Александр Шелухин - Звёздный янтарь [litres самиздат]

Андроид, управляемый башкой через пульт ДУ, не мешкал. Поставил сундучок с хозяином на пол. Покопался с пару секунд во внутреннем кармане многострадального Васиного плаща. Извлек оттуда моток тонкой бечевки (явно из запасов пожарных). И через несколько мгновений в мою сторону полетел спасительный, как говорят моряки, конец. Я мертвой хваткой вцепился в этот самый конец и был благополучно вытащен усилиями того же андроида на палубную твердь.

Вася, не успел я попасть вторично за сегодня в его медвежьи объятия, тут же несколько на повышенных тонах высказал мне претензию:

– Ты, Димон, на ручник вообще невовремя встал! Матрос, кажись, уже последний шкалик с Олежи вытрясает. Сейчас хряпнет и пойдет ловить закуску!

Я же ответил с поразительным спокойствием, без надрыва и истерик, как и подобает настоящему мужчине в его последний час:

– Надо мне было… И не все ли тебе равно, братан, сожрет тебя Марргон-той первым или выловит потом в одном из здешних темных закоулков? Выход-то в тоннель Думающий заплавил. Единственная дверь в другой отсек двенадцатизначным шифром запаролена. Так что нам с этой подводной лодки деваться некуда. Разве что господин Коч… Косшанни-Арро какие-то варианты предложит. Все-таки Зефирный Моряк как-никак его друг…

– Можете, коли вам так удобственней, отроки, именовать меня Кожаный Урод. Таково мне именование-погоняло прикрепилось в бытность охотником за пресмыкающимися хладнокровными, – прогнусавила Голова, не отрывая, впрочем, взгляда глаза от своего закадычного дружка Марргон-тоя. – Но лучше нам продолжить общение взаимовыгодное в другой точке пространства. Зрю я, что вновь именованный Соль-Аррис, воистину, как и глаголил отрок Кингконг, вот-вот отторгнет у своего Нуммо-гойта последнюю невеликую емкость спиртного. И тогда сохраненная матрица хомо-забулдыги по именованию Парфюмер (Голова и его знает?) уступит таки место личной, базовой матрице Соль-Арриса. После чего Марргон-той, внесомнительно, тут же приступит к выполнению повеления Главного Думающего – начнет Бруххо именуемый Акт Кормления.

– Но вы же, Кожаный Урод, кажется, пообещали спасти нас? – строго спросил Вася.

– Вас двойственно, отроки Кингконг и Застекленный Червь, – да. В том случае, конечно, если отрок Застекленный Червь воистину ведает Тайное Число Повелевания Вещью Чудесной. Но нет у меня требовательности спасать все стадное сообщество хомо, которое вероломно пленив меня, вторглось в Карантинный Покой Межзвездной Ладьи. Моими компаньонами коварными тоже придется пожертвовать вынужденно…

Между тем наш химик уже распрощался с последней скляночкой алкоголя, которая тут же бесследно сгинула в пасти Морячка. Но проспиртованная матрица бомжа Парфюмера упорно не желала уступать трон ментальной сущности основному хозяину аморфного тела – Марргон-тою Соль-Аррису. Зефирный Моряк, занюхав "дриньк" белоснежным" рукавом матроски, трубным голосом затянул хит всех времен и народов "Степь да степь кругом…". Что дало нам еще некоторое время (хотя бы до окончания песни), чтобы найти выход из затруднительной ситуации. Как бы то ни было, я не мог отдать людей на растерзание разумному инопланетному студню.

– Нет! – как можно тверже произнес я. – Всех людей нужно вывести отсюда живыми. Даже "барыгу", хоть он и козел. Иначе сделки не будет.

На что Голова чуть ли не плача ответила:

– Хо-о-о! Отрезок хроноисчисления до начала процесса Кормления истекает стремительно. Не успеть мы можем. А "барыге" как Нуммо-гойту Марргон-тоя, единственному из присутствующих хомо и так нечего покамест опасаться за свое жизнефункционирование. Марргон-той никогда не нанесет обиды вредоносной существу, от которого получил именование.

