Геннадий Иевлев - Тургер

«Жаль, что для аннигилятора угол не оптимален, – подумал Григорьев с досадой. – Но и полсотни лазеров не подведут».

И опять экипаж чужого корабля показал себя грамотным экипажем – он перестал крутить свой корабль носом в сторону крейсера, а поставил его так, чтобы в сторону чужих для него кораблей смотрел один его борт.

– Вот гад! – невольно вырвалось у Григорьева.

«Но как бы ты ни крутился, всё равно кому-то подставишь свои движители, – замелькали у него мысли азартного охотника. – Я заставлю тебя повернуться».

Григорьев выправил штурвал, теперь направляя крейсер по широкой дуге, пытаясь вывести его на прямой угол с «Тургер». Тогда чужой корабль, как бы ни крутился, но какому-то из кораблей Федерации подставлял бы свои движители.

И опять экипаж враждебного корабля разгадал маневр капитана крейсера и…

Сторона чужого корабля, повернутого в сторону «Тургер», вдруг окрасилась зловещим красным цветом, и в сторону разведывательного корабля Федерации устремился красный поток, будто чужой корабль выплеснул в сторону «Тургер» огромное ведро яркой красной краски. Корабль Федерации шёл к враждебному кораблю под углом, и атака пришлась на переднюю часть одного из бортов его корпуса, так как он всё ещё прямолинейно удалялся от планеты и никак не маневрировал.

Григорьев на мгновение окаменел, но когда пришёл в себя, часть «Тургер» уже была будто перекрашена в красный цвет.

«Вахтенные, что ли, забыли о защитном поле»? – молнией мелькнула у него мысль, полная тревоги, и, не отдавая отчёт своему действию, он нажал на клавишу выстрела.

Метнувшийся в сторону враждебного корабля сноп ярких разноцветных лучей заплясал перед его корпусом, показывая, что чужой корабль имеет защитное поле, которое препятствует пришедшей энергии добраться до его корпуса. Но полученная враждебным кораблём энергия всё же была столь велика, что его защитное поле оказалось не в состоянии поглотить её всю, и уже через мгновение из корпуса чужого корабля ударил фонтан огня вперемешку с чёрным дымом. Заваливаясь набок, враждебный корабль заскользил в сторону «Тургер», быстро сближаясь с ним.

«Проклятье! На таран пошёл, что ли?» – замелькали у Григорьева быстрые мысли. «Вахтенный! Уводи корабль! В сторону! В сторону! В сторону!..» – принялся генерировать он одну и ту же мысль, будто она могла через пространство достичь головы вахтенного офицера «Тургер» и войти ему в мозг.

Чужой корабль ещё раз выплюнул из своего повёрнутого в сторону «Тургер» борта большое количество странной красной энергии и сам заскользил в сторону, удаляясь от «Тургер». Григорьев отчётливо увидел, что из атакованной части корпуса «Тургер» валит густой серый дым, хотя огня не просматривалось. Никакого ответного огня экипаж «Тургер» почему-то не вёл, да и шёл он теперь как-то странно, будто неуправляемо падал на планету.

Не вёл огонь враждебный корабль и в сторону крейсера, но, скорее всего, по той причине, что он был повёрнут к крейсеру своей горящей стороной. Не обстреливал чужой больше и «Тургер», но уже, видимо, по той причине, что он достаточно далеко удалился от него, да и его накопители энергии, возможно, были пусты, а для их зарядки требовалось какое-то время.

Между тем крейсер уже развернулся к враждебному кораблю носом, и, не раздумывая, Григорьев нажал клавишу аннигилятора. По экрану интера прочертилась едва видимая вуаль, и через мгновение на корме чужого корабля вспыхнула яркая звезда, и тут же в пространство брызнул фейерверк ярких сполохов.

Чужой корабль пришёл во вращение и повернулся в сторону крейсера своей негорящей стороной корпуса, и в тот же миг в сторону крейсера метнулся фонтан яркой красной краски, но всё же не такой мощной, какая выплёскивалась в сторону «Тургер», подтверждая вывод Григорьева об отсутствии энергии в накопителях чужого корабля.

Крейсер так сильно тряхнуло, что, не держись Григорьев за штурвал, непременно вылетел бы из кресла.

– Защитное поле один процент, – раздался в тиши зала управления мужской синтезированный голос с металлическим оттенком.

Не раздумывая, Григорьев опять нажал на клавишу выстрела лазерными излучателями, и сноп разноцветных лучей тут же упёрся в негорящую сторону чужого корабля. Теперь защитного поля у враждебного корабля, скорее всего, уже не было, и из его корпуса во все стороны брызнули фейерверки огня, и, начав вращаться ещё динамичнее, он устремился в сторону планеты.

«Добить!» – тут же мелькнула у Григорьева решительная мысль.

Но вдруг метнувшийся в сторону крейсера небольшой красный фонтанчик застал его врасплох: крейсер вздрогнул, будто налетел на какое-то невидимое препятствие. В тот же миг экран пространственного обзора покраснел, словно в него кто-то невидимый плеснул красной краской. Донеслось громкое шипение.

– Защитное поле ноль процентов, – раздался мужской синтезированный голос с металлическим оттенком.

– Проклятье! – невольно выругался Григорьев и, не зная что делать, принялся резко крутить штурвал туда-сюда, будто экран пространственного обзора действительно оказался залит краской и такими резкими маневрами его можно было очистить от этой краски.

Григорьеву осталось непонятно, помогли ли эти маневры очистить экран интера или система сама справилась с возникшей проблемой, но вскоре по экрану поползли чёрные полосы, и наконец его работоспособность полностью восстановилась. Неприятное шипение тоже исчезло.

Вдруг лицо Григорьева вытянулось: как «Тургер», так и чужой корабль падали на планету, на один и тот же материк. Чужой настолько мощно дымил, что его корпус едва-едва просматривался. Была ли его посадка на планету управляема, можно было лишь гадать, потому что он одновременно и вращался и совершал колебательные движения. «Тургер» тоже дымил, но лишь одной передней стороной своего корпуса. Его посадка, скорее всего, была управляема – он шёл без вращения и без колебаний.

– Техник! Наши повреждения? – произнёс Григорьев, бросив быстрый взгляд в сторону техника, нёсшего вахту.

– Вышли из строя четыре турели ближнего действия, гард капитан, – негромко заговорил вахтенный техник. – Пробой корпуса в районе третьего и четвёртого отсеков. Пожар в отсеках ликвидирован. Они залиты статитом.

– Но если он затвердеет, мы потеряем эти отсеки, – повысив голос, произнёс Григорьев.

– Мы их уже потеряли, гард капитан. Статит не смог заплавить пробоины из-за высокой температуры. Корпус в районе этих отсеков дымит, но есть надежда, что масса статита, идущая изнутри отсеков, охладит корпус и дым прекратится.

– Проклятье! – Григорьев с силой стукнул кулаком по подлокотнику. – Теперь можно забыть о скорости.