Андрей Матвеев - Сказка Звездного бульвара. Севастопольские сны

Наконец, схема расчётов была утрясена, и даны необходимые вводные. Ещё через несколько минут с ВЦ начали поступать первые результаты. Теперь запыхтели конструкторы во главе с шефом, сходу перекраивая компоновку модуля и некоторые элементы конструкции.

– Получается первая в мире фотонная ракета, – невесело пошутил кто-то из конструкторов.

– И последняя! – добавил другой.

Один из фирмачей обратился к шефу:

– Экран бросаем?

– Нет. Делаем, – недовольно ответил тот. – И никаких отставаний от графика! Не расслабляться! – и, обращаясь к одному из присутствующих: “Тринадцатому отделу немедленно заняться плазменной защитой.”

– На нас и так висит… – взмолился, было, начальник отдела, но под испепеляющим взглядом шефа, от которого не спасёт ничто, запнулся.

– Сегодня ночью у тебя в отделе не горел свет. Это – не работа. Подымай своих, хоть солдат бери. Через три часа я к вам зайду, – отрубил шеф. – Всё. Продолжаем работать.

Обречённо вздохнув, начальник “доблестного тринадцатого” обвёл окружающих взглядом, как бы прося поддержки, но взглядами с ним никто не встретился.

Неожиданно за дверью послышался шум. Дверь распахнулась, запыхавшийся человек выпалил прямо с порога:

– Корпус растрескивается!

Лицо шефа мгновенно осунулось. Сорвавшись с места, он почти бегом бросился из кабинета. Все последовали за ним. Через стеклянный коридор попали в просторный цех, где по самой середине в лесах балок, опутанная проводами и лямками, высилась сверкающая махина. Это был испытательный стенд с космическим кораблём внутри.

Рядом несколько человек пытались привести в чувство пожилого мужчину.

Запыхавшийся человек сбивчиво тараторил:

– Прослабили фрезеровщики… только заметили… дефектоскопию не успели… всё отлично шло… когда начало растрескиваться, Семён Якльч за сердце схватился и…

Его прервал рык шефа.

– Бы-ыстро! Всех сварщиков сюда! Это вырезать… это – заново… сюда накладку полтора миллиметра… – схватив первый попавшийся под руку острый предмет, стал чертить прямо по корпусу. – Юстировщиков сюда! За Вороновым гоните машину! Не хватает машин – берите любые у ворот. Я приказываю!

Поднялась суматоха. Завыли инструменты, осыпая всех фонтанами искр. Сварщики набегу развёртывали аппаратуру.

Сан Саныч с компанией вернулись в кабинет шефа. Быстро оценили результаты оптимизации защиты. Конструктора уже передавали команды по цехам.

Появился шеф, пройдя мимо всех с запрокинутой головой в заднюю комнатку при кабинете. С мокрым полотенцем туда пробежала секретарша:

– Опять кровь из носу пошла.

Закончив свою работу, приехавшие поспешили скорее удалиться.

Прощаясь с “фирмачами”, Сан Саныч прочёл такую тоску в глазах начальника тринадцатого отдела, что невольно содрогнулся.

К самолёту прошли пешком, благо фирму от центрального аэродрома отделял всего лишь забор с проходной. По дороге Сан Саныч думал о том, как несправедлива судьба. Одни встречают свой конец в пьяной праздности, а другие в крайнем напряжении бьются с судьбой насмерть.

У самолёта Сан Саныч встретил Женьку, прилетевшего с этим же самолётом и загружавшего новейшие компьютеры для вычислительного центра, и когда погрузка закончилась, подсел к нему:

– Обстановка, похоже, критическая. Нам приказано ускорить обработку данных наблюдений и моделирование столкновения, поручено мобилизовать ресурсы всех крымских филиалов оборонных фирм, всех математиков, программистов…

– Сан Саныч, дорогой, нам это не поможет. Мы и так не успеваем корректно формулировать задачи математикам. Они в спешке и усталости делают бесконечные ошибки, операторы путают провода и диски. Чужих специалистов просто не успеть ввести в курс дела, а вычислительная техника у них такая разношёрстная… Вот у себя компьютеры помощнее запустим – будет немного полегче. А башковитых ребят-добровольцев кликнуть стоит – им на свежую голову наши “ляпы” виднее будут.

– Хорошо. Что вам нужно?

– Я лично, сегодня вечером напьюсь. Больше не могу. В моём мозгу установилось слишком много устойчивых паразитных связей. Мысль зацикливается. Надо рубить. В лучшие времена я бы покатался часок на тачке – и всё. А сейчас только так…

– Всё понятно. Картина всюду одинаковая. – Сан Саныч вкратце рассказал о поездке в Париж и на фирму. – Мои мозги тоже скоро растрескаются как тот несчастный корпус. Поэтому, под мою ответственность, завтра всем отдыхать! Кроме сменных операторов. Чтобы больше никого не было в обсерватории. И операторам-то будет полегче.

– А сегодня вечером устроим сабантуй.

– Точно… Жень, сходи к пилотам, передай на обсерваторию, намекни по-своему, тебя поймут. Пока долетим, всё будет готово. “Кто до смерти работает, до полусмерти пьёт!”

Женька скрылся в кабине и через несколько минут вышел с улыбкой:

– Всё в порядке. Шифровка передана.

– А вообще, это позорно, что за столько лет мы не научились в критической ситуации обходиться без водки. Это просто наша низкая культура. Лезем в космос, щепим атом, а собою управлять не умеем, – тут Сан Саныч решительно встал. – Нет! Всё! Хоть это и звучит сейчас смешно, но сегодня я пью последний раз.

– Я тоже.

Старые друзья прекрасно поняли друг друга. На мгновение их ладони соприкоснулись в воздухе. И каждый подумал, что самое ценное на свете – чувство дружбы и когда тебя понимают!

Крым всегда встречает мягким тёплым духом степных трав.

Спускаясь по трапу, Женька с лукавым видом “подъехал” к Сан Санычу:

– Ты, говорят, везёшь подарок из Парижа? Шанель? Клима? Коти? Я чую, чую утончённый аромат… парижского бензина!

Дай прокатиться, не жлобись!

– Ладно. Только, чур, сам тогда догонишь до места.

Через несколько мгновений заветный ящик был сгружен и моментально разнесён по досточкам. Взору присутствующих открылась огромная ёлочная игрушка. Профессионально обнюхав мотоцикл и что-то потрогав, Женька восторженно и многозначительно произнёс:

– Да… шесть горшков, сотня сил. Вот это тачка! А ну-ка, народ, расступись!

Ловко вскочив в седло, Женька попробовал все ручки, тронул ключ зажигания. Мотор ожил и заработал бархатно, басовито. Усталое, но расплывающееся в улыбке лицо Женьки излучало свет не слабее фары. Немного погазовав, он вдруг рванул с места и метров пятьдесят промахнул на заднем колесе. Умчался в конец аэродрома, затем неожиданно возник из марева полосы, лихо, с заносом затормозив перед восхищённой публикой.

– Мотоцикл – лучший подарок! – провозгласил он. – Поехали. Я за вами.

Всю дорогу Женька висел “на хвосте” автомашины как приклеенный, прячась в спутную струю. Решили сразу заехать к Анастасии с подарком.