Юлия Лихачёва - Сирена

Сегодня принцесса выбрала ту, что восхваляла красоту лежащего перед ней города, и она уже собиралась было запеть, когда чуткого слуха коснулись слабые посторонние звуки. Кто-то ещё был на террасе. Турри замерла, чуть склонив голову, улавливая малейшие колебания воды.

‒ Здесь никого, ‒ донёсся голос Лиулли, её старшей сестры.

‒ Всё равно, нам следует говорить тише, ‒ этот вкрадчивый голос мог принадлежать разве что советнику, с которым принцесса беседовала совсем недавно. ‒ Вода слышит, потоки несут.

Турри окаменела, стараясь не выдать своего присутствия и вслушиваясь в каждый звук, что доносила тёплая вода, омывающая дворец. Однако двое на террасе были слишком осторожны и перешли на тихий язык. Принцессе пришлось напрячь все свои семь чувств, чтобы различить, о чём идёт речь, но до неё доносились лишь обрывки:

‒ Принцесса… опасные мысли… нельзя допускать… обезопасить… картину мира…

Затем всё смолкло, и Турри поняла, что снова осталась одна. Из того, что ей удалось расслышать, она поняла, что речь шла о ней и какой-то опасности. Что бы всё это значило? Если опасность угрожает ей, Турри, почему никто не сообщит об этом открыто? Почему это надо обсуждать тайком от неё самой? И почему этим так озаботилась её старшая сестрица, тайно мечтающая занять место Турри? Разве не следует ей радоваться возникшей опасности, даже желать её? Или же они обсуждали что-то другое? Как знать…

Откинув прочь тревожные мысли, принцесса запела, радуя слух своих подданных. Огромные раковины-резонаторы подхватили её пение, разнося в самые дальние уголки королевства.

***

‒ Где ты, говоришь, увидел полынью? ‒ поинтересовался Артём, выводя карту района на визуализатор.

Юрий прищурился, припоминая, потом ткнул в белоснежное полотно, испещрённое всевозможными отметками, рассечённое координатной сеткой. Компьютер тут же выдал долготу и широту.

‒ М-да… Видать, совсем недавно появилась, ‒ сказал Артём. ‒ Снимки со спутника пять дней назад ничего не зафиксировали. Ничего, через сутки сделаем новые, тогда и узнаем, насколько точно ты указал место.

‒ Ну, может, ошибся на полградуса, ‒ пошутил Юра. ‒ Важно, что океан в открытом доступе. Можно запустить ботов без лишней волокиты.

‒ Можно, ‒ согласился с ним Артём. ‒ Но пока воздержимся. Передадим данные в центр, пусть там и решают. Если честно, я против запуска ботов в полынью. Отвесные ледяные стены протяжённостью в сотню метров…

‒ Не совсем отвесные, ‒ возразил Юрий. ‒ На них есть уступы, трещины. Ботам есть за что зацепиться, если ты об этом.

Его собеседник лишь неопределённо развёл руками: мол, не мне решать.

‒ Тёмыч, чёрт возьми! ‒ вспылил Юрка. ‒ Мы же с тобой знаем, что решение центра в большей степени зависит от того, как подать информацию. Они сидят там на орбите и ни хрена не видят, опираясь на полученные сведения. Их решение будет зависеть от твоего настроя. Больше оптимизма, друг!

‒ Я тоже буду против. Мои «букашки» ‒ слишком ценное оборудование, чтобы их бездумно и бессмысленно транжирить. И вообще, нет ничего хуже, чем потеря оборудования во время экспедиции, ‒ подал вдруг голос Макс, оторвавшись от починки ботов.

‒ Ну, надо же! У тебя, в кои-то веки, прорезался голос! ‒ не без иронии заметил Юра, разворачиваясь в сторону бородача.

Тот в ответ снова буркнул что-то невнятное и склонился над распростёртым на столе «крабом».

‒ Юрик, не бузи, ‒ успокоила его Наталья, не снимая видеошлема и перебирая пальцами в перчатках-сенсорах. ‒ В любом случае, без решения центра мы ничего предпринимать не можем. Давай просто подождём пару дней. Надо сделать точные снимки этого района, а к тому моменту придёт ответ из центра. Вот тогда и будем действовать по обстоятельствам.

‒ Да пока мы будем выжидать, полынья может затянуться льдом или трещина просто-напросто сомкнётся! ‒ возмущённо воскликнул Юра, чувствуя, как тают в безнадёге города на дне океана и те, кто их населяет.

Сирены ‒ так он уже успел про себя окрестить подводных жителей, издающих красивые переливающиеся звуки, что были зафиксированы приборами. Он ни секунды не сомневался, что их издают живые существа, и очень хотел верить, что они разумны.

‒ Юрка, ‒ Артём примирительно положил руку на плечо своего товарища. ‒ Я ценю твоё рвение, но просто задайся вопросом, дружище: для чего тебе так важно добиться запуска ботов в плаванье по океану? Ты действительно надеешься найти там развитую цивилизацию рыбообразных существ?! Ты веришь, что там, подо льдом, без света, в кромешном мраке живут русалочки? Вспомни, в земных океанах, светлых и тёплых, в сходных условиях, на глубине жизнь едва теплится. Какая уж тут цивилизация! Нет-нет, я вполне допускаю, что звуки, которые так нас всех удивили, могут принадлежать живым существам, а не являются результатом неких неизвестных геофизических процессов. Но я не верю, что эти существа, если они есть, разумны.

Юрий вяло сбросил руку Артёма с плеча, отмахнулся, будто показывая, насколько устал убеждать остальных в очевидном, и понуро побрёл в сторону комнаты отдыха.

***

‒ Твоя песня была прекрасна, Сладкоголосая, ‒ прошелестел вкрадчивый голос.

Турри обернулась с лёгким удивлением, не ожидая никого в своих покоях. Сестра замерла неподалёку, в знак почтения сложив на груди руки и расправив боковые плавники.

‒ Что привело тебя ко мне? Ты нечасто навещаешь меня, Лиулли, ‒ сказала Турри, пристально разглядывая старшую сестру.

Её окружала странная аура. Всполохи слишком сдержанных, тусклых цветов. Сестрица явно что-то скрывала, сдерживалась изо всех сил, чтобы не выдать истинные чувства и мысли. Сердце Турри кольнула необъяснимая тревога.

‒ Решила навестить тебя, ‒ в ауре Лиулли полыхнул алый. Слишком явный и нарочитый для истинных чувств. ‒ До меня дошли слухи о твоих смелых помыслах познать мироздание. Не удивляйся, Сладкоголосая. Вода слышит, потоки несут. Никто из прежних Сладкоголосых никогда не сомневался в мироустройстве, как говорили о нём Дети Матери-Рыбы.

‒ Что с того? Советник признал эти мысли крайне неудачными и неразумными, ‒ ответила Турри.

‒ Советник глуп, Сладкоголосая, и труслив. Он мыслит лишь так, как привык. Что может быть прекраснее, чем желание заглянуть за пределы известного?

Принцесса пристально посмотрела на свою собеседницу, пытаясь разглядеть цвета её истинных чувств. Напрасно. Блеклые, почти неразличимые тона окутывали старшую сестру.

‒ Не всё ли равно, насколько смелы эти мысли, если заглянуть за пределы мировой оболочки невозможно, ‒ ответила Турри после небольшой паузы. ‒ Можно лишь только мечтать, гадая, есть ли иные миры. Лишь верить, что это возможно.