Лариса Кириллина - Двойник

– Ваш девайс находится на проверке, – пояснил барон Максимилиан Александр. – Его отдадут вам, когда вы покинете особую зону.

– Надеюсь, к тому времени вы основательно изучите содержащиеся в нем сведения и убедитесь: я – это я.

– Ваши личные файлы неприкосновенны, – ответил барон Максимилиан Александр. – Девайс проверяется на наличие инопланетных бактерий и вирусов.

Свёкр успел сообщить мне, что прибор, изъятый у двойника, сразу же отравился на экспертизу. Следовало первым делом установить, где его произвели, а потом уже анализировать содержимое. Однако тут специалистов ждал сюрприз: гость привез с собой подлинный девайс настоящего Ульвена Киофара Джеджидда, с которым тот когда-то отбыл в свое последнее путешествие. Устройство довольно старинное, зато легко опознаваемое. И я, и барон, и члены семьи Ульвена – все мы помним этот девайс, чрезвычайно добротный и снабженный виртуальной раскладкой на множестве языков.

Как этот ценный предмет попал к двойнику, догадаться нетрудно: он остался на Лиенне, в императорском дворце Уллинофароа, в той комнате, где Ульвен облачался в мантию верховного иерофанта. Взять с собою личный девайс на священную церемонию он не мог. Его некуда было бы деть во время обряда. Вероятно, прибор положили в личный сейф императора. А потом, естественно, Карл не имел возможности ни вскрыть, ни утащить с собой сейф – счет времени шел на минуты.

– Хорошо, господин барон, – согласился двойник. – Бактерии, разумеется, вещь опасная, карантин – разумная мера. Но отчего бы вам не выделить мне любое другое, здешнее, средство связи, пусть самое непритязательное, чтобы я мог поговорить хотя бы с моей сестрой?..

Мне не нравились речи нашего гостя. «Я», «мои», «моя», «моё» – слишком много напора и требовательности. Впрочем, настоящий Ульвен тоже мог быть властным и резким. Я помню, как на собрании уйлоанской общины он, объявив о моем назначении Хранительницей дома семьи Киофар, чрезвычайно категорично пресек вопросы о правомерности своего поступка: «Это не обсуждается. Такова моя воля». Но тогда он вел себя как глава всего рода и даже больше – как будущий Император. А сейчас перед нами – кто?..

Он продолжал уверенно разглагольствовать:

– Надеюсь, что, как только я встану на ноги и благополучно завершу пребывание в карантине, я смогу вернуться домой. И мне кажется, необходимо предупредить о моем приезде Иссоа, ее мужа и прочих близких. Я согласен, что новость способна вывести из равновесия даже самое стрессоустойчивое существо. Однако, если мне не дозволено обратиться к сестре напрямую, пусть кто-то другой возьмет на себя эту миссию.

– Для начала нам нужно выяснить, кто вы, – заявила я.

– Я – Ульвен Киофар Уликеннс Джеджидд. Принц из династии Уликенов, профессор космолингвистики, бывший со-ректор Тиатарского Межгалактического университета, император Лиенны по праву рождения.

– У нас есть основания думать, что вы – просто клон.

– Докажите. Обязанность доказательства обвинения возлагается на обвинителя, это основы всеобщего права.

– Вы согласны участвовать в следственных экспериментах и перекрестных допросах? – спросил барон Максимилиан Александр, потому что я была совершенно не в силах выговорить такие слова, глядя в глаза собеседника, похожего на учителя как две капли воды.

– Да, конечно, – ответил он. – Скорейшее установление истины – в моих собственных интересах. Я готов отвечать на любые вопросы. Вы можете начать задавать их уже сейчас. Наш диалог, как я понимаю, фиксируется? Ничего не имею против. Спросите меня о чем-то, что было известно лишь мне и вам, и больше никому другому. Кто начнет? Может быть, ты, племянница?

– Хорошо, – согласилась Маилла. – Мой вопрос: почему меня так зовут?

– О, теперь я, как студент-первокурсник, сдаю зачет по ономастике!… Ладно, это легко. Твои бабушки носили имена Маисса и Файолла. Из соединения их имен получилось твое. Точно так же сконструированы имена твоих сыновей. Ульфар – сокращение от «Ульвен Киофар», и Массен – от «Маилла и Ассен». Кстати, как поживает твой замечательный муж?..

– Спасибо, у нас всё хорошо, – ответила Маилла с нарочитой сдержанностью.

– Уважаемый друг, вы хотите спросить что-нибудь? – обратился двойник к барону.

– Seien Sie so liebenswürdig… – произнеся на немецком начальное «будьте любезны», барон запнулся, не будучи твердо уверен, что в данный момент уместно обращение «ваше высочество» или «принц». – Пожалуйста, постарайтесь припомнить, каков был мой подарок Карлу и Юлии в честь их обручения.

– Дорогой барон, разве можно такое забыть? Юная пара обменялась кольцами в моем доме, вернее, в саду у бассейна. Все прочие гости ждали их в зале, где были накрыты столы. И вы подарили жениху и невесте вашу священную книгу, Библию. На форзаце была уже сделана надпись красивым готическим шрифтом, гласившая, что барон Карл Максимилиан Ризеншнайдер цу Нойбург фон Волькенштайн обручился в тот день с благородной девицей Юлией Лаурой Цветановой-Флорес в доме его высочества принца Ульвена Киофара Уйлоанского.

– Верно, – ошарашенно подтвердил барон Максимилиан Александр.

– Что такое «союз шестерых»? – вновь вступила в словесный поединок Маилла. – Кто входил в него?

– Полагаешь, племянница, я перепутаю «Совет Шестерых», управляющий Тиастеллой, с «союзом шестерых», который объединял моих самых близких родственников и друзей? – усмехнулся наш собеседник. – Наш негласный союз существовал до того, как Илассиа стала моей невестой. В него входили я, ты, Иссоа, Юлия, Карл и барон Максимилиан Александр. Потом круг расширился, и «союз шестерых» сам собой упразднился. Но привычка советоваться с теми, кому я полностью доверял, у меня сохранилась, и мы очень многое обсуждали при Илассиа, ее отце профессоре Лаоне Саонсе, а потом и при докторе Келлене Саонсе. Иногда нас действительно оказывалось ровно шестеро, иногда меньше или больше, это уже не имело значения. Я ответил на твой вопрос?

– Спасибо, я удовлетворена, – отстраненно произнесла Маилла.

– Моя Юлия, вы всё время молчите, – вкрадчиво обратился он ко мне. – Неужели вы ничего не хотите спросить?

Я пыталась придумать, о какой детали не мог бы знать никто, кроме нас с настоящим Ульвеном. А! Вот!

– Скажите, если сумеете… О чем мы говорили с учителем внутри неуправляемого челнока, улетавшего в космос, когда я выключила «Алуэссу».

– О вашей магистерской, разумеется.

– Это общеизвестно. Нет, после!

– О, дорогая моя, это слишком интимно…

– Ничего. Не стесняйтесь.

– Если вы так настаиваете…

– Я настаиваю.

– Речь шла… о любви.

– Между кем?

– Между мною и вами.

– Неправда. Мой учитель никогда бы не стал произносить таких слов.