Ирина Никулина Имаджика - Все пути твои святы

Сначала Виктор думал всем такую пукалку раздать, чтобы тропа стала безопасней, но потом отказался от мысли своей гениальной и профессору выговор сделал. Если какой руконогий из местной фауны увернется от шокера и завладеет «игрушкой», то смерть неизбежна. Такое уже было: только Макса прислали, как тварь из джунглей, красная вся, надутая, как гроздь шаров, протянула свою лапу и умыкнула лазер у звездолетчика. И как он только на землю успел припасть, «лазерное шоу» много часов длилось.

Плясала эта тварюшка, пока не наигралась, а может сама в себя попала. Да только, когда она закончила с лазером, по тропе уже нельзя было идти без тяжелого оружия. Все ее бревнами завалило и камнями всякими, лианы перепутались, узлами завязались. Визг в лесу поднялся, как на базаре, где что-то ценное украли. Да, благостные времена были, когда на бедре тяжело постукивал лазер, и идти можно было, не оглядываясь.

– Борис Натанович, а у вас сохранилась та милая «игрушка», которой Макс зверей отгонял? Шокер?

Профессор поднял свой гордый нос, пенсне поправил привычным жестом и глаза сощурил, словно видеть перестал. Почесал лысую макушку и вдруг сообразил, о чем речь. Милый все-таки старикан, – интеллект у него зашкаливает, бодрый, как гончая, только своенравный больно.

Виктор ощутил к нему жалость. Захотелось оберегать его, как своего деда, что в третьей мировой погиб, и он тогда понял чувства Мэри, которая под ручку его везде водила и пылинки сдувала. Светило науки, беречь его надо, для будущих поколений… Может и не будет никаких поколений, отравят игиги всех фосфорным газом, как год назад, на площади. Тогда, правда, всего лишь десяток наших было, не больше, и все разбежались, когда газ из фонтана пошел вместо водички.

Нужно вернуться на Землю, – понял Виктор, – и не для того, чтобы шкуру свою потрепанную спасти, а для того, чтобы… Он не знал, для чего, но придумал бы. Там ведь все свои будут, там можно такую бучу поднять, что у игигов поджилки затрясутся, как у трясогузок перед ружейным дулом.

– Борис Натанович…

– Да есть, сынок, в брюхе у Страуса. Я сейчас принесу.

– Работает?

– А то как же.

Варшавски подошел лениво. По пути кинул взгляд на Мэри, сложный такой по наполненности чувств. Все там было: и забота, и тревога, и обещание, и отчаянье. А потом к Виктору подошел:

– Что задумал, студент?

– Замочим «гостей» и улетим на главную базу. Всех убью, паскуд, мне бы только транспорт раздобыть.

Долго он смотрел в глаза Стефана. Было в них что-то рыбье. Вроде мужик надежный, никогда не подводил, а иногда казалось, сейчас возьмет и свалит, а тебя подыхать бросит. Впрочем, об этом думать не хотелось. Нужна была полная концентрация, а Философ мешал, потому Виктор вспылил:

– Чего ты меня глазами сверлишь? Других вариантов нет?

– Нет, – как-то он так улыбался, что глаза становились другие и сразу хотелось ему верить, – я с тобой, ты же знаешь. Лучше делать глупые вещи, чем ничего не делать.

– Да почему глупые?! Этот профессорский агрегат огромных тварей с ног валил, а игиги тощие и немощные.

– Хорошо, я буду готов помочь. А если их много прибудет?

– Не знаю…

Виктор еще больше разозлился. Вот не надо этого: а вдруг то, да вдруг это! Должен быть шанс у всех, тем более у тех, кто несправедливо загнан в жопу мира. Все гладко пройдет, они свалят на матушку-Землю и там уже будет другая песня. Если он верить перестанет, так и жить незачем. Обещал же он вернуться за Тритоном, – значит, вернется, да и на могилу отца надо сходить. Заждалась Земля своих героев.

