Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

– … сохранить достоинство – стремление человека, заложенное в основе его. И невдомек живущим с насильником и убийцей, что нет под ним опоры. Свое достоинство он не имеет, и чувствует, пытаясь выбить опору из-под своей жертвы… И как бы человек не оправдывал себя, он грамоте не обучен. Если ты не знаешь, как быдло сделать человеком, ты не лезь, ты пройди мимо. Ты будешь править им, или кто-то другой, результат, может, тот же, но греха на тебе не будет… Истинная красота – большое в малом и малое в большом. Мало вас, единицы, но по малому признали – жив народ! И знают, не огородить вас, большая боль исторгнется, как огонь, и пожрет…

– Бог – телепат, только так. От голоса его содрогается вселенная. И те, кто слышит его, поймут. А что такое телепатия? Передача образа на расстоянии. К примеру, все вы видите Кархардию пестролистную. И каждый мог словами сказать по-своему, но образ ваш – един. И если вы скажете образом, на каком бы языке не говорил человек – поймет вас. А то поймете образ глубже, дополните новыми ощущениями. Например, Тархур и братья его видят Кархардию в большем диапазоне частот, чем Максимка или ХрёмКахари. Сказали вслух, но, если ты телепат, со словами выйдет образ и упадет в землю каждого услышавшего. И не важно, разговаривали ли вы между собой, или обращались к другим народам. Телепатическая речь – выработанная с годами привычка. Она дублирует речевые обороты голосом. А общение между собой – привычка обращать внимание на образную речь, чтобы лучше понять собеседника. Землянам, к сожалению, только предстоит освоить новый для них язык общения. Но, как мы все убедились, еще одна особенность разумности, данная человеку свыше, дается им с такой же легкостью, как остальным. Практика, практика и еще раз практика. Лучше один раз пощупать, чем сто раз услышать. С пятого курса ваши предметы в большинстве своем будут облечены лишь в образ, который сжато и емко передает то, что словами можно описывать долго, много – и не приблизиться ни на йоту…

День клонился к закату. Вернулись к домику Авдотьи Захаровны, нагруженные под завязку. Помогли развешать травы под навес, накрыв марлей. И с удовольствием остались на ужин. Знатные грядки и теплицы знаменитой травницы ломились от плодов и ягод. И как-то по-домашнему. Женщины настрогали салатов, пока запекались пироги в духовке и поджаривался бычок на вертеле, которого доставили через десять минут после заказа, а мужская часть пробовала наливки и бальзамы.

А после любовались крупными звездами, испытывая и трепет, и волнение. Земляне, что где-то там каждый из них откроет еще не один мир, который позвал их, выдав неограниченный кредит доверия, а инопланетяне, что где-то там остался дом, который скоро обретут. Галактика Млечный Путь, наполненная звездной пылью и темной материей, рассеивала звездный свет – и не каждый дом можно было рассмотреть. С Авдотьей Захаровной было так же легко, как, наверное, с собственной бабушкой. Она разбиралась не только в растениях – она разбиралась во всем. Даже Гоблин, будучи опытным наставником, коренной семиречинец, прибегал посоветоваться, в иных вопросах полагаясь на нее, как на самого себя.

Кроме того, она была провидица. Подбирая учеников, никогда не спешила. Редкий случай, чтобы ее избранник не прошел испытание. И при этом часто рисковала, тогда, как другие подбирали уже сформировавшиеся пары.

Но когда вернулись в академгородок – сумерки только-только начинались. Время в мирах Семиречья было не одинаковое. И сразу, пожелав друг другу спокойной ночи, отправились спать, чтобы не проспать начало экзамена. Следующий день предстоял волнительный. Особенно волновались гуманоиды. И всем им хотелось быстрее попасть домой и сообщить радостную весть – поступили! А пытаясь заснуть, каждый еще долго не мог сомкнуть глаз. Кирилл ворочался полночи – одеяло казалось колючим, и то холодно, то жарко, а то разные мысли лезли в голову, и когда выходил на балкон, кто-то да стоял уже там и вздыхал, как он, а титаны безмолвно взирали на них, не проявляя ни капли сострадания.

«Мы строим дом, мы строим до-о-ом…»

А дальше никак. Практика телепатического синхронного пения не давалась никому. Мало того, что в словах не было никакой рифмы, так еще голосовое воспроизведение каждый на своем становился сущим кошмаром. У кого-то это была последняя практика, для кого-то только ее начало. Профессор Кряжинский Игнат Раденович был неумолим

– Никто не выйдет отсюда живым, пока я не услышу созвучное: Слава, слава, Боже наш дом храни!

– Может мы сразу с последней строчки и начнем? – предложил кто-то.

– И не надо трясти хвостами, они вам не помощники – лучше шевелите извилинами! – издевался он, помахивая в такт рукой.

Репетировали третий день. Репетировали до полночи, собираясь у динов, понимая, что могут вообще лишиться каникул.

– Ну как можно такое спеть? – горестно восклицали те, чьи корабли вот-вот должны были прилететь или улететь, а кому-то уже пришлось отказаться от брони.

– Ну давайте попробуем сначала спеть вслух на каком-нибудь языке, а потом попробуем мысленно.

– Да не могу я это петь, что за хрень? – всклоченный Макс отбросил от себя текст, потоптавшись на листе ногами. – Это ни на одном языке не звучит! – он поднял лист, расправляя его. – проверяли же уже!

– В том-то и суть, – философски заметил Горгуль. – Нас пытаются научить думать синхронно. – Представьте галактические символы – мы думали нам их не осилить, но, когда разобрались, оказалось проще простого. Да, он может быть не так удобен, как тот алфавит, к которому мы привыкли, но он понятен всем. И на любой язык символы переведут одинаково.

– Кир, а как ты догадался? Помнишь, ты объяснял нам с Максом, что такое письменность?

– Не знаю… В голову прилетело… У меня тетя филолог – радуется каждому символу. Если бы не было письменности, она бы ее изобрела. Так что, для меня это было нетрудно…

– Послушайте, есть предложение, – Машка похлопала в ладоши, взяв руководство на себя. – Давайте на минуту забудем, кто мы и что мы, и дружно родим общегалактические символы… Ну, возьмите Авдотью Захаровну или Гоблина, или… – она покраснела, заметив, что профессор Игнат Раденович стоявший у окна и кормяший с руки голубя, обернулся и усмехнулся. – Извините…

– Нет, нет, продолжай… – махнул он рукой одобрительно. – Вы совершенно правы. Все мы открываем вам суть созвучно вашему восприятию. Именно это я и хотел бы от вас услышать. Вы, Марфа, идеально раскрыли содержание задания.

– Не называйте меня Марфой, лучше Машей, я привыкла, – Машка снова покраснела.

– Необоснованно отказываетесь от имени, оно красивое и древнее. Ваше имя означает жрицу самой Марены – «Мару хвалить». «Ф» пришло в русский язык с христианством и завоевателями, а коренное звучание этой буквы глухое «хв». Быть жрицей Смерти – знать демона смерти во всех его проявлениях. Посвященная в тайны бытия, открывающая причины видений, лжи и обмана. Я буду рад за тебя, когда ты примешь свое имя с должным почтением. Или Дарина, Дарья – подаренная. Итак… не будем терять время!