Анастасия Вихарева - Семиречинская академия: наследство бабки Авдотьи

Мирка не сдержалась, проговорив расстроено:

– Это тебя твоя тетя Вера повезет туда и обратно, а я для нее чужой человек.

– Уже нет, – уверенно ответил Кирилл. – Послушай-ка, нам нужно смотаться в горы… У тети Веры есть дружок… У него ювелирная лавка… вернее, ювелирный салон. Каждое лето он с мужиками промышляет где-то здесь, в горах. А потом делают из камней бусы, серьги, картины. Если собрать хорошую коллекцию и показать, может быть он что-нибудь возьмет. Копейки, но на туфли должно хватить. Ты работаешь сутки через двое?

– Ну да… – Мирка недоверчиво покосилась на Кирилла.

– Вот и славно! Завтра начнем!

– Я завтра по веники собиралась и за грибами, – неуверенно запротестовала Мирка. – Скоро лист станет жестким.

– Одно другому не мешает! Не пойдем, а поедем!

– Ну не знаю, – засомневалась Мирка, повторив его же слова: – Если здесь что-то ценное было, давно собрали…

– Ты рассуждаешь, как Леха с Серегой, – усмехнулся Кирилл. – Если не велись промышленные разработки, откуда взялись карьеры? Что-то же должно было остаться! Попробуем понять, чем тут промышляли. Если нет, пойду работать в бригаду к Матвею Васильевичу.

– Из-за меня? – испугалась Мирка.

– Из-за любимой девушки, которая не должна переживать о китайских туфлях и пропитанных ядовитыми красками бриджах, – Кирилл шмыгнул носом, завел мотоцикл, поджидая, когда Мирка устроится позади. – Черепная коробка у нас твердая, пробьемся!

Мать и тетка, с полотенцами на головах, пили чай, болтая ни о чем. Разговор прекратился сразу же, как только Кирилла заметили. В воздухе повисло выжидательное молчание, и было слышно, как стрекочут за окном цикады, и жужжит за стеклом шмель, застряв за створкой.

Разогрев в микроволновке борщ и котлеты, Кирилл присел рядом, чувствуя неловкость. По счастью, Александра рядом не оказалось, но он был дома: на спинке дивана лежали солнцезащитные очки и стояли в прихожей синие сланцы.

– Расспрашивайте! – согласно кивнул Кирилл, не сомневаясь, что именно это собирались сделать непререкаемые авторитеты. Но ни у кого на поводу он идти не собирался.

– А в баню не пойдешь? – тетя Вера, как ни в чем не бывало, похрустела пальцами, ехидно ухмыльнувшись. – Мы уж думали: ты женился и не вернешься!

– Вечером, – ответил Кирилл, заметив, что мать старается в его сторону не смотреть. Вспомнив, как она вела душеспасительные беседы с Александром, Кирилл мысленно усмехнулся. К экзекуции готовилась. Мать заходила издалека, долго подбирая слова, понижала голос, проявляя излишнюю озабоченность, в конце концов, смиренно принимала похождения брата, переживая больше, чем он, когда его очередной роман заканчивался.

– С тобой, Кир, не соскучишься, – не выдержала тетя Вера. – Мира не от мира? Почему она? – недоуменно взмахнула ресницами. – Сане решил насолить?

– Почему не от мира? Нормальная девчонка… – уткнувшись в тарелку с борщом, Кирилл пожал плечами, чувствуя, что краснеет. – Плевал я на Сашку!

– Кир, давай, теперь еще ты с ума сойди! – проговорила мать расстроено, испытующе взглянув на него. – Она замуж собралась, а ты девушку выставил в неприглядном свете. Видели вас.

– Ну, во-первых, я этого не допущу, – бросил Кирилл с вызовом. – Во-вторых, брак фиктивный… Из-за денег, он гражданство покупает. Даром этот козел Мирке не нужен. В-третьих… Мам, стоит ли бояться Мирки? Она нас не разденет, как семейка Штерн.

– Звучит, как Адамс, – усмехнулась тетя Вера, мягко похлопав Кирилла по плечу. – Но все же, Кир, ты хорошо подумал?

– Мирка нуждается в помощи… Мам, мы еще поговорим об этом. Помочь и раздеться догола – разные вещи! Я подумал, тетя Вера, Мирослава мне нравиться.

– Ну-ка, ну-ка… О чем это мы поговорим? – тетя Вера нахмурилась.

В душе Кирилла шевельнулся червячок. Ясно, что мать и тетка думали, о чем угодно, но только не о деле – обе насторожились, и, возможно, испугались.

– Мам, о законной помощи, без которой Мирке не выжить, – раздосадовано бросил Кирилл. Там, вдали, когда он продумывал разговор, объяснить матери Миркины проблемы казалось легко, а сейчас язык одеревенел, не находя нужных слов.

– Что ты имеешь в виду? – сама не своя, нахмурилась мать.

– Начнем с того, что дом их скоро развалится, – с упреком буркнул Кирилл. – В Черемушках сколько угодно домов без хозяев, и любой лучше, чем их дом. Пусть бы им дали квартиру или помогли переехать в другой. На худой конец, отремонтировали бы старый. Мирка работает в больнице, а ты главврач. Неужели тебя устраивает, что она сутками пашет за копейки, а потом замерзает в землянке? Еще и со Славкой возиться приходится.

– Они и так стоят в очереди, – охрипшим голосом взвизгнула мать.

– Подожди, Анюта, я мимо проходила, в их доме и вправду жить невозможно… Разобраться надо, – тетя Вера повернулась к Кириллу. – Что ты там предложил?

Кирилл слегка растерялся, почувствовав поддержку.

– Для больницы построили три дома, – он кивнул на мать. – Да, врачи нужнее, но, если кому-то дадут квартиру, мог бы старое жилье отдать или продать больнице. Уж, наверное, один из них окажется лучше. Пусть на время, пока Мирка очереди ждет. Ей до пенсии придется ждать, а уехать она не может, ей некуда, да и Славка на руках. И потом, пусть не газ, но дровами-то обеспечить можно!

– Я бы, Кир, помогла, но что люди скажут? Первым делом начнут на тебя пальцем тыкать, что не людям, а сама себе… – расстроилась мать. – У нас на очереди пятнадцать человек стоит!

– Так, Анька, притормози! Не болтай ерунды… – вспылила тетя Вера. – Мало ли кто с кем по молодости. Если возможность есть, в чем проблема?

– Во-первых, дома еще не сданы – шкура неубитого медведя. Во-вторых, тем будут давать, у кого кроме медика в семье кто-то из работников совхоза или завода. Славка инвалид, его на работе держат из жалости, налог платить не надо, его можно в расчет не принимать. В-третьих, инвестировали строительство захаровские владельцы, их слово решающее.

– Что, девчонке совсем кранты? – размышляя сама с собой, вслух посочувствовала тетя Вера. – Вот так загнут в три погибели – и никому ты не нужен?

– Не было бы этого случая, поговорила бы с Артуром Генриховичем, а теперь как в глаза смотреть? – мать сердито сверкнула взглядом. – Здравствуйте, Артур Генрихович, там у меня медсестре жить негде. А которой? А-а, эта та, которая с сынком твоим шашни крутит? Она самая…

– Ну, Анька, не ожидала от тебя! – тетя Вера потрясенно уставилась на мать. – Ты когда успела гадиной такой стать?

– Боже, поставлю вопрос на совещании, но кто согласится? Жилье приватизированное, кто-то от родителей уехать мечтал, кто-то детям оставить. С развалюхами возиться никто не станет. Наделал ты, Кир, делов! – бросила мать в сердцах.