Юлия Лихачёва - Сирена

Отшельник предупредил её, что у них мало времени. Дремавший вулкан проснулся. Благодаря этому стало возможным заглянуть за пределы ледяного купола в Тёмный Океан. Но его пробуждение несёт серьёзную угрозу, потому что, проснувшись, вулкан дышит и каждый его выдох смертельно опасен. Надо успеть до того, как это случится.

‒ Туда, ‒ старик указал на темнеющую впереди пещеру. ‒ Мы проплывём пещеру и будем на месте, Сладкоголосая.

Турри устремилась к новой цели, подгоняемая желанием поскорее узнать, что скрывает ледяной покров. Отшельник еле поспевал за её любопытством и нетерпением. Сердце принцессы наполнилось смутной тревогой, когда они оба скрылись в пещере. Нагромождения каменных глыб неслышно гудели, и это гудение ощущалось всем телом. Но вот впереди замаячила небольшая брешь среди каменных стен. И в следующий миг пространство вокруг наполнилось гулом, мир содрогнулся, завибрировал.

‒ Скорее, Сладкоголосая! ‒ услышала Турри голос старика-отшельника. ‒ Надо скорее выбираться отсюда наружу!

Принцесса изо всех сил рванула вперёд, чувствуя, что мир снова дрогнул, что-то загрохотало позади неё, а потом вдруг стало стихать. Она оглянулась, пытаясь разглядеть за поднявшейся мутью своего спутника. Увидела всполохи ярко-оранжевого и багрового. Цвета боли и стремительного умирания. Одна из обрушившихся глыб, образующих свод пещеры, рухнула и придавила несчастного. Цвета полыхали всё реже, тускнея и угасая. Пульсируя в такт биению замирающего сердца. Турри кинулась к старику, осторожно коснулась его руки, понимая, что ничем не может помочь ему, лишь разделить с ним последние мгновения жизни.

‒ Сладкоголосая… ‒ еле слышно прошептал он. ‒ Прости… я не хотел…

‒ Имя! ‒ потребовала принцесса. ‒ Назови мне своё имя, почтенный.

‒Тебе надо спешить, Сладкоголосая… Выдох вулкана уже скоро…

‒ Я не уплыву, пока не услышу имя!

‒ Тирр-Лаэрр… моё имя… Торопись… Возвращайся назад, иначе погибнешь… Возвращайся назад, Сладкоголосая, пока это возможно…

Мир снова содрогнулся, загудел, заходил ходуном, обрушивая остатки свода пещеры, окончательно хороня под собой отшельника Тирр-Лаэрра, грозя гибелью и самой Турри. Она металась из стороны в сторону, уворачиваясь от осыпающихся камней. Один их них очень больно ударил её в плечо, другой царапнул по прозрачному куполу, защищавшему голову. А потом гул стих так же внезапно, как и начался, и сквозь поднявшуюся муть принцесса смогла разглядеть беспорядочное нагромождение каменных обломков, отрезавшее обратный путь. Не оставалось ничего иного, как откинув все страхи и сомнения, устремиться вперёд, где воды родного океана казались будто бы легче и тоньше.

Она поплыла вперёд, поднимаясь выше и выше, к раскинувшемуся над головой ледяному куполу, пока не увидела в нём отверстие. Сердце забилось сильнее и отчего-то сдавило грудь, а голова закружилась, всё поплыло перед глазами, но это не могло уже остановить Турри, стремящуюся всё выше, к поверхности, к той невидимой грани, что отделяет её мир от Тёмного Океана.

Что-то внезапно обрушилось на неё, оглушило и, погружаясь в непроницаемый плотный мрак, принцесса успела с сожалением подумать о том, что боги наказали её за дерзость, лишив всех чувств, а возможно, и жизни.

***

К очередному выходу на поверхность планеты Юрий готовился в условиях строжайшей конспирации. Если бы кто-то из его товарищей заметил эти приготовления, пришлось бы попотеть, придумывая объяснения, зачем он взял с собой лебёдку и альпинистское оборудование. К счастью, ему повезло. Остальным было просто не до него. Экспедиция подходила к концу, им всем оставалось несколько дней до прибытия следующей смены, поэтому на станции царила оживлённо-радостная атмосфера. Каждый стремился поскорее закончить свои дела, привести в порядок записи и систематизировать данные, чтобы сдать вахту новой команде. Юрка тоже стремился завершить своё дело, то самое, о котором знал пока лишь он.

