Алексей Костенко - Безмолвная рябь

Ассистент не стал ждать, пока мистеру Ному надоест швырять предметы в неодушевленную стену, и он переключит свое внимание на живых людей. Адам резво бросился к дверям.

– Эй, куда? – крикнул Ричард, и швырнул вдогонку аспиранту книгу по термодинамике.

Осмотревшись по сторонам, и не найдя больше ничего, что можно было бы эффектно разбить, он схватил куртку, и широкими шагами направился к выходу.

То ли Адам на бегу успел предупредить остальных, то ли перекошенное от бешенства лицо Ричарда подавало какие-то сигналы, но, едва завидев профессора, немногочисленные сотрудники пытались спрятаться за первыми попавшимися дверями.

Так и не встретив никого, на ком можно было бы сорвать злость, он дошагал до парковки, и чуть не оторвал ручку, садясь в машину.

Он коснулся панели, и тут же раздался приятный женский голос:

– В данный момент, вы можете представлять опасность для других участников дорожного движения. Управление будет осуществляться автопилотом. Назовите, пожалуйста, адрес.

– К черту на рога! – с сердцах рявкнул Ричард.

– Идиома, предполагающая удаленное место, – отозвался автопилот. – Пункт назначения – Эйлсбери.

Раздосадованный, что не удалось сорвать злость «на других участниках дорожного движения», он вызвал Клауса.

Вызов шел, но голограмма все не появлялась.

– Да? – наконец отозвался друг.

– Я у тебя в черном списке, или просто лень руки поднять? – сдерживая злость, спросил Ричард.

– Вижу, ты не в настроении, – сказал Клаус. – Что случилось?

Голос друга немного притушил бушевавшую в нем ярость.

– Накаркал. Свернули мою работу.

– В пользу марсианского поселения? – удивился немец, вспомнив давний разговор в баре.

– Почти. «На данном этапе финансирование вашего проекта менее целесообразно, чем другие задачи. Рекомендуем вам обратить внимание на перспективные направления, смежные с вашей работой», – зло процитировал он.

– Сейчас? На этапе проектирования электрогенерирующего контура? – Клаус был явно растерян.

Уже более двадцати лет шла работа по созданию термоядерной электростанции на основе реактора международного института плазмы в Грайфсвальде, и одним из ключевых вопросов были именно турбины. Признанные мировые гиганты наперебой предлагали свои проекты, но турбины Нома обладали рядом неоспоримых преимуществ. В них практически отсутствовало трение, что давало возможность работать при больших давлениях и температурах. Это позволяло минимизировать потери мощности и значительно улучшало коммерческие перспективы станции. К тому же, более простая конструкция повышала надежность. По крайней мере, в теории.

К сожалению, институт плазмы сам испытывал острую нужду в средствах, и не мог финансировать эти работы. С большим трудом, несмотря на активное противодействие гигантов машиностроения, удалось найти инвестора. И если сейчас Кирк Вармер прекратит финансирование, новые турбины на многие годы останутся лишь компьютерной моделью.

Дело не только в том, что из-за своих особенностей такой генератор имеет огромные размеры, и применение ему можно найти пока только на электростанциях. Дальнейшие усовершенствования, со временем, позволили бы уменьшить габариты основных узлов, и гравитационные подшипники находили бы все более широкое применение. Но, если сейчас, в начале нового века энергетики, на них поставят крест, гравитационная физика еще надолго останется лишь уделом теоретиков, не имеющей в глазах обывателя никакой практической пользы.

Ричард разразился потоком отборной брани, и Клаус сделал мысленную пометку взять у него мастер-класс в этой дисциплине.

– Этот поддонок делает это специально, – ругался Ричард. – Его интересуют только газетные заголовки!

Клаус попытался достучаться до разума друга, затуманенного злостью:

– Не думаю, что все настолько плохо. В конце концов, он бизнесмен и заинтересован в том, чтобы вернуть затраченные средства.

– Заинтересован он лишь в том, чтобы видеть в новостях свою довольную рожу! – отрезал Ричард.

Ричард Ном был прекрасным ученным, замечательным собеседником и неплохим другом. Но в такие моменты с ним решительно невозможно было разговаривать. Буквально несколькими фразами он мог легко вывести из себя обычно невозмутимого Клауса.

– Так какого черта ты звонишь мне? – рявкнул он. – Хочешь поговорить о Кирке – звони Кирку.

Немец сбросил вызов.

Обескураженный столь резким ответом, и так и не найдя выхода своему гневу, профессор Ном скомандовал автопилоту:

– На вокзал.

– Из контекста вашего диалога, я делаю вывод…

Голос смолк, как только Ричард коснулся панели и отключил уведомления.

Все еще кипя от гнева он купил билет в международном терминале, и через сорок минут уже сидел в вагоне.

За время, проведенное в дороге, профессор Ном почти успокоился, и уже даже жалел о своем опрометчивом решении. Он вполне мог бы обсудить все вопросы по телефону, тем более, что горячее желание, гнавшее его в Америку, в поезде значительно остыло. Вряд ли ему без помех удастся спокойно придушить Кирка Вармера.

Из-за разницы во времени он прибыл в Нью-Йорк ранним утром, и добирался до центра имени Аша Вармера не спеша, надеясь найти причину, по которой мог бы отказаться от визита. Может быть, он бы плюнул на все, и вернулся в Лондон, но мысль о том, что Клаус, при каждом удобном случае, будет припоминать эту поездку, беспокоила чуть ли не больше, чем прекращение финансирования.

Он старался как можно меньше пользоваться транспортом, и большую часть прошел пешком, но, все равно, пришлось прождать больше часа в приемной, прежде чем Кирк появился в офисе.

Едва завидев ученного, директор центра широко расставил руки, и шагнул вперед, собираясь обнять Ричарда.

– Мистер Ном! Какая неожиданность!

– Приберегите объятия для журналистов, – проворчал тот.

Нисколько не смутившись, и продолжая улыбаться, Кирк провел Ричарда в кабинет и подвинул стул гостю.

– Я совершено забыл, что у вас, англичан, не принято выражать свои эмоции. Так чем я обязан вашему визиту?

Поколебавшись, профессор опустился на предложенный стул. Пешая прогулка его изрядно утомила. Вармер сел напротив, всем своим видом выражая вежливое ожидание. Ричард попытался собраться с мыслями. Гнев давно прошел, и сейчас, при виде оппонента он испытывал лишь раздражение. Которое, впрочем, совершенно не мешало трезвости мышления.

– Я оказался в Нью-Йорке по личным делам – сказал он, осторожно подбирая слова. – И, заодно, решил встретится с вами, чтобы уточнить перспективы моей работы.

С той же улыбкой, Кирк кивнул.

– Мы очень ценим то, что вы делаете, и, поверьте, я не меньше вашего желаю скорейшего и успешного окончания этого проекта.