Франсуа Баранже - Dominium Mundi. Властитель мира [litres]

Я прервался, незаметно бросив взгляд в сторону Харберта. Начальство было занято тем, что распекало одного из пультовиков-итальянцев, Сильвио Арнабольди. Значит, я мог потратить еще несколько драгоценных минут своего времени, чтобы описать Жану диковины Нод-2.

– В мельчайшие закоулки судна встроены сотни тысяч органических сенсоров в оболочках из совершенно необыкновенного материала. Это его аксоны . Они и позволяют Нод-два буквально чувствовать каждую частицу корабля. Представь себе нечто вроде нервной системы гигантского тела.

– Но почему органические клетки? В чем смысл? Ведь кремниевые цепи самые быстрые.

Я не смог удержаться от улыбки, но в ней не было и доли снисходительности. На данном этапе объяснений люди всегда задавали этот вопрос.

– Ошибаешься. Технология, основанная на кремнии, была разработана еще в начале эры информатики, более двух веков назад. По правде говоря, она продемонстрировала свою ограниченность уже в двухтысячных годах. Создание гибридов на основе кремния и живых клеток позволило выйти на новый уровень, и мощь компьютеров возросла в почти логарифмической прогрессии. БиоСтрукты появились после того, как на микросхемах удалось в промышленных масштабах клонировать искусственные нейроны.

На лбу Жана прорезались две глубокие морщины – ему было трудно следить за моей мыслью.

– Но я не могу понять, как можно совместить живые клетки и кремний.

– На самом деле в поверхность микросхем встроены трансплантаты – молекулярные щупы ДНК, способные соединяться с другими клетками. Это матрицы. Затем нейроны развиваются в питательных ваннах и соединяются друг с другом через щупы ДНК. Они созданы для этого. Они не могут реагировать иначе. На этом этапе щупы превращаются в органические микросистемы, которые вмещают в себя целые колонии живых клеток, связанных с собственно компьютерным центром.

– А в чем преимущество нейронов?

– В МПА. В массивно-параллельном анализе. Обработка информации нейронной сетью – это нечто фантастическое. Иногда кажется, что ее возможности беспредельны. Массивно-параллельная обработка позволяет получить почти моментальную картину всего, что происходит на «Святом Михаиле». Данные, собранные сенсорами через цепочки аксонов, переносятся посредством суперРНК, которая стимулирует нейроны Нод-два без всякого тока – иначе они бы окислились и погибли, – пользуясь своей способностью к поляризации, которая индуцирует появление заряда. А этот заряд, в свою очередь, запускает электрохимический процесс, изменяющий состояние нейрона. Начиная с этого момента обработка информации снова становится областью информатики в классическом значении этого слова, но основная часть работы уже проделана…

Вдруг я осознал, что спец на меня больше не смотрит – его глаза устремлены в какую-то точку за моей спиной. По спине пробежала леденящая дрожь. Я резко обернулся и оказался нос к носу с Харбертом. Этот говнюк подобрался совершенно бесшумно и казался еще более разъяренным, чем обычно.

– Вы и впрямь издеваетесь надо мной, Вильжюст! – прошипел он сквозь сжатые зубы.

Долгая практика общения с властями предержащими мгновенно подсказала мне, что сейчас лучше не реагировать. Когда вышестоящему лицу представляется прекрасный повод наехать на вас, предпочтительней вести себя смирно и стараться не смотреть ему в глаза. И тем не менее я не мог заставить себя опустить голову перед этим тупицей, а потому, пока он метал громы и молнии, пялился на его подбородок. Все остальные пультовики в смущении делали вид, что не видят нас.

– Вы действительно думаете, что сидите здесь – причем за счет армии, – чтобы кичиться своей наукой перед маленькими впечатлительными спецами?

Жан залился краской и, едва Харберт знаком велел ему убираться, немедленно исчез.

– Мне уже давно осточертел ваш спесивый вид, господин Вильжюст. Может, вы решили, что ваши таланты пультовика позволяют плевать на дисциплину? Это большая долбаная ошибка. Я не выношу, когда меня держат за болвана, а у меня сложилось неприятное впечатление, что именно это вы и делаете.

Его раскормленная физиономия стала такой красной от прилива крови, что, казалось, его вот-вот хватит удар.

– Так вот, чтобы в будущем вы не забывали, что, когда я даю вам указания, их лучше выполнять: каждый вечер после ухода остальных вы будете оставаться за пультом на два дополнительных часа до тех пор, пока я не изменю своего решения.

Ни разу за все время его обличительной речи я не поднял глаз, перенося поток упреков и оскорблений с видимым спокойствием. Но меня так и распирало от бешенства. Какое, к черту, дело этому кретину, что я потратил пять минут, оказав любезность парню, который тоже неожиданно проявил ко мне дружелюбие? У этого придурка такой комплекс неполноценности, что ему как нож острый, что какой-то бесшипник в сто раз лучше его разбирается в технических принципах биоСтруктов!

Два дополнительных часа вечером означали еще большую усталость, всякий раз холодный – и одинокий – ужин, еще большее чувство изолированности…

Потом я случайно встретился взглядом с Мореном, который наблюдал за сценой, сидя за своим пультом. И я тут же догадался, что именно этот мерзавец, прервав беседу Харберта с Сильвио, обратил на меня его внимание, чтобы он заметил, как какой-то бесшипник нагло пренебрегает всеми его указаниями.

Я почувствовал, как ярость разливается во мне с мощностью несущегося с горы селевого потока и волна злобы затуманивает мне глаза. Похоже, до Морена дошло, потому что он сразу отвернулся и уткнулся в свой пульт.

Прежде я еще никогда не давал таких обещаний, но сегодня поклялся, что до конца кампании отомщу этой крысе.

Когда Петр покидал Совет, дьякон напомнил ему о назначенной встрече с его святейшеством. Претор сухо кивнул, потом знаком предложил своим телохранителям следовать за ним.

Разбираться с текущими делами до самого конца заседания после всех стычек и провокаций стало для Петра настоящей пыткой. Все это время у него в голове билось единственное желание: выбросить вон этих проклятых сеньоров, которые, пренебрегая самым элементарным этикетом, осмеливаются оспаривать его власть. Чего бы он только не отдал за возможность ухватить их по одному за шиворот, дотащить до дверей Совета и вышвырнуть вон, как какой-нибудь сброд! В такие моменты он мечтал скинуть с себя ярмо зависимости от голосования, часто, даже притом, что его голос шел за два, не позволявшее ему принимать наиболее правильные решения.

Разговор с Урбаном IX должен был состояться через двадцать минут, и он решил дойти до часовни пешком. Прогулка позволит ему немного расслабиться. Стража следовала за ним по пятам.