– Мы должны спасти всех, – настаивал я. – И этого придурка в противогазе Нуммо-гойта – тоже. Что толку, если даже Моряк не сожрет его сейчас. В клетке, где он сидит, ни водопоя, ни консервов нету. И бухло у него "крестничек" все до последней капли выбрал. Если я правильно понял ваше, господин Кожаный Урод, "покамест" – этот упырь Нуммо-гойт не сейчас сдохнет в чреве Марргон-тоя. А попозже – от жажды и голода. Марргон-той ваш друг, так попробуйте как-то отговорить его от людоедства. Если выберемся на волю, клянусь, что куплю ему взамен сотню пицц "Галактика"…

– И с меня еще сотня, плюс ведро лимонада, – поддержал почин Василий.

В ответ на наши "щедрые" предложения Голова скомандовала с пульта ДУ андроиду развести руками и сказала:

– Я всего лишь скромный младший прислужник Главного Думающего данной Межзведной Ладьи. Марргон-той, именуемый Соль-Аррис – так вообще по природе своей редкостное разумное существо, на какой-то из Диких Планет изловленное хитроумно. Многостоящая в денежном эквиваленте живая игрушка, владеть им Старшим Властителям престижно. Но как я, так и он – отнюдь не члены команды Межзвездной Ладьи. Мы потревожить слух Властителя словом единым без высочайшего на то позволения не смеем нахальственно. Да что глаголить – мы даже не силах прекословить повелениям Главного Думающего – существа лишь чуть повыше нас рангом, но всем и в Карантинном Покое Межзвездной Ладьи повелевающим в отсутствие благородных милордов Властителей. Так что поторопиться следует нам, отроки, чтобы успеть Вещью Чудодейственной отворить врата в Движительный Покой Межзвездной Ладьи и укрыться там от помыслов Марргон-тоя плотоядных. Ибо зрю я, что песня жалостливая уже озвучена до конца трагического и процедура Кормления-Бруххо вот-вот начнется…

ГЛАВА 26. Сюрреалистический бутерброд.

Но, кажется, с Кормлением в очередной раз произшла заминка. Потому что не успел Зефирный Моряк прогундосить последний куплет про бедолагу-ямщика, как его начало жутко колбасить.

Сначала (также как и меня недавно) аморфного Чужого пробило крупным потом. Прямо эпидемия какая-то… Но если в моем случае капли пота были не меньше голубиного яйца, то с Марргон-тоя сыпались на палубу водяные шары размером чуть ли не с человеческую голову. Имитацию рожи Парфюмера всю перекосило, разнокалиберные глаза невидяще пялились по сторонам. Моряк набрал полную грудь воздуха, раздувшись при этом почти вдвое. Затем сложил губищи трубочкой и медленно выдохнул. По караннтиному отсеку прокатилась волна утробного, душераздирающего воя.

Что же случилось? А случилось то, что пока я и Вася перепирались с Головой, наш химик, случайно или намеренно, исхитрился таки травануть дорвавшегося до холявного бухла Марргон-тоя. Получается, Олежа не блефовал, утверждая, что у него "все карманы аннигилятором высокомолекулярных дельта-полимеров забиты". И похоже, что "аннигилятор" этот был настоян на этиловом спирте, как обычные ветхозаветные аптекарские капли, раз уж Зефирный Морячок не обнаружил подвоха. Уверен, не последнюю роль в этом деле сыграла злополучная матрица бомжа Парфюмера. Колоритный бродяга, как и следует из его прозвища, употреблял внутрь все, что горит. Невзирая на черепа с костями и предупреждающие надписи на емкостях с вожделенным пойлом. Неудивительно, что Марргон-той в личине Парфюмера тоже не видел большой беды в употребление странной, возможно даже мерзкой на вкус, но все-таки содержащей изрядный процент алкоголя жидкости. За что и поплатился.