Евгений Плотников - Грань. Новый Рай. Часть первая

– Здравствуйте, достойнейшие дети человечества, – с улыбкой произнес Элон.

– Здравствуй Маллек, – сказал, смотря на корсунца Максим, и переведя взгляд на Грань продолжил, – Виктор, Алиса.

Максим дважды кивнул головой.

– Вылет через пять секунд. Привет, главные человеки, – сказала Алиса.

– Здравствуйте, – ответил Виктор.

Маллек повернулся к членам совета. Его нейроинтерфейс почти гудел. Виктору подумалось, что вмести ему в голову столько же информации в секунду, то ни один бы врач не согласился лечить его шизофрению.

– Вы пропустили много интересного. Соединение сознаний полное. Виктор и Алиса одно целое. Вы были правы, настояв на голосовом помощнике для него. Грань полностью в их распоряжении. Все инструкции, памятки и директивные указания по эксплуатации загружены в Виктора, – на одном дыхании произнёс ученый.

– Мы в тебе не сомневались, Маллек, – сказал Элон.

– Земля прощай, в добрый путь, – сказала Алиса и Грань словно перышко, подхваченное потоком ветра, прошла через отверстие в потолке.

Маллек, отвернувшись от членов совета, зашагав к испытательной аппаратуре.

– Скоро многое проясниться, Элон, – обратился к начальнику научного сектора, Максим.

– Александру стоит лететь на Дружбу? – обратился к нему Элон

– Если сегодня все пройдет успешно, то завтра он должен вылететь. Партия ДНС уже готова. С вооружением пока сложнее, – ответил Максим.

– Тысяча штук за месяц – очень маленький показатель. Секретность может нас погубить.

– Элон, – улыбнувшись , сказал Максим и положил руку ему на плечо. – Какой смысл в двигателях, без вооружения? – он не притворно сморщился. – От одного слова противно. И где ты его нашел?

– Это из недавнего прошлого людей. Сначала были палки, потом мечи, копья, так называемые пистолеты, а потом бомбы с ядерным топливом внутри, – сказал Элон с оживлением, ведь история всегда его интересовала, хоть и сохранилось мало правдивых источников.

– Наши предки научились неплохо убивать друг друга, – сказал Максим, и они пошли к выходу.

Грань стремительно удалялась от Земли. За стандартный час, покинув пределы солнечной системы, Виктор остановился. Странные чувства одолевали его. Он не управлял кораблём, он им был. Смещение гравитационных волн, каждый пролетающий мимо и врезающийся в корабль фотон, чувствовался телом. Скорость Грани поражала, но абсолютно не ощущалась. Она молниеносно откликалась на его желание изменить курс. Алиса не произнесла ни звука, во время полета, давая насладиться Виктору долгожданной свободой одинокого космоса.

Подойдя к точке прыжка, Грань, так же стремительно, как и плыла, остановилась.

– Вик, мы прибыли в пункт назначения.

– Маллек, мы на месте, – Виктор связался с Кольцом Земли.

Ровно через пять секунд Маллек ответил.

– Это был самый тяжелый час в моей никудышкой жизни, – торжествовал ученый.

– Может, улетим дальше, а то я не налетался, – спросил Виктор.

– Этого достаточно. Прыжок через 10 минут. Точка выхода ровно посередине между нашими галактиками, – ответил Маллек.

– Все системы в полном порядке, Грань готова дать старт новой эры для нас, – сказала Алиса.

Если бы у нее было сердце, подумал Виктор, то оно разрывало бы грудную клетку изнутри в этот момент.

Он вглядывался в темноту космоса, думаю о своей короткой жизни. Система распределения функций людей направила его в школу археологов, когда ему было десять лет. Но после смерти родителей во время раскопок, что-то в нем резко изменилось. Нет, у него не было страха перед археологией, да и смерть археологической экспедиции в закрытые места Земли, была событием для всего человечества. Для большинства людей археология утомительна и скучна, но никак не опасна. И вот изучая историю и все положенное, для молодого человека его возраста, в течение пяти лет, СРФ отправляет его в единоличные пилоты. Виктор был очень удивлен, хотя если говорить начистоту, был рад покинуть Землю и не возвращаться в течение шести лет. Став лучшим во всех дисциплинах, ему пророчили капитанском кресло на Превосходстве Разума, конечно не сразу. Но он грезил разведкой, хотел окунуться в исследование той малой части Млечного пути, что была для них закрыта.

– Виктор, Алиса. Вы готовы? – спросил Маллек.

– Да, – ответили они хором.

– Тогда, – он сделал паузу, – старт .

Грань спиралевидно свернулась в центр себя, но еще за мгновение до этого, сознание покинуло её капитана.

Перед глазами пролетали яркие вспышки не его жизни. Мальчик лет десяти, с ярко синими белками глаз, закидывал в воду странное приспособление из тонких нитей, прикрепленных к деревянному кольцу. Потом они вдвоем с не молодым мужчиной достают его обратно. Он ясно слышит радостный смех этого мальчика, видит его улыбку. В руках он держит огромное существо похожее на рака. Их язык Виктору не понятен, но тон позволяет думать об их близком родстве, хотя мальчик очень отличается от мужчины. Идеальная фигура, белоснежные зубы, гордая осанка, острые формы лица, вместе с тяжелым взглядом и, на вид, каменными мышцами делают его величественным.

Виктор начинает приходить в сознание, нити, связывающие его с тем, миром пропадают. Он всеми силами старается увидеть больше, но картинка расплывается, перенося его в другой сон.

Теперь перед глазами очертание какого-то, очень ветхого, строения. Рядом пробегают неясные фигуры. Он подходит к ним и опускается вниз. Виктор понимает, что теперь он не наблюдатель, теперь он в теле того мальчика. Теперь мальчик уже мужчина. В руки к нему падает ребенок. Тепло расходится от головы по всему телу. Они общаются без слов. Виктор старается разобрать голоса. Но сознание возвращается, и он чувствует последние слова мужчины, обращенные к небу:

– Спасибо, Лейла.

Открыв глаза, Виктор обнаруживает себя лежащим на полу Грани. Рядом с лицом расположился его завтрак, так заботливо удаленный телом. Он поднимается и присаживается в свое кресло под звон барабанов в голове. Обзорные экраны, наполненные мертвой чернотой, расплываются перед глазами.

– Алиса, как-то не очень хорошо прошл… – его слова останавливает, недовышедший завтрак. Он сгибается, дополняя напольную картину. Затем сплевывает в тоже место и продолжает. – Теперь на корабле наливной саморазравнивающийся пол.

– Вик, это мягко сказано. Я не про пол, конечно, – в ее словах слышен страх.

Он садится в кресло, положив руки на подлокотники.

– Я не могла тебя растормошить почти полтора часа. Теперь сиди и не шевелись, я введу лекарство.

Правую руку Виктора опоясал черный жгут. Почти без боли игла проникла ему в вену. Он ощутил легкую прохладу от лекарства.