Все обернулись разом: прибыли «волшебники на голубом вертолете». Бесшумно так тарелка села, только чуть накренилась, одна нога в болоте увязла. Черт бы их подрал, как раз на таких никто и летать не умел.

Одно дело, – наш родной звездолет, там все как в ракете, еще в школе учили, да и Макс – спец по межзвездникам. А это – тьфу, гадость инопланетная: ни штурвала, ни приборной доски, только шлемы какие-то свисают. Так и были бы шлемы, как в «кисках», старых русских шаттлах, так нет же, фигня какая-то, усы выпускает, усы эти в башку вживляются и как-то там программу скачивают, куда лететь.

Помнится, профессор хвалил, говорил, передовая технология, мол, надо ее к нам внедрять, чтобы не отставать от незваных пришельцев. Да только где там внедрять, тут бы выжить от «прелестей» этой самой технологии. Пыль от тарелки поднялась, потом огоньки по диску побежали, узоры нарисовали, видимо шифры какие-то.

У Виктора кулаки зачесались: «Голыми руками задушу…». Нет, ковбой, это уже проходили. Нельзя игига задушить, пока на нем поле: так бабахнет, что брови опалит, и будешь три дня еще с красной физиономией ходить. Уже пробовал. Профессор сзади кашлянул так неуверенно, словно студента на лекции будил, и что-то холодное и рельефное скользнуло в ладонь. Виктор сжал шокер и встал в строй.

Ну, повезло, так повезло. Игиг был один. Перестали они бояться арестантов, и правильно перестали: тот, кто долго себя жертвой чувствует, учится убегать, а не нападать. Однако роли в этой жизни могут легко меняться, это Виктор понял еще на первом курсе, когда сдавал экзамен по ксенологии.

Вышел индюк расфуфыренный, морда жабья, эх, промеж глаз бы его… Все построились, как в прошлый раз, и пошла опять карусель. Страусы тоже в шеренгу выстроились, лампочками мигают, а игиг вышагивает как на параде. Чего прилетел, хайло белобрысое?

Виктор вспомнил, как он вчера чужими булками давился и ноги Страуса целовал. Что-то кольнуло ему под бок. А если Страус не выключал камеру и игиги на главной станции все утро над ним потешались, а теперь прислали своего, чтобы тот лично с человеческим шутом познакомился? Нет, это уж слишком как-то не по игигски, нет у них, ящериц, ни фига чувства юмора, вообще, смеяться не умеют. И тут Виктор вспомнил, в чем проблема, – у них ведь до сих пор отряд не полный. Значит, он привез кого-то в этом своем блюдце, приволок очередную жертву, мечом рубить непролазные джунгли.

Игиг на пригорке остановился, подходить не спешил. Полем сверкнул, чтобы мысли ни у кого крамольной не появилось: я мол, защищен, все у меня схвачено. Ладно, это мы еще посмотрим, ты только ближе подойди, супостат космический. Шокер мог и не пробить поле, но Виктор знал одну, нет, даже две точки, куда можно ударить комбинезоном. Комбинезон, конечно, не выдержит, сдохнет сразу, но поле замкнет секунд на пять, и этого вполне достаточно будет. Интересно, кого он привез, курица вареная?

– Приветствовать! – гаркнул игиг и Виктор сразу окрестил его «петухом гамбургским». – Всем стоять смирно.

Что-то еще он там командовал, молоденький видно был, людей еще боялся. Это правильно, гнида, нас положено бояться, потому что нас много, мы все если встанем, так тебе мало не покажется. Виктор проорал вместе со всеми дурацкое приветствие, а сам смотрел, когда же тварь приблизиться на расстояние удара. И еще перед Страусом было почему-то неудобно. Можно было сказать, что между ним и его кибером сложились особые отношения. И в любом другом случае Виктор принял бы такое поведение машины за чудо из чудес, но сейчас надо было спасать свою жизнь, так что придется предать тебя, птичка стальная.