Вера Смелягина - Фаги. Пять эпизодов

Глава 3 Запретная любовь

Как и всем молодым людям, Кеману и Тине были безразличны расовые различия.

Их это скорее тянуло друг к другу как отрицательные заряды. Тина никогда не придавала значения сексуальному влечению, а искушённый женским вниманием воин – аристократ своего общества Кеман мог похвастаться значительными познаниями в сфере плотской любви. Страх перед колдуньей заставлял его проявлять такт и осторожность; Жизненный опыт и инстинкты, а так же великий советчик – молодость не преминули стать союзниками в соблазнении таинственной почти красавицы.

Сначала, не демонстрируя своих намерений, стараясь заранее не спугнуть желаемую самку, Кеман приучил её к себе как собеседницу. Затем исподволь занялся демонстрацией своего мужского потенциала, чисто теоретически, не переходя к практике.

Прелюдия любви заняла несколько недель, затем представился благоприятный случай блеснуть своей значимостью, один из таких шансов, которые преступно упускать, чтобы не было мучительно больно в дальнейшем.

Кеман лихо отогнал от Тины одичавшую собаку и с рыцарской щедростью не предпринял попытки эту упитанную дичь добыть и использовать по самому рациональному назначению – потребить, а проще сказать – сожрать.

Умильная картинка и душещипательная ситуация сработали в резонансе – напуганная девушка почти случайно , не отдавая себе отчёт, попала в его объятия…

Затем был месяц шальной любви. Утончённая представительница техногенной цивилизации и альфа – самец дикого мира сливались на общем уровне, пренебрегая законами природы и здравым смыслом.

Тина была девушкой выше среднего роста, как бы вытянутая в длину, длинными были её руки и ноги, узкое лицо. Напоминала росток, тянувшийся из темноты к солнышку. Бледная, даже сероватая кожа Очень высокий голос, такого высокого тембра, что порой его трудно даже воспринимать .Её глаза тоже испытывали нехватку солнечных лучей- нереально крупные, почти полностью один тёмный зрачок. Движения лишены сноровки, немного нечёткие, но реакция на воздействия ускоренная – почти стремительная , казалось – она просто предвидит грядущее действие. Друг Тины – она представила его братом- казался ещё менее юрким и вёл себя гораздо хладнокровнее трепетной Тины.

Крепкий и кряжистый Кеман, казавшийся грубо выточенным из скалы неумелым ваятелем , эталон красоты явно не связывал с внешностью пришельцев. Тем не менее гости ему нравились нездешней внешностью, именно необычное порой ассоциируется с красотой. Кроме того, пришельцы , может развлекаясь, меняли свой внешний вид. Со временем Кеман сообразил, что ничего не менялось, просто гости внушали эти изменения, он увидел отражение в воде, которое оставалось неизменным при любом облике этих странных людей. Раскусив их, Кеман вида не подал, старался как бы подыгрывать им . У пришельцев было психологическое преимущество и знания, а у него инстинкты и опыт.

Однажды Кеман веточкой начертил на земле фигурку.

– Это я- гордо презентовал он своё творение. Тина посмотрела на каракули и пожала плечами.

– Не похоже – заметила она.

– Это просто условно – замялся Кеман.

Объяснялись они с трудом. После Судного Дня, уцелевшие жители земли, представители многих бывших стран и народов сбились в одно стадо на небольшом пригодном для жизни островке цивилизации. Каждый хранил память о своём языке и культуре. Вместе проживали и чтобы общаться, языки усреднились. У примитивного языка Кемана витиеватых слов в обиходе не было, но с древних, на заре данной цивилизации существующих времён, когда довоенное не было ещё забыто, в лексиконе сохранились словесные тонкости. Письменность имелась, культура тоже – в какой – то степени, но было не до них. Единственно , что завещали ВСЕ , выжившие в страшной войне новому поколению- НЕ УБИЙ ! Этот постулат вколачивали с момента рождения. Возможно уцелели ещё какие-то сообщества, но они не придерживались строгого правила основной заповеди христианства – любите друг друга , и погибли в первые суровые годы. Предки родичей Кемана предприняли усилия спасти не себя, не близких, а хоть кого бы из людей и выиграли схватку с природой и обстоятельствами. Провинившихся просто изгоняли , как они погибали никто не знал. По крайней мере никаких других племён не появилось. Жители оазиса цивилизации забродили далеко от родных мест, со временем живое населяло новые территории, но людям выжить шанса не было. Но сапиенс остаётся самим собой в любой ситуации, глупей он не становится, возможно знания выпадают из обихода на года или даже века, вот только исчезнуть навсегда не могут. Как у зародыша появляется на какое-то время хвост, так и в сознании человека промелькает тяга к творчеству. Если не пропустить эту тягу, цивилизацию не трудно возродить. Соплеменникам Кемана никто не запрещал мечтать, ошибаться, искать новое. В мире Тины делали что велят, излишки искоренялись, учили только нужному. Особо упрямых искореняли, и не по правилам естественного отбора, а по субъективной прихоти. Искусства в альтернативном мире не существовало. Столкнувшись с ним как таковым ( художник из Кемана посредственный) , Тина и Тен недоумевали. В их языке слов употреблялось не много, большая их часть – технические термины. Всё, что не важно для существования – вытравливалось из сознания. У них никогда не существовало музыки, пения , танцев…

Затем, посетив праздники и познакомившись с песнями, танцами, примитивной музыкой , исполняемой грубоватыми инструментами, представители продвинутой цивилизации озадачились и заинтересовались.

Родные Кемана зорко наблюдали за увлечением сына. Правителю доносили о недопустимых контактах наследника – пришельцы показали себя колдунами и опасными существами, запросто способными убить. Это озадачивало, сыновья царя погибали в младенчестве или на охоте. По приказу старого царя . молодой жрец следил за пришельцами и наследником. Будь Кеман рядовым членом общества, им бы просто пожертвовали, но в царевича вложили много средств, замены ему не было. Заморочки у власти вполне могли вызвать междуусобицу, умудрённые жизнью руководители страны это понимали. Кроме того , наследнику подобрали жену – дочь князька отдалённых земель и на династический брак возлагались большие надежды с той и другой стороны. Необходимо было периодически цементировать государство. Наследник вырос хорошим воином и неплохим стратегом. И вот он под пятой долговязой колдуньи, у которой нет в обозримом пространстве влиятельных родичей, годных для союза, нет приличных земель, пришельцы захватили чужую пустошь. Землю не осваивают, ничего не выращивают. Союзники из них никакие, пользы от союза с ними нет. Старый царь о себе думал, по привычке, в последнюю очередь, о своей семье – в предпоследнюю, о соплеменниках – прежде всего. Так ему завещали предки, пережившие Великую Войну. Так ему внушали с рождения. В случае нарушения этого первейшего закона обещали нечто более страшное, чем смерть – забвение. Поэтому в отношения молодых людей незримо вмешивалась третья сила и именно она со временем всё возрастала , обещая в дальнейшем доминировать.