Анастасия Некрасова - Круговорот леторождённых

Где может быть Морин?

Да где угодно! От своего рабочего места до столовой, если её вдруг потянуло на ночной перекус.

Нужно ли её искать?

Хотя зачем? Морин уже большая девочка. Да и что такого может с ней случиться на корабле?..

Но отчего-то Асии было неспокойно. Она постаралась подавить это чувство, встала и направилась, наконец, в гигиенблок.

Крыло младших офицеров напоминало студенческое общежитие. В каждой каюте жило по двое, а душ был один на всех. Спасибо хоть за то, что расписание составили с учётом температурных, химических и гендерных предпочтений различных рас. Последнее касалось тех, у кого в культуре было принято, чтобы представители разных полов принимали душ раздельно. Единственное, чего идеологи Союза не признавали, так это кастового деления. Те, кто мог считать, что кто-то недостоин мыться вместе с другими из-за того, что родился не в той семье, не в том районе или не в тот период года (а встречалось и такое!), либо сжимали все имеющиеся зубы и оставляли предрассудки на родной планете, либо на борт не допускались вовсе – как, вероятнее всего, и в сам Союз.

По счастью, естественную нужду считали делом более насущным, поэтому снабдили все, даже самые маленькие каюты туалетом и раковиной. Так что далеко ходить Асии не пришлось.

Одной из особенностей метапластика была превосходная звукоизоляция. Едва по контуру проходил разряд и дверь вновь сливалась со стеной, в каюте никто не мог слышать, что происходило в гигиенблоке, и наоборот. Поэтому, когда Асия вернулась, на секунду оторопела: в каюте кто-то шуршал.

– Компьютер, свет!

Метапластиковый потолок озарился мягким сиянием. Посреди комнаты стояла Морин.

– Ты?! – выдохнула Асия с возмущением и облегчением одновременно.

Она сама не вполне понимала, кого ещё ожидала увидеть. Видимо, ночное пробуждение и непонятная тревога перемешали все мысли.

– А я думала, ты спишь, – улыбнулась Морин.

Глаза её блестели, на щеках играл румянец.

– Ты, блин, где была?!

– Ну… – Морин скользнула руками к причёске, начала по одной вынимать шпильки.

Асия уселась на свою кровать, скрестив руки на груди. Морин стрельнула глазами в сторону подруги. Видимо, поняв, что от ответа не уйти, она вздохнула и выпалила:

– Я была с Рэн Джаном.

Сказав это, она тут же отвернулась.

Асия округлила глаза и откинулась назад, упёршись спиной в стену.

– Вот это да, – только и смогла ответить она.

– Я же сказала, что нравлюсь ему, – хмыкнула Морин. Кажется, уверенность понемногу возвращалась к ней.

Морин подошла к своему столику – плоскому выступу в метапластике стены, и разжала ладонь: семейка шпилек с рассыпчатым стуком опустилась на поверхность. Её золотистые волосы сияющим водопадом рассыпались по плечам.

– Аси, ты даже не представляешь! – взволнованно рассказывала она, освобождаясь от тёмно-бордового форменного платья. – Он нереально умный, обаятельный… С ним я так остро чувствую, чего мне не хватало в Учебном центре – когда вокруг крутились одни бестолковые пацаны с фамилиями, как французские города… Ты помнишь? – Морин звонко рассмеялась. – Нет, мнили-то они себя, конечно, королями. Но вот мужиков – настоящих мужиков, Аси! – там вообще не было!..

В словах подруги Асию смущало многое: от «обаятельного» Рэн Джана до столь резкого обесценивания их бывших сокурсников, среди которых встречались на самом деле неплохие ребята. Но больше всего сознание карябали часы, на которые Асия бросила взгляд: 3:51.

– Ладно, – произнесла Асия как можно мягче. – Я тебя поняла, Мо. И рада, что он не выносит тебе мозг. Потому что я, если честно, переживала… – Тут её челюсть едва не свело в чудовищном зевке. – В общем, давай сейчас ложиться, ладно? А подробности обсудим завтра.

– Конечно, – Морин ни капли не обиделась. – Мне выключить свет?

– Как хочешь, Мо, – отозвалась Асия, забираясь под одеяло и отворачиваясь к стене.

Команды, которую отдала компьютеру Морин, она уже не услышала.

Разговора между подругами не случилось ни на следующий день, ни после. Зато случились обещанные подробности. Они просачивались в разум Асии крохотными каплями деталей: то выбившаяся прядь, которую Морин забыла заправить за ухо, то слишком торопливые движения, то очередная ночь, когда она не появилась в каюте. Но всё это было, как принято говорить, «в пределах нормы». По-настоящему Асию шокировали тёмные пятна на тонких руках подруги, которые она случайно заметила, пока Морин переодевалась.

Нужно было спросить, откуда они. Нет, Асия была обязана спросить, особенно когда увидела такую же отметину у Морин на шее, за высоким воротником – не точечный, слегка алый след страстного поцелуя или даже укуса, а большой и расплывчатый, словно… Но язык прирастал к нёбу. Она забывала, как дышать, усилием воли пыталась открыть путь кислороду, а вместе с ним и ругательствам, что просились наружу, – но у неё не получалось.

Ещё в студенчестве Морин порой говорила о своём увлечении Темой 7 7 Темой называют своё увлечение поклонники BDSM-практик. . Кажется, у неё даже был опыт сессий, вот только Асия не помнила, чтобы хоть от одного из партнёров Морин возвращалась с синяками.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Оба имени, и Морин , и Асия , существуют и в наши дни. Только в романе они используются со смещённым ударением – Мори́н и Аси́я. Так и получилось, что имя Морин стало созвучно привычной нам Марине, хотя у них разные значения и происхождение.

Биоэлектричество – естественные электрические процессы в живых организмах, лежащие в основе многих физиологических и поведенческих реакций.

Срок жизни литанийцев и колшарцев примерно равен человеческому.

Аш – вежливое обращение к колшарцам, а также ко всем офицерам Межзвёздного Флота вне зависимости от расы. Женский вариант обращения – аш и .

Карл Линней – шведский зоолог, ботаник и медик XVIII века. Создатель единой системы классификации растительного и животного мира, в которой были обобщены и в значительной степени упорядочены знания всего предыдущего периода развития биологической науки.