Olga Vel - 2070

– Так мы целуемся, – ответил я.

– Зачем?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Это приносит удовольствие, ты чувствуешь человека, которого любишь. Неужели вы не знаете, что это такое?

Узза покачала головой, забыв о своём запрете задавать ей вопросы. Крылья её носа затрепетали, она нахмурилась и резко прижалась своими губами к моим. Н мгновение я застыл, не зная как реагировать. Определённо, Узза не понимала, что стоит делать дальше, и я взял инициативу в свои руки. Очень мягко я поцеловал её и слегка отстранился. В её зелёных глазах бушевал океан эмоций, который, казалось, я физически ощущал всем телом.

– Как странно, – прошептала Узза и снова приблизилась ко мне.

И в этот самый момент раздался взрыв.

Услышав взрыв, Узза резко выпрямилась. В несколько шагов она преодолела расстояние до окна, выходящего на лагерь. Я поднялся и, слегка шатаясь, подошёл следом. Лагерь раскинулся перед нами, как на ладони: стройные ряды длинных бараков, ровные прямоугольные площадки, залитые светом, люди, сбившиеся в кучи, а вдалеке, на окраине, разрушенные, словно карточные домики от неудачного прикосновения, три барака. Группа Иных уже бежала в ту сторону, в то время как другие начали загонять людей в бараки, подгоняя ударами и пинками.

Узза посмотрела на меня и мерзкое чувство, будто в горле у меня появился огромный сгусток слизи заставил меня сморщиться.

– Очень надеюсь, – голос Уззы больно бил по ушам, – что ты никак в этом не замешан.

Я попытался что-то сказать, но Узза вскинула руку, призывая молчать. Она подошла к тумбочке и, наклонившись, достала из ящика какое-то оружие, смутно напоминающее пистолет. Проведя по небольшой панели с боковой части, она его активировала, и тут же раздалось тихое потрескивание.

– Идём, – приказала она.

На улице стоял шум: люди кричали и пытались вырваться из бараков, многие стонали от боли, а некоторые катались по земле, визжа от боли и держась за заклеймённые запястья. Один из Иных подбежал к Уззе и быстро что-то заговорил на их языке, при этом постоянно оглядываясь в ту сторону, где прогремел взрыв.

Я напряжённо оглядывался. В пяти метрах от меня молодая девушка лежала на земле. Снег под её головой окрасился в красный, рот был слегка приоткрыт, и из груди вырывались хриплые стоны. Стоящий над ней Иной , совсем юнец, ухмылялся. Достав из кармана два небольших диска, он присел рядом с девушкой и, взяв её руку, прицепил их к коже. Девушка забилась в судороге, а на её губах появилась белая пена.

Узза бросила на неё мимолётный взгляд и окликнула юнца. Тот, вытянувшись и вскинув подбородок, что-то быстро ответил, а затем пнул в бок девушку.

– Зачем он её мучает? – тихо спросил я, почувствовав, что ко мне вернулась способность говорить.

Узза взглянула на меня, но не ответила. Вместо этого она подозвала двух солдат, стоящих неподалёку, и те, взяв девушку за руки и ноги, потащили её куда-то прочь. За ними протянулась дорожка из капель крови, падающих с разбитой головы девушки.

– Если ты не хочешь оказаться на её месте, – Узза слегка поморщилась, – молчи и не отходи от меня. Пока тебя оправдывает лишь тот факт, что во время взрыва ты находился рядом со мной. Но у тебя же могут быть и сообщники. И будь уверен, если это окажется так, я буду первой, кто применит к тебе силу. Ты понял меня?

Я кивнул.

Пока мы шли к разрушенным баракам, я пытался успокоиться и не думать о том, что произошло несколько минут назад в каюте Уззы. У Иной были очень мягкие и холодные от долгого пребывания на морозе губы. Даже сейчас я мог ясно представить тихий вздох Уззы, ощутить напряжение и нечто особое, окутывающее меня всего в тугой кокон и заставляющее забыть обо всём. Кем бы ни были по своей природе Иные , типичные физические взаимоотношения для них были чужды, и даже такое невинное действие, как поцелуй, ломали привычную для них маску спокойствия и равнодушия.

