Владимир Божбин-Феодоритов - Броуновское движение

Затем сделал паузу и посмотрел на морского офицера. Тот так и стоял по стойке смирно.

– Подробности, пожалуйста.

Адмирал не заставил себя ждать:

– Когда подошли, все было кончено. От корабля осталась только полузатопленная скорлупа. Из людей – трупы капитана и лейтенанта охраны. Академик, видимо, похищен. Что примечательно, в трюме обнаружен самодельный люк сброса. Эксперты утверждают, что находившийся груз был затоплен до штурма. В противном случае были бы видны следы транспортировки.

Докладчик замолчал.

– Продолжайте, – подогнал командир.

– Вот еще что. Потом пошли по сигналу радара и нашли моторную лодку, в ней было корабельное оборудование, дно в крови, но, никого не обнаружили. Эксперты взяли ее с собой. После исследования, может, что-то и прояснится. Возможно, кто-то спасся. Последняя надежда.

– Надежда? Это не надежда, – парировал генерал.

Урманчеев молчал, ожидая объяснений.

– Надежда не в океане плавает. Она на Марсе живет! – Лемман указал пальцем вверх.

– Простите, генерал-майор, не понял?

Командующий посмотрел на адмирала. Рамиль нравился ему. Это был грамотный и исполнительный офицер. Волевой и решительный Урманчеев не раз доказывал свое мужество и верность. Его ждала блестящая карьера военного флотоводца. Поэтому командир обратился к подчиненному не по уставу:

– Рамиль, вот за этим мы сейчас пойдем в мой центральный стратегический штаб. Нужно поднять дела об «Объекте-44».

Взглянув на разбросанные экспонаты музея, генерал-майор с грустью понял, что праздник испорчен окончательно и продолжения не будет.

Лифтовая установка находилась всего в ста пятидесяти метрах от мавзолея, прямо на Лобном месте. Памятник был выполнен из белого известняка в форме небольшой арены. В середине круга возвышалась силовая установка, не гармонирующая с историческим ансамблем, но ее не убирали, потому что было удобно. Многие по традиции бросали туда мелкие монетки, чтобы вернуться. Подошел к Лобному месту, бросил пятачок и переместился. Военные сквозь толпу не спеша пробирались к лифту. Ординарцы и охрана спокойно шли за своими командирами. В другое время им положено было прокладывать курс, обеспечивая быстрое передвижение начальства, но 9 мая был праздничный день.

Уфа, Омск, Новосибирск, Иркутск встретили их предрассветным туманом и прохладой. Несколько тысяч километров и семь часов разницы никого не удивили. Это было обычным явлением.

– Сопровождение свободно. Ждите нас в штабе, – скомандовал генерал.

Когда они исчезли, он обратился к Урманчееву:

– Мы на Ольхон. Двигай.

Установка маломощного лифта острова Ольхон на Байкале оправдывала себя только за счет посещения туристов. В летний сезон небольшими группами они прибывали полюбоваться на первозданную природу Дальнего Востока. Но сейчас был не сезон, поэтому прибывшие офицеры оказались вдвоем. Лифт был небольшой и установлен прямо на Шаманском мысе – визитной карточке острова. «Все для удобства туристов» – гласила надпись под картой острова. Нарисованное краской изображение давно выцвело и облупилось на солнце. Но щит не убирали, считалось, что это придает исторический шарм. Адмирал залюбