Софья Волошина - Космос обетованный

С целью хоть как-то развеяться, я решил больше гулять по берегу этого озера. С утра я выходил на прогулку, а к вечеру возвращался, чтобы отправить отчёт и поесть. Но как бы далеко я ни заходил, почти ничего не менялось – камни, обрыв и «разумная» жижа. Я шутил про себя, что, если бы жижа была разумна, она бы точно захотела покинуть столь унылое место.

Единственное, на чём останавливался взгляд – несколько странной формы валунов, которые я нашёл в сорока минутах пути от лагеря. Они были из той же породы, что и всё остальное на этой планете, но на их боках обнаружилась непонятная эрозия, словно камень облили кислотой. Ветер не смог бы вызвать такую, воды на Чаше не было. Я сделал снимки и прикрепил их к архиву. Надо прогнать изображения через корабельную базу данных, вдруг объяснение найдётся.

Тревожность не проходила. На пятые сутки я отодвинул палатку метров на пятьсот от обрыва, но страх не прошёл, только усилился, и появились проблемы со сном. По протоколу следовало доложить об этом, но внеплановое психиатрическое освидетельствование пугало сильнее «жижи».

На седьмой день я увлёкся прогулкой и забрёл так далеко, что пришлось возвращаться бегом. Согласно регламенту, отчёты отправлялись каждый день в одно и то же время. В случае задержки более чем на два земных часа автоматически высылался сигнал тревоги, и на планету высаживалась спасательная экспедиция. Страшно представить, чего бы я наслушался от капитана и мистера Стилла, если б из-за моей моего неудачного променада пришлось лишний раз гонять модуль высадки.

В этом районе было очень много камней разных форм и размеров, хотя причина их появления оставалась для меня загадкой. Я собирался указать на эту геологическую аномалию в сегодняшнем отчёте. Я бежал вдоль самого края озера – берега были устойчивыми, несклонными к обвалам, и казалось, что это безопасно. Это было бы безопасно, если бы я не споткнулся о камень на полной скорости. Не имея возможности остановиться и замедлить своё падение, я перелетел через край обрыва и угодил прямо в жижу. Я даже толком испугаться не успел.

«Хоть бы скафандр не подвёл!» – промелькнуло в голове.

***

– Мартин, ты опозорил нашу семью! Из-за тебя такая экспедиция пошла псу под хвост… – Со мной говорил Рейн Стилл, но голос и слова принадлежали моему отцу. – Бестолочь, ксенолюб! Убирайся из дома!

И хотя я вроде бы помнил, что давно ушёл из дома, внутренне сжался, ожидая оплеухи, но слова причинили даже больше боли. И оплеуха последовала, не болезненная, но очень унизительная. Я снова стал маленьким мальчиком, которого могли ударить за несерьёзные провинности, потому что «так воспитывали наши предки, и в те времена родителей уважали!»

Нет, не уважали. Боялись. И я боялся отца, пока не ушёл из дома. Зато мистер Стилл оказался тем, кого я действительно уважал. Разочаровать его для меня было пыткой.

– Убирайся! Не хочу тебя больше видеть… – сказал Рейн Стилл, брезгливо сморщился и отвернулся.

Я почувствовал себя ничтожным и отвратительным…

Вдруг прозвучал голос. Даже не голос, а чужие мысли, странным образом оказавшиеся у меня в голове: «Ты же не хочешь, чтоб всё так было?»

Нет, нет, не хочу, только не так! Я замотал головой, и тогда перед глазами встала другая сцена. Да так явно, словно всё происходило на самом деле.

Корабль на орбите Черныша – планеты с чёрными растениями. Главный зал украшен, как для дорогих приёмов, гости облачены в смокинги и вечерние платья.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать открытие планеты-заповедника имени выдающегося планетолога, обладателя Нобелевской Премии Мира, Мартина Ри…

Рейн Стилл в первом ряду, смотрит на меня с гордостью и восхищением. Дорого одетые люди поздравляют, бизнесмены-меценаты предлагают гранты на исследования. Казалось, лучше и быть не может, но нет! Когда торжественная часть закончилась, мистер Стилл подошёл ко мне и пожал руку.

– Ты молодец, Мартин!

Я замялся и смущённо, но горячо ответил:

– Я бы ничего не смог без вас, мистер Стилл, вы…

Он перебил меня:

– Рейн. Можешь звать меня просто Рейн. Буду рад сотрудничать с тобой, открывая новые планеты!..

Ох, это невероятно! Я готов отдать всё, что у меня есть, чтобы это оказалось реальностью…

«Ты же хочешь, чтобы так всё и случилось. Нам всё известно о тебе. Прямо сейчас ты подумал: „Хоть бы галлюцинация не исчезла“, но наш голос в твоей голове – не галлюцинация. Мы жители этой планеты и общаемся телепатически. Ты, человек, хрупкое существо с другого края галактики, считал, что мы неразумны, но ошибся. Наш разум превосходит ваш, но тело не предназначено для путешествий за пределы этой жалкой планетки. Мы заперты тут. Помнишь, как в детстве ты слышал волшебные сказки о существах, исполняющих желания? Они были заперты в лампах и обещали избавителю исполнить три любые просьбы. Но мы не джины из сказки и исполним не три, а бесконечное множество желаний».

Я словно окаменел. На миг придя в себя, я понял, что жижа поглотила моё тело: руки и ноги не шевелились, прозрачный участок шлема был полностью залеплен.

«…ты получишь, что захочешь! Просто пусти нас в своё тело. Мы поможем тебе. Ты обретёшь способность адаптироваться к любой среде. Жить на планетах, на которых раньше не ступала нога человека, любоваться их красотами или стать самым известным на своей родине планетологом!»

«Зачем вам я?»

Голос в голове на мгновение замолк, сменившись головной болью, но потом зазвучал снова: «Наша планета испытывает дефицит ресурсов, но мы не способны её покинуть иначе, чем в теле другого существа».

«Так вы паразиты?!»

Внутри всё сжалось от ужаса. Сейчас человечеству было известно две разумных расы, являющихся паразитами, и обе были объявлены вне закона, потому что бесконтрольно заражали всех совместимых с ними гуманоидов, что всегда заканчивалось смертью носителя. «В случае заражения инопланетным организмом пострадавший помещается в карантин первого уровня либо до полного выздоровления, либо до наступления биологической смерти заражённого», – гласили «Правила проведения экспедиций за пределы Солнечной системы» или просто Правила – основной документ, которого мы придерживались, находясь в экспедиции.

«Лучше назвать это симбиозом. Мы не станем уничтожать это тело, наоборот, поможем использовать все его возможности. Обещаю тебе долгую, очень долгую жизнь и исполнение всех твоих желаний».

Я не мог согласиться. Сразу представил Рейна Стилла на моём месте – он бы точно не поддался на уговоры.

«Отпустите!» – подумал я. Разумная жижа и не думала подчиняться. Вместо этого она поменяла тон и снова принялась уговаривать.