Александр Коломийцев - Яблони в цвету. Книга 1. Братья по разуму

Коростылёв засмеялся.

– Вот поэтому я такой большой, а она маленькая.

– Я тоже не худосочный, – отпарировал Форд.

– Ты просто от важности надутый, – ответил с ехидной усмешкой Коростылёв и похлопал Форда по бицепсу: – Мякина!

Рот Форда в это время заполняла лёгкая утренняя пища, и он не смог дать достойный ответ. Коростылёв прикончил кофе и, прощаясь с Клэр взглядом, проговорил:

– Я загляну к вам до обеда.

Клэр мелкими глотками допивала горьковатый шоколад, рядом остановился Питер Хайнелайнен. Склонив с высоты своего, без малого двухметрового роста, голову с уже успевшей разлохматиться седеющей шевелюрой и клочковатыми бровями, он церемонно приветствовал молодую сотрудницу:

– Доброе утро, коллега! Надеюсь, я не помешал? – дождавшись успокоительного ответа, продолжил: – Вчера вечером у меня окончательно вырисовался новый шифр. Никаких аналогов не существует. Строй речи абсолютно отличен от доселе известных языков. Я не выдержал и проверил по компьютеру. Мне просто не терпится посмотреть, как вы с ним расправитесь.

Клэр подняла на него умоляющие глаза.

– Я задержусь на пятнадцать минут. Мне нужно срочно поговорить с Командиром. А вы что, всю ночь возились с шифром?

– О, ерунда. Не стоит беспокоиться, ночью мне лучше работается. К вашему приходу я составлю текст. Посмотрим кто кого на этот раз. Так я вас жду, – он повернулся и пошёл широкими шагами, нескладно согнувшись на ходу.

Клэр сделала последний глоток и отставила, пустую чашку. К ней подошла хозяйка за грязной посудой. Сегодня она была курносенькая с трогательными веснушками на лице.

– Ещё что-нибудь?

– Нет, спасибо. На обед я бы поела тушёной телятины и какие-нибудь сочные фрукты. Ананас, к примеру.

– Запомнила, – проворковала хозяйка. – Ты сегодня прекрасно выглядишь, Клэр. У тебя божественный цвет лица.

Клэр улыбнулась.

– Благодарю тебя.

Говорить комплименты людям было заложено в программе поведения хозяек, об этом знали даже дети, но всё равно, выраженная любезность доставляла удовольствие.

– А вот ты ничего такого мне не сказал, – Клэр подмигнула Форду, открывшего от неожиданного обвинения рот, и поднялась из-за стола.

С тихим шуршанием лифт вознёс её на самую верхотуру.

Отношение Клэр к Командиру претерпело две стадии. Не так давно, ещё какой-нибудь год назад, когда о нынешнем полёте никто не помышлял, Командир для Клэр обретался в заоблачных высях, где живут президенты, руководители поселений, министры федеральных ведомств. Все эти деятели представлялись полумифическими фигурами, которых она видела только на экране. Они занимались очень важными делами, и Клэр даже сомневалась, могут ли они есть как нормальные люди, веселиться, любить женщин или мужчин, если важная шишка была женщиной. Относилась к ним Клэр с абстрактным уважением, они существовали вне пределов её жизни. Она даже в мыслях не имела, что когда-нибудь будет сидеть с кем-нибудь из важных персон за одним столом.

Когда начался ажиотаж вокруг полёта, Клэр пережила состояние лёгкого ужаса. Она направила заявление об участии и – о, великие боги! – её пригласили на комиссию. В этом состоянии лёгкого ужаса она пребывала весь период испытаний. Пик ужаса наступил в тот день, когда соискательнице выдали задание, и предложили выполнить его под шлемом. С самого утра в тот день шла сплошная нервотрёпка. Ей назвали номер комнаты, где предстояло выполнить очередное задание, и при этом поторопили, потому что она не одна и, если опоздает, никто с ней возиться не собирается и испытание посчитается невыполненным. Клэр долго блуждала по коридорам, спускалась на лифте, возвращалась назад и, когда нашла нужную дверь, в глазах стояли слёзы. Тут её наругали и сказали, что она всё перепутала. Она вернулась назад, её опять отругали и пообещали за феноменальную бестолковость отправить домой. Потом ей вручили задание, и повели под шлем. Тут она вообще вошла в ступор. Успокоил её оператор. Перед тем как усадить девушку в кресло и надеть шлем, он легонько сжал ей руку повыше локтя, и она первый раз за весь день услыхала благожелательный голос:

– Я вот о чём хотел тебя предупредить. Если из какого-нибудь дальнего закоулка твоих извилин вдруг выскочит эдакая мыслишка, ну, скажем интимного характера, и её прочитает шлем, можешь быть уверена, с кристалла она будет стёрта. О ней узнаю только я. На мой счёт можешь быть совершенно спокойна, я очень строго выполняю инструкцию. Моя работа мне нравится. В этом смысле можешь относиться ко мне как к врачу. Договорились? А то у некоторых прямо мозги замерзают от переживаний.

Клэр бы совсем успокоилась, если бы знала, что в её профессиональной подготовке никто из членов комиссии не сомневается. До того как заявление попало в комиссию, оно прошло предварительное сито. Вот уж тут все данные о ней, включая и профессиональные навыки, и медицинские характеристики, изучались досконально. А сейчас проверялось, как в условиях интенсивного психологического давления она сможет применить свои таланты.

А потом подошла очередь проверки на психологическую совместимость, и она впервые встретилась с Командиром. Уж очень строг он был во время первого знакомства, она прямо немела перед ним. Из той команды на «Зевс Громовержец», кроме неё, попали Джой Керри и Марк Джагоев. Ей все ребята нравились, она очень удивилась, когда их отсеяли. Подошёл срок, окончательно утрясли состав экспедиции и всех поселили на звездолёте. Вот тогда Клэр и утвердилась в своём мнении о Командире. Во все долгие две недели, когда они совершали пробный полёт, обживались и изучали устройство звездолёта, он гонял подчиненных, чуть ли не круглые сутки напролёт. За всё это время его лицо ни разу не посетила улыбка, никто не слышал от него ни одной шутки. Только учёба и учёба. И Клэр прозвала его кибером ходячим, про себя, конечно. К этому ходячему киберу она сейчас и направлялась.

Слегка качнувшись, лифт остановился, и Клэр вышла в небольшой холл. В святая святых звездолета преобладали спокойные, голубовато-серебристые тона. Здесь не резвились мартышки, не поражали взор диковинные цветы, не будили эротические видения древнегреческие боги и богини.

Клэр нашла Командира изображающим неприступное каменное изваяние посреди обширного зала главной рубки у компьютерного пульта. За пультами управления звездолётом сидели Дон Витте, Али Штокман и усиленно нажимали на многочисленные кнопки и поворачивали переключатели. К ней никто даже не обернулся. Разноцветные огоньки на пультах ободряюще подмигивали девушке, в отличие от людей, они были рады её приходу. Звёздный свод на лобовом экране медленно смещался влево. Вообще-то без вызова входить сюда запрещалось, и решительность Клэр несколько увяла. Только глаза сберегли её в первоначальном виде.