Снегокат нёс его по ледяному покрову в сторону полыньи. Чуть холодело от волнения на сердце, мысли путались в ожидании того, что мог зафиксировать бот-паучок, запущенный накануне в полынью. Всё ли с ним в порядке? Жаль будет его потерять, так ничего не узнав.

Впереди уже маячила цель, обозначенная лёгким облачком тумана. Скоро он узнает ответы на все волнующие его вопросы. Скоро станет понятно, пан или пропал.

***

Что-то осторожно коснулось её ладони, и Турри поняла, что жива. Чувства возвращались к ней, в голове постепенно, будто бы нехотя просыпались мысли. Одна из них обрела вдруг голос старика Тирр-Лаэрра: «Прежде чем приблизиться к отверстию в оболочке, Сладкоголосая, помни о фильтрах. Иначе тебя ослепит внешний мир. Он не такой, как наш. Совсем не такой». Устыдившись собственной глупости, Турри нащупала пластину на груди своего неуклюжего костюма и нажала. Глазам сразу же стало легче, тысячи иголок, впивавшихся в мозг, исчезли. И принцесса разглядела странное существо, зависшее у её лица. Оно будто бы пристально рассматривало Турри, впитывало её душу. По его серебристым округлым бокам пробегали всполохи ярко-голубого огня. Она никогда не видела ничего подобного, никак не могла распознать цвета его жизни, но существо тем не менее, не казалось опасным, поэтому она осторожно протянула руку и коснулась его. Очень странно, но оно ощущалось живым и неживым одновременно. Не в силах разгадать эту загадку, Турри щёлкнула несколько раз языком, приветствуя незнакомца. Он не ответил, вдруг отстранился и резво устремился наверх. «Он оттуда! ‒ догадалась принцесса. ‒ Из внешнего мира!» И поспешила за ним.

***

Всё оказалось не так радужно, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло. Бот не потерялся, не сгинул в океанской пучине, но отчего-то не мог выбраться на поверхность и теперь подавал отчаянные сигналы бедствия. То ли Юрка что-то напортачил с программой напоследок, то ли произошла малозначительная поломка, мешавшая малышу выбраться наверх. Как бы там ни было, требовалось срочно спасти его. И не только потому, что Макс будет рвать и метать, узнай он об утере бесценного оборудования под конец экспедиции, а самому Юрке придётся оформить кучу бумаг. По последним расчётам в ближайшие часы могло начаться новое извержение вулкана, и тогда бот просто исчезнет вместе с собранной им информацией.

Не раздумывая больше ни секунды мужчина достал лебёдку, надёжно закрепил её во льду, проверил крепления тросов к скафандру, а затем начал осторожный спуск вниз, туда, где плескались океанские волны.

Пока Юрий медленно полз по ледяным стенам, время точно замёрзло. Лёд на выступах холодно поблёскивал в свете чужого солнца. Потом свет стал меркнуть, уходить, уступая место полумраку. На скафандре автоматически включилась подсветка. Лёд вспыхнул голубыми искорками. И Юрке отчего-то вдруг вспомнилось: «Тихо-тихо ползи улитка по склону Фудзи…» Он невольно усмехнулся, представив себя со стороны. Маленький человечек в серебристом скафандре с оранжевыми вставками, осторожно ползущий вниз по ледяным утёсам. Действительно, улитка. Смешная и нелепая человеческая улитка, отправившаяся в опасное необдуманное путешествие. Только полз он не по склону горы до самых высот, а спускался вниз, в разверстую пасть ледяного ада. Туда, где его ждала неизвестность, скрытая поднимающимися вверх облаками пара. «Надеюсь, длины троса хватит, чтобы достигнуть водной поверхности», ‒ запоздало подумал Юрка. Конечно, его команда просканировала трещину со спутника, определила её глубину и на эти данные ориентировался мужчина, выбирая длину троса. Да только сейчас он вдруг понял, что, спускаясь вниз, ему приходится огибать ледяные выступы, а значит и длина его пути вниз увеличивается. Сердце невольно заныло от осознания собственной самонадеянности, но было уже поздно отступать.