Наталья Антарес - Этернум

Красноречивым жестом я отказалась от помощи Рэнда и самостоятельно поднялась на ноги. Меня по-прежнему слегка пошатывало и немного кружилась голова, но виснуть на локте у ригорца я считала ниже своего достоинства, и потому всячески старалась держаться молодцом, хотя демонстрация напускной бодрости удавалась мне далеко не лучшим образом. Впрочем, истинная реакция старпома на мои жалкие попытки изобразить из себя супергероиню так и осталась неизвестной из-за крайней скудной мимики, характерной то ли для всей таинственной ригорской расы, то ли для ее конкретного представителя. В любом случае коммандер Рэнд деликатно промолчал, и уже за одно это я была ему сердечно признательна. Ну, и за кофе, конечно же.

–Без робота-уборщика здесь не обойтись, – выразил в том числе и мое мнение старпом, обозревая масштабы учиненного в инженерном отсеке хаоса, – что произошло с пищевым агрегатом?

–Понятия не имею, сэр, – пожала плечами я, – на первый взгляд, было похоже на программный сбой, возникший при переходе на резервное питание, но я не так хорошо разбираюсь в технике, чтобы сказать точнее. Когда пищевой агрегат внезапно заработал от аккумулятора, меня как раз и осенило, что я копаю не в том направлении… Но я опять не учла подводные камни, и чуть не погубила корабль. Если бы не вы, сейчас экипаж был бы мертв… Так, подождите…. Вы бросили мостик и спустились в инженерный, хотя должны были ввести командный код после перезагрузки компьютера. Неужели вы допустили блокировку системы?

ГЛАВА XXIII

–Я нашел альтернативный вариант, – уклончиво сообщил Рэнд, и как мне невольно показалось, желанием подробно распространяться на эту тему старпом абсолютно не горел, хотя я по-прежнему не понимала, почему грубое нарушение установленного протокола не парализовало работу бортового компьютера, и искусственный интеллект до сих пор не объявил бессрочную забастовку. Вместо того, чтобы предсказуемо устроить акцию протеста, компьютер по первому требованию коммандера Рэнда мгновенно выпустил двух роботов-уборщиков, которым было поручено утилизировать скоропортящиеся продукты и до блеска выдраить инженерный отсек, а мы тем временем с чистой совестью направились к выходу. Шустрые бочонкообразные механизмы активно включились в наведение порядка, и я не сомневалась, что стараниями умной техники бардак, возникший в ходе недавнего инцидента с пищевым агрегатом, будет полностью устранен в течение ближайшего часа.

Перед тем, как покинуть инженерный, я не удержалась от соблазна задать старпому еще один вопрос, не дававший мне покоя с того самого момента, когда я неожиданно обнаружила на лице шефа Эшби отчетливые признака пережитого ужаса. Я резко остановилась рядом с главным инженером, всё так же глубоко погруженным в необъяснимый сон, и осторожно поинтересовалась у поравнявшегося со мной Рэнда:

–Сэр, как вы думаете, что с ним?

Дрожащие ресницы Эшби – короткие, жесткие, похожие на бревенчатый частокол – производили откровенно жутковатое впечатление на фоне застывшей маски страха, а крепко сжимающие рукоять бластера пальцы снова и снова наводили на мысль, что лейтенант явно намеревался оказать вооруженное сопротивление неведомому врагу. Несколько секунд старпом молча всматривался ультрамариновыми глазами в неподвижные черты главного инженера с высоты своего двухметрового роста, а я пыталась спрогнозировать, совпадут ли наши выводы.

–Состояние лейтенанта Эшби меня определенно тревожит, – признался ригорец, – как мы с вами оба заметили, в отличие от остальных членов экипажа он не выглядит умиротворенным, да и бластер в его руке о многом говорит. Эшби был уверен, что ему угрожает опасность и приготовился защищаться. Вот только от чего или от кого он собирался обороняться, нам еще предстоит выяснить.

–Пока я занималась управляющей консолью, у меня было стойкое ощущение, будто за мной исподтишка наблюдают, – бесконтрольно поежилась от нахлынувших воспоминаний я, – я оборачивалась, но за спиной некого не было, и всякий раз я убеждала себя, что мало ли чего в темноте не померещится. Скажите честно, сэр, а у вас нет чувства, что мы на «Этернуме» не одни, если, конечно, не считать экипаж?

