Девид Дворкин - Ловушка во времени

– Должны сохраниться твои или федеральные записи.

«Они покажут нам, как я попал сюда, как ухитрился участвовать в Толианском инциденте. И мы узнаем, правильно ли поступаем. Бог знает, что может случиться, – думал Кирк, – если мы, отправившись в прошлое, что-то сделаем не так».

– Звездный Флот должен был составить краткое изложение моего обращения, – продолжил капитан, – Правильно, – согласилась Калринд, – но как бы то ни было, федеральный персонал не нашел в своих архивах ни записей, ни резюме. Хотя в этом нет ничего удивительного. Только представьте себе, как чувствовали себя люди по обе стороны! Ликование, поздравления, восторг! Кто задумывался о записях и других формальностях? – Вдруг она рассмеялась:

– Я совсем забыла вам сказать. Как только Великий Мир был провозглашен, капитан Джеймс Кирк сложил свои полномочия и был назначен первым послом Федерации в Империи Клингонов, Это, между прочим, было сделано по просьбе командиров обоих флотов. Все, кто участвовал в Толианском инциденте, были поражены твоей дипломатией.

– Посол в Империи Клингонов? – изумленно произнес Кирк. – Странная идея!

Калринд продолжала очень застенчиво:

– Когда тебя назначили послом в нашу Империю, ты ухаживал за моей пра-пра-пра-бабушкой. То, что я знаю, бабушка рассказывала не каждому. Возможно, мы с тобой родственники.

Кирк пристально посмотрел на Калринд, смутившись больше, чем она. Клингонка рассмеялась, глядя на выражение его лица:

– Но, может, все было и не так. Не думай об этом. Ты мог выбрать любую женщину клингона. Мы все любим экзотику, разнообразие. А люди, когда пришли к нам, казались очень необычными. Держу пари, женщины везде одинаковы.

Кирк открыл рот, но так ничего и не сказал.

– Ну а теперь, – продолжала Калринд, – вернемся к нашим делам. Мне нужна специфическая информация от тебя, Джим. Вернее, нам нужна. Чтобы история осталась неизменной. Как ты говорил, мы должны быть уверены, что делаем все правильно.

Кирк подумал, что в одном «новые клингоны», действительно, отличаются. Клингоны его времени были резки и прямолинейны, а эти многословны. В данном случае он предпочел бы иметь дело со старым поколением.

Сначала Кирк был охвачен идеей вернуться назад в свое время, которое, как он думал, навсегда потеряно. А теперь он больше всего боялся потерять Калринд. Кирк опасался, что измененное прошлое отнимет у него клингонку, как оторвало когда-то Эдит Килер. Но когда он пытался заговорить о возможных изменениях в их отношениях, Калринд всегда отгораживалась, словно барьером, своей профессией. Она становилась историком, а он – источником ее исследования. Их статус любовников не подлежал обсуждению. Когда Кирк открыто сказал об этом, Калринд попросила:

– Пожалуйста, Джим, наберись терпения. Все очень двойственно. Удивительно все, что мы стараемся делать и что происходит между нами. Мне нужна твоя знаменитая терпеливость.

– Я знаменит своей терпеливостью? – Кирк покачал головой. – Это придает мне совершенно новую историческую перспективу. Я должен изменить свое мнение о целой группе исторических личностей. – Он встал и погладил Калринд по волосам:

– Но я попытаюсь…

– Я только что подумала вот о чем, – внезапно оживилась Калринд. – Когда ты прикасаешься ко мне, я обо всем забываю, – Она отодвинулась. – Видишь, моя память немедленно вернулась. Я осознаю, что тоже нахожусь здесь и у тебя нет шансов ухаживать за моими предками. Я буду с тобой, когда ты станешь послом в Империи Клингонов.

Кирк вернется в свое время и проживет долгую, мирную и счастливую жизнь с Калринд. Он будет поражен силой ее страсти. Такую картину их будущей жизни нарисовала Калринд. Она сделала это так легко и просто, что страх, сидевший внутри Кирка, мгновенно улетучился.

– Точно по графику, – удовлетворенно произнес Мориц.

Прямо перед ними, на экране, занимавшем всю переднюю стенку капитанского мостика корабля «Альянс», появилось до боли знакомое звездное поле.

Находясь на космическом корабле и наблюдая за проносящимися мимо звездами, Кирк почувствовал себя снова дома, хотя и знал, что не может гарантировать полной безопасности, находясь в прежнем времени на борту звездного клингонского корабля. Если Мориц и его команда ученых были правы, то намеченное должно скоро произойти.

В центре звездного поля бледно светилась неясная светло-голубая сфера. Это и было сверхмассивное тело, о котором рассказывал Мориц, – их дверь в прошлое.

– Мы, действительно, видим некоторые уровни его гравитационного поля, – объяснил Мориц. – Свет исходит от спутника звездного тела, невидимого для нас из-за постоянного разрушения звездной материи. Частицы, которые падают на наш объект, разрушают большинство подобных, переносящихся в другое время, превращая их в энергию.

«Что может случиться и с нами», – подумал Кирк.

– А мы, Мориц? – спросила Калринд, словно прочитав мысли Кирка. – Нас тоже может разрушить? Превратить в энергию?

Отвечая на вопрос, Мориц продолжил объяснение:

– Как я уже говорил раньше, перемещение во времени происходит только при определенной критической комбинации времени, угла и скорости входа. Конечно, большинство частиц не достигают этого соотношения и превращается в энергию. Когда это происходит? Все зависит от времени, угла и скорости входа. Поэтому мы видим различные уровни гравитационного поля.

«Различные уровни, по которым мы можем пронестись сквозь жар и опуститься в одном из критических параметров», – подумал Кирк. А если они, пройдя сквозь объект, попадут в другую критическую комбинацию? Тогда окажутся в совсем другой точке прошлого? Кирк не стал спрашивать Морица об этом. Возможно, они окажутся в 1930 году. Путешествие во времени, если его можно контролировать, открывает много путей для изменения прошлого. Слишком много. Именно поэтому мудрое общество избегает или даже запрещает манипуляции с прошлым. Но на этот раз цель была благородная.

Кирк медленно повернулся, глядя не на переполненный мостик клингонского корабля, а на экран, показывающий космическое пространство вокруг него. Мелькавшие повсюду огоньки выдавали места нахождения других кораблей огромного флота, флагманом которого был «Альянс». Проходили часы, и светящийся объект как бы рос на экране, становясь крупнее и значительнее. Он становился все ярче, перерастая во что-то более реальное, необъятное, подавляющее.

Кирк и Калринд провели эти часы в отсеке вместе с Морицем, теснясь на маленьком помосте и наблюдая за тихими, занятыми своим делом клингонами, которые контролировали жизнь корабля.

Как отметил про себя Кирк, их посты не изменились за прошедшие сто лет. Но капитан знал, что за старыми панелями были совсем иные схемы. Изучая команду и пытаясь сравнить ее работу с работой своего экипажа, Кирк убивал время и пытался отвлечься от предстоящего опасного перехода.