Возле разрушенных бараков царил хаос. Люди сбились в кучки, кто-то громко кричал и рыдал, порывался броситься к завалам, Иные , среди которых я заметил Ига, осматривали место взрыва и обрушивали удары дубинками на спины и плечи тех, кто пытался подойти к развалинам. Из-под обломков то тут, то там торчали человеческие тела. Кто-то ещё был жив, и их стоны и мольбы о помощи больно били по ушам.

Узза подошла к Игу. Недолгий разговор, в ходе которого Иг несколько раз бросал на меня взгляд, явно пытаясь сказать Уззе, что я причастен к этому взрыву. Спустя все эти месяцы я так и не понял, за что Иг меня возненавидел. Каждый раз, когда мы с ним сталкивались, он неизменно повторял одну и ту же угрозу:

– Придёт время, и ты мне за всё ответишь, земной ублюдок.

Пока Узза беседовала с Игом, я подошёл к стоящему неподалёку мужчине. Он раскачивался из стороны в сторону, не отрывая взгляда от того, что раньше было бараком.

– Что здесь произошло? – тихо спросил я. – Почему случился взрыв?

Мужчина вздрогнул и посмотрел на меня. У него было болезненного цвета лицо с впалыми щеками, маленькими глазами, окружёнными тёмными синяками, и нос с порванными крыльями. Он затряс головой, а затем бессвязно заговорил, проглатывая слова:

– Катенька моя… сволочи, сволочи, погубили… Они же всех погубили… А я говорил, не надо, опасно это. Но кто же послушает? Я же… глупцы молодые… А Катенька моя где? – он резко схватил меня за плечи, вцепившись длинными пальцами и причиняя боль. – Скажите мне, где Катенька? За что вы её так, изверги? Мало вам того, что планету нашу захватили… – по его лицу побежали слёзы, он тихо зарыдал, и речь его стала ещё непонятнее. – Бабушка моя ещё говорила, не играйся со спичками. Плохо будет. А они? – он посмотрел на развалины и взвыл. – Катенька, Катенька!

Его крики привлекли внимание Уззы и Ига. Несколько шагов, и рука Уззы с оружием ударила мужчину по лицу. Мужчина вскрикнул и упал на землю, вскинув руки к лицу. Кровь из разбитых губ мелкими каплями окропила снег.

– Молчать! – Иг наклонился и за ухо приподнял голову мужчины с земли. – Молчи, убожество, если не хочешь оказаться в карцере.

Он пнул мужчину в бок и процедил сквозь зубы:

– Чёртова планета!

Я давно заметил, что Иг был слишком эмоциональным для Иного . Он был одним из немногих, кто повышал голос, ругался и пытался унизить узников. Ига боялось весь лагерь, его имя шептали с ненавистью и страхом, и стоило ему появиться, находящиеся рядом стремились как можно скорее уйти, лишь бы он не нашёл, к чему придраться, и не сорвал на них свою ярость. Стабильно раз в неделю он устраивал публичные экзекуции, выбрав из провинившихся за неделю наиболее слабых. Чаще выбор падал на стариков и молодых женщин. Некоторым из Иных подобное поведение не особо нравилось, и порой мы становились свидетелями конфликтов между нашими поработителями. Это было странное зрелище: они стояли друг напротив друга, прожигая друг друга взглядами и будто ведя мысленную борьбу. Заканчивалась такая дуэль тем, что кто-то один отступал и уходил, а после его видели с синяками или порезами, которым неоткуда было взяться. Среди людей ходили слухи, что Иные способны наносить увечья силой мысли, а кто-то был уверен, что они обладают нечеловеческой скоростью, и их драки мы попросту не способны разглядеть.