Владимир Божбин-Феодоритов - Броуновское движение

Присев за рабочий стол и превратившись из радушного хозяина в чиновника, он распорядился включить информационные панели. Только что полученная информация еще не была новостью, новостью будет то, что захочет начальник сбора информации. В каком виде, в каком объеме и в каком политическом аспекте будет обнародовано событие, требовало от чиновника внимательности, концентрации, сообразительности и оперативнисти.

«Из Южного Китая продолжается исход. Кровавая резня в Таиланде и Вьетнаме грозит перекинуться на другие регионы».

– Продолжаем давать в полном объеме, – продиктовал начальник пропаганды.

«Продолжается следствие о нападении на «Bacterium of light» (Бактерия света), Хот-спрингс, Канзас. Западные обвиняют восточных в шпионаже».

– Даем только западным, бездоказательные обвинения ни к чему не приведут. Выяснить, чем занимается «Bacterium of light».

«Три дня назад совершено нападение на порт Обок, северо-восток Африки, государство Джибути. Потоплено несколько кораблей, стоящих в бухте. Остальные суда удалось вывести из-под обстрела. По официальной версии властей Джибути нападение совершено радикальным движением «Свобода». Следствие продолжается».

Погостини приостановил поток новостей и погрузился в раздумье, что-то подсчитывая в уме. Потом опять запустил информсообщения, диктуя в микрофон:

– Информацию дать только в Джибути.

«После долгого перерыва восточные восстанавливают дипломатические отношения с колонией Марс. Ракета с их представителем на борту вылетела с космодрома объединенных сил».

Василиск отличался хорошими аналитическими способностями и скоростью принятия решений. Собственно, другой на его месте не продержался бы и дня.

– Соедините меня с пресс-службой Кремля, – попросил он, нажав на кнопку визифона.

Женское лицо руководителя пресс-службы появилось на экране.

– Миссис Крисла, есть ли какие-нибудь подробности, посвященные Марсу?

Ни приветствия, ни «как дела» в разговоре двух профессионалов были неуместны. Они понимали, что ограничены во времени. От краткости вопросов и точности ответов зависела скорость распространения новости и реакция зрителей целой планеты.

– Сэр, мы восстанавливаем дипломатические отношения, вот и все.

– А какие планы отношений? Экономические или политические?

– Успокойтесь, никакой политики, только экономическая помощь. Новость отдана вам. Можете распространить ее по всему миру.

Кремль отключился.

Погостини тут же соединился с Вашингтоном:

– Белый дом на связи, – ответил вице-президент.

– Сэр, восточные восстанавливают экономические отношения с колонией Марс. Я вынужден дать ее в эфир. Это официальная новость.

Вице-президент задумался.

– Не отключайтесь, Погостини, – сказал он и вышел за пределы видимости камеры.

– Нет, давать на Западный альянс категорически нельзя, – ответил через минуту представитель «Белого дома».

– А то подумают, что ресурсы восточных достаточны, для того чтобы не только себя содержать, но и помогать космическим колониям. В этом случае предпочтения нашего электората будут склоняться на сторону востока, что приведет к дестабилизации в регионах. Погостини, я как всегда буду благодарен, если новость будет просто о старте ракеты.

Визифон отключился.

«А за утро мой счет немного пополнился», – удовлетворенно подумал Василиск.

Стол был заполнен различными салатами, колбасами и сырами. В поданых горшочках дымилась тушеная говядина. Вареная кукуруза источала ароматный запах. Повар сам вывез столик на колесиках с морепродуктами, подогреваемыми снизу на медленном огне. Легкий греческий завтрак, обычно состоящий из йогурта, сладких бугаццу и кофе, был отменен.

Шор Канн, в одном из халатов хозяина дома, чистый и выбритый, набросился на предложенные яства.

Василиск, попивая сок и наблюдая, как гость насыщается пищей, как бы невзначай спросил:

– Полковник, а зачем вы напали на Обок?

Кан ел, будто не замечая вопроса, поглощая пищу с жадностью голодного волка, изрядно сдабривая яства столовым вином. Наконец, утолив голод, он вытер сальный подбородок и ответил:

– Отвлекающий маневр. Как бы я еще прошел по Суэцкому каналу? На подлодке – это невозможно, а вот в составе эвакуируемой флотилии рыболовецких траулеров, вполне. Да, и не называйте меня полковник.

– Почему?

– Потому, что я разжалован, уволен из разведки и военно–полевой трибунал приговорил меня к расстрелу, казнь приведена в исполнение.

Хозяин оживился, глаза Погостини заблестели, он прямо–таки заерзал в кресле. Шор Канн, прикурив сигару, продолжил:

– Последнее было бы правдой, если…

– Что, если? – переспросил Василиск.

– Если бы я появился в штабе контрразведки перед Янгом Пиглзом без академика и груза.

Жадно затянувшись сигарой, рассказчик откинулся на спинку стула:

– Оправдания никто бы ни принял. За провал приоритетной операции, санкционированной лигой государств континентальной Америки, положена смертная казнь, сэр. А так, на сегодн, груз утонул, местонахождение ученого и меня неизвестно. Команда, принимавшая участие в операции на подлодке, мчится к берегам Америки, не подозревая, куда пропали пленник и командир.

– Как вам удалось уйти?

– Очень просто!

Кан усмехнулся:

– Обыкновенное слово, «война»…

– Уже интересно, – усмехнулся Василиск.

– Война – это нападающий и объект нападения. В связи с этим возникают совершенно логичные процессы. Хаос – это разрушенная привычная жизнь. Страх и паника – это неконтролируемый выброс адреналина. И вот главное слово, возникающее после трех предыдущих, – неразбериха. Когда в порту Обок началась неразбериха, я под предлогом медицинской помощи пленному Горну высаживаюсь на берег, избавляюсь от сопровождения, захватываю рыболовецкий траулер и прямиком через канал в – Средиземное море.

Шор Кан замолчал и стал наблюдать за реакцией чиновника.

Погостини сохранял непроницаемо строгий вид. Полковник еще не знал, как серьезно его собеседник относится к безопасности. Он встал и начал ходить вдоль больших стеклянных дверей, выходящих на террасу. Потом, посмотрев на залив, произнес:

– Траулер. Надо избавиться от корабля.

– Пустить его ко дну и дело с концом, – посоветовал Кан.

– Нет. Его видели. Такую старую каракатицу невозможно не запомнить. Я найду для судна хозяина и сделаю так, как будто он владеет им уже лет десять.

Полковник должным образом оценил ум и быстроту принимаемых решений Василиска. Он подошел к хозяину дома и, чокнувшись с ним бокалами, сделал ему комплимент:

– Вы неплохо играете в войну сэр.

– Да, – подхватил чиновник, – у меня следующим словом после слова «хаос», идет слово «порядок». А знаете, Шор, какое слово после всех нами перечисленных самое главное?