Софья Савина - Смерть приходит не оттуда

– Я видела внутренности человека. Так вот, ТАМ нет души. Там нет для нее места.

Подобный ответ очень пугал добровольцев, наводя на них первобытный страх.

– Ты уверена? – с замиранием сердца спрашивала Кира.

– Как же страшно тебе лететь к червоточине, зная, что после смерти ничего не ждет! – воскликнул Святослав, задумчиво разглядывая патологоанатома, чьи речи завораживали.

– Я много думала об этом. Даже скажу больше: в последнее время эти мысли стали навязчивыми, и я уже хотела от них избавиться, но не могла. А сейчас, представьте сами: вы в космосе! В непроглядной темноте, пустоте. Смерть здесь – ужасна. Что может быть еще хуже? Когда мертвому телу некуда приткнуться, нет земли, чтобы зарыть свои мощи, кажется, что глаза вечность будут летать в вакууме, видя вокруг только темноту и слабое мерцание недостижимых звезд, сияющих как оазис в раскаленных песках пустыни. Это ли не ад?

– Это как заснуть, – вдруг прервал монолог Давид, – Если не снится сон, ты просто совсем ничего не чувствуешь. И когда просыпаешься, даже не задумываешься об этом. Ведь я прав, Лиза? Ты не успела об этом подумать. Так вот в случае со смертью будет то же самое.

На секунду слова Давида ввели Лизу в ступор. Какое точное объяснение ничего! И ведь она вправду не думала об этом, хотя ответ очевиден.

– И как только я раньше не догадалась! Давид, ты – гений! Несмотря на крайне неподходящий для мудреца внешний вид, – воскликнула девушка, и все добровольцы, включая Давида, рассмеялись.

Внезапно мрачный разговор сменился веселой болтовней, и космонавты совсем забыли о теме смерти, секунду назад подкравшейся совсем близко.

– Кустарник ройбош отдает легкими медовыми нотами с ароматом ванили, – читала надпись на упаковке Кира, – Как же треплются эти чертовы менеджеры! Ни меда, ни ванили, одна сплошная землистая горечь, хотя по запаху чай действительно приятен, но пить-то его невозможно! – заключила девушка, а остальные добровольцы в знак согласия закивали головами, отставляя кружки с омерзительным напитком поближе к центру стола.

Столовая была не только любимым местом для разговоров, но также стала полигоном для начинающих кулинаров, ведь на шаттлах помимо вусмерть надоевшего всем корма находились целые залежи натуральных продуктов. Отыскав в библиотеке книги рецептов, космонавты упражнялись в приготовлении различных блюд. Кто-то пытался пожарить стейк, другой варил лапшу, удивляясь как из жестких спиралек вдруг посредством кипячения получаются мягкие разварившиеся макароны, а третьи даже упражнялись с тестом. Лиза оказалась одной из немногих, кто на Земле успел поесть натуральные продукты и мог сносно управляться с плитой. Именно она стала негласным шеф-поваром шаттла А1, показывая товарищам азы кулинарии.

Те, кто никогда не пробовал ничего кроме корма, например Кира, наедались до тошноты, не обращая внимание на температуру блюда, обжигая языки и губы. И у всех без исключения случилось расстройство желудка из-за резкой смены рациона. От продравшего поноса не спасали даже самые современные таблетки, что имелись в медицинском отсеке.

В перерывах между беготней в туалет и обжорством космонавты выдвигали свои предположения об исходе полета. Каждый имел собственное мнение и с радостью вступал с товарищами в дебаты.

– Нас забросит обратно к Земле, – утверждал Давид, – Только далеко в прошлое.

– Нет, мы попадем на планету инопланетян, вот увидите, – с пеной у рта доказывал Женя.

– А может быть, я окажусь не права насчет души человека, и мы попадем в рай, к Богу? – неуверенно шептала Елизавета.

В общем, каждый предполагал то, чего ему больше всего хотелось. И только пилот Кожевников всегда отвечал “не знаю, видно будет”, что не очень обнадеживало, так как его мнение естественно считалось самым авторитетным на шаттле А1.

Так и проходили дни на А1 и А2, стремительно приближающихся к станции Антенна. Ничего интересного, скажете вы, хотя мне все же есть чем вас удивить, ведь на шаттле А2 с началом полета стали происходить странные вещи.

На шаттле А2 внутри медицинского отсека крутилось трое мужчин: Алексей, его друг – уже знакомый нам Арсений, и пилот Михаил Лисанов. Внутри помещения, на столе, украшенным с обеих сторон арками биосканера, сидел Арсений, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. Лисанов тем временем открывал ящички высокого белого шкафа, разыскивая в них вещество с холодным зимним названием феварин.

– Ну неужели нельзя было расположить лекарства в алфавитном порядке? – сокрушался пилот, перерывая ящики, – Леша! Что пишет сканер, скажи еще раз!

Леша, застывший неподалеку, по просьбе пилота сразу подошел к биосканеру и внимательно поглядел на экран.

– Феварин.

– Фе-ва-рин? Нашел! Наконец-то! – с этими словами Лисанов вытащил из предпоследнего ящика пластмассовую коробку с выгравированным на ней уже известным нам названием. Также на наружной стороне коробки оказалась напечатана краткая инструкция, а под самим названием виднелась странная надпись, совершенно непонятная нашим героям, хотя на А1 Лиза мгновенно разгадала бы эту загадку.

СИОЗС.

Отличное средство для Арсения.

В ходе короткого обследования на биосканере и ответов на несколько вопросов, заданных этой же невероятной машиной, парню был выставлен диагноз, а также назначено лечение в виде прекрасного феварина-СИОЗС. О дальнейшем исполнении назначения машины должен был позаботится Лисанов.

– Уж с чем, а с таким я точно не думал столкнуться. Да и тем более в первые же дни полета! Чувствую много ты проблем мне принесешь, – приговаривал пилот, доставая из упаковки овальную пилюлю кипельно-белого цвета.

– Не торопи события. Я почти уверен, все нормализуется. Ты сам сказал: возможно это действие космоса, – ответил Леша, передавая таблетку своему другу. Последний немедленно принял ее, жадно запив водой, и слез с биосканера.

– Ребята, – взволнованным голосом продолжил Лисанов, – Еще раз прошу вас: не распространяйтесь среди остальных. Люди взволнованы полетом. Лишний стресс им ни к чему.

– И не собирались, – резко заявил Арсений.

– Отлично. Это, – и пилот указал на упаковку лекарства, а затем тут же спрятал ее к себе в карман, – Я заберу с собой. Подойди ко мне завтра в обед, только смотри чтоб я был один.

Согласно кивнув, Арсений вышел из медицинского отсека. Друг следовал за ним, а Лисанов направился к центру управления. Убедившись, что поблизости никого нет, и никто из добровольцев не подслушивает их, Арсений заговорил.

– А эти сны! Боже мой, я не знаю, что я буду делать, если и сегодня мне вновь будет сниться это.