Питер Уоттс - Революция в стоп-кадрах [сборник litres]

Однажды он воскресил меня, когда уже завершенные врата уходили в красное смещение за кормой: рутинная сборка прошла без всякой нужды в человеческом присутствии, но после активации начала выдавать… несообразности. По случайности в тот раз рабочий график Кая совпал с моим; мы потрахались ради добрых старых времен, а потом отправились на мостик по правому борту, и наши тела затянуло в орбиты друг друга несмотря на освобождающие последствия сетевого телеприсутствия. Имея доступ ко всем каналам «Эри», по которая информация закачивалась прямо в мозг, мы все равно встречались в физическом пространстве: камлали у оперконтура, который задумывался исключительно в резервных целях. Все генетическое колдовство Диаспоры не смогло стереть двести миллионов лет социальных импульсов млекопитающих.

Хотя, если говорить откровенно, я даже придумать не могу причину, с чего бы руководству заморачиваться такими перестройками.

Мы стояли на мостике, держась за руки, изображение в контуре пересекалось с его копиями в наших головах, даруя раздражающую разновидность диплопии. Врата загрузились без проблем, их с толкача завел наш проход через кольцо, отправив во все растущую гирлянду, которую мы оставляли за собой.

– Ну нормально, по крайней мере нас никто не пытался сожрать, – сказал Кай, когда в логах пошел повтор.

Но буквально спустя час после родов уменьшающие за кормой врата стали отращивать… ну, можно сказать, опухоли.

– Это что за хрень? – спросила я.

Кай прищурился, как будто сжав глазные яблоки, он каким-то образом мог усилить чистоту сигнала, который тек в мозг сильно выше по течению.

– Наросты какие-то?

– Может, апгрейды, – я пожала плечами. – Как-то они сильно запоздали, по-моему. Мы долбим по одной модели с самого старта. Явно пришло время небольшого обновления.

«Если только оно не даст гремлинам преимущество…»

– Понятия не имею. По мне так они походят на каких-то паразитов.

Мы так и не поняли, что это было. Довольно долго торчали на мостике, хотели убедиться, что оно не мешает нормальному функционированию врача (я, правда, не знаю, что бы мы делали, если бы опухоли развили какую-то деятельность, – может, Шимп заложил бы круг, чтобы провести цикл заново). А по дороге в склеп я вспомнила:

– Ты рассказал обо мне Лиан.

– Да?

– О моей бунтарской молодости. Еще на Земле.

– Может быть, – Кай рассеянно потер переносицу, которую я сломала, когда нам было по семь лет. – Не такой уж это и большой секрет.

– Она, скажем так… приняла твои слова близко к сердцу. Решила, что у нас есть духовная связь или вроде того. Тут произошел инцидент, пару сборок назад, когда ее временно прикомандировали к Детям «Эри». Лиан слегка занесло. Шимп даже вытащил меня из постели, чтобы ее успокоить.

– Ага. Я слышал об этом.

– Давай поаккуратнее, когда будешь говорить с ней в следующий раз, хорошо? У нее был небольшой срыв не так давно, так что сейчас…

– Сандей…

– Я просто хочу сказать…

– Сандей, – он обхватил мои ладони. – Она умерла.

Я заговорила не сразу.

– Как?

– Несчастный случай во время ВКД [4], – ответил Кай, но я уже запустила МИН и принялась раскапывать логи. Четыре разморозки назад; телеоп Шимпа находит на поверхности какие-то открытые трубы в том самом месте, где находились раны, нанесенные гремлином Лиан. Его залп снес большую часть верхнего каменного слоя; синее смещение разъело остальное. Проблема рутинная, некритическая – просто, как бинт наложить, – но Лиан настаивает, что должна все проверить сама. Не знаю почему. Может, решает взглянуть в лицо своим страхам или еще какое-то дерьмо в таком же духе. В общем, вызывается вне очереди и несется надевать скафандр.

Никто не видит, что произошло. Она сидит в шраме, там, где у Шимпа ноль видимости. Ее сопровождает обыкновенный телеоп, но оба смотрят только на субстрат, плавят скалу до мягкого пластика, которым можно закрыть крохотную ранку внутри большой. В записи остается только телеметрия с черного ящика: температурный пик, катастрофический спад давления. Мгновенный скачок по оси игрек, а потом канал умирает. Камеры на поверхности фиксируют, как Лиан переваливает через край шрама и уносится в пустоту, но видят они только скафандр, обвисший, словно там остался один скелет. Синее смещение мгновенно убивает ее инерцию; «Эриофора» продолжает свое вечное падение в будущее, а Лиан Вей исчезает в прошлом.

Три тысячи лет назад.

– Твою же мать, – прошептала я.

– Несчастный случай, – Кай закрыл рот, открыл, не зная, что сказать. – Так, по крайней мере, Шимп говорит.

– Ты что, ему не веришь?

Он покачал головой, отводя взгляд:

– Мне кажется, он просто старается поддержать моральный дух экипажа. Я думаю, она покончила с собой.

Или с ней покончила я.

Лиан сорвалась в Единороге, а я сказала ей взять себя в руки. Она видела, как мы были на волосок от смерти, как гремлин чуть не стер нас в порошок, а я ей сказала, что это ничего не меняет. Ее загнали в угол, а меня воскресили, так как «она тебе доверяет», а я ей сказала, что она сходит с ума. «Я думала, что мы одинаковые, – сказала она, – я шла по твоим следам», а я послала ее на хуй, но Лиан-то не врала, я действительно сражалась, билась, как и она, причем по куда меньшим причинам, даже понятия не имела, против чего боролась, но это меня не останавливало и я однажды попыталась себя убить и… и…

И тут Лиан справилась лучше меня.

– Почему ты ничего мне не сказал?

– Слишком рано, – ответил Шимп. – Если узнаешь о смерти друга, когда давно его не видел, новость наносит меньшую травму.

– То есть трех тысяч лет недостаточно?

Секундная тишина.

– Это была шутка?

Я поняла, что действительно, это была шутка. И плохая.

– Так сколько достаточно?

– Два субъективных года разлуки.

– Племя теряло людей и раньше. Ты никогда не ждал так долго, чтобы сообщить мне об этом.

– Ты была с ней близка больше других.

– Не настолько. – И это даже не противоречие, поняла я. – Слушай, все ясно, ты защищал мои чувства. Я поняла. Но о таком ты должен мне рассказывать сразу после разморозки.

– Хорошо, Сандей.

– Я серьезно. И не надо говорить, что боевой дух команды превыше всего. Так делать надо.

– Ладно. Мои соболезнования, – добавил он, выдержав паузу. – Лиан Вей была хорошим человеком.

– Это точно, – я покачала головой. – Только вот спора из нее вышла хреновая.

– Почему ты так говоришь?

– Ты же сам видел, какой она была последние несколько терасек. Несчастной. Надломленной. – Я вспомнила о том, что сказала Дитя «Эри». – Лапорта была права. Лиан тут было не место. Я не знаю, как она вообще прошла отбор.

Мне почему-то стало трудно глотать.