–Есть, – односложно ответил коммандер Рэнд, – поэтому так важно тщательно просканировать корабль. Здесь нам больше нечего делать. Мы возвращаемся на мостик. Надеюсь, сенсоры дальнего действия также заработали, и у нас наконец-то будут точные координаты. И…энсин Бернович, без вас ничего бы не получилось. Спасибо.

–Это вам спасибо за доверие, сэр, – зарделась от смущения я, прекрасно понимая при этом, что если бы у старпома был выбор, на мою скромную персону он бы никогда не пал.

Обратный путь мы проделали достаточно быстро. Я выдерживала заданный Рэндом темп, и пусть на каждом шагу мне опять попадались объятые сном члены команды, я заставляла себя не отвлекаться на повторный осмотр замерших без движения тел. Старпом однозначно торопился быстрее вернуться на мостик, и я всецело разделяла его похвальное стремление. Иначе какого тогда, спрашивается, черта я воевала с этой растреклятой консолью, если мы и поныне продолжаем терзаться в догадках, не имея достоверной информации о причинах происходящего на звездолете?

В кабине турболифта никто из нас двоих так и не проронил ни слова, но я буквально кожей ощущала витающую в воздухе недосказанность. Я-то все выложила, как на духу, а вот мой безмолвный визави не спешил раскрывать карты, и между нами стремительно нарастало напряжение. Коммандер Рэнд, или точнее сейчас уже капитан Рэнд, ни на миг не терял внешнего хладнокровия, но я могла лишь предполагать, что творилось у него в душе с тех пор, как он был вынужден взвалить на себя тяжкую ношу ответственности за судьбу «Этернума». Обычная безэмоциональность ригорца не позволяла мне проникнуть сквозь плотную завесу отчуждения, и я давно привыкла, что наш старпом- классический черствый сухарь и эталонный солдафон, для которого в корне недопустимо даже малейшее отступление от Устава Космофлота, но в экстремальной ситуации я внезапно увидела Рэнда с другой стороны. И пусть мне по-прежнему было крайне неуютно находиться в его обществе, я с изумлением признала, что степень дискомфорта постепенно снижается пропорционально длительности нашего тесного взаимодействия. До сегодняшнего дня мы с ригорцем почти не пересекались, вращаясь в совершенно разных кругах, и если мы и встречались на палубах звездолета, то лишь обменивались дежурными приветствиями и дальше шли по своим делам. Я ничем не выделялась среди экипажа, и когда я бледной тенью скользила по коридорам, на мне, как правило, не останавливался взгляд. Да и плоды моих усердных трудов на ниве электронного документооборота мало кто по-настоящему ценил, а большая часть команды искренне считала, что Административный Корпус – это самое бесполезное подразделение в Космофлоте, и я самозабвенно бью баклуши, сидя при этом на полном государственном довольствии. Что касается старпома, то какую бы директиву не спустило командование, он тут же брал под козырек и рьяно выполнял поступивший приказ, руководствуясь принципом, что начальству виднее, и раз адмирал Беггсор сумел доказать необходимость присутствия администратора на борту, значит, тут и обсуждать нечего. В сущности, мы оба являлись не более, чем толковыми исполнителями, а принятие волевых решений судьбоносного характера всегда было прерогативой капитана Майкрофта, и даже когда тот отлучался на планету со словами «Коммандер Рэнд, корабль ваш», ригорец опирался на четко прописанные инструкции и неукоснительно следовал букве Устава. Я знала, что все старшие помощники обязательно проходят программу подготовки капитанов, но при всем моем уважении к Рэнду, я слабо представляла его в кресле Майкрофта, как если бы старпом был рожден для роли «второго номера». И вероятно, тем сложнее ему было свыкнуться со своим нынешним статусом. Безусловно, ригорец предпринимал всё возможное, дабы не опорочить «честь мундира», и справедливости ради, ему это пока удавалось, но я интуитивно догадывалась, что за обманчивой невозмутимостью кроется панический страх не справиться, и если с канцелярской крысы из Административного Корпуса, как говорится, были взятки гладки, то старпом, нет, даже не старпом, а исполняющий обязанности капитана, не имел права на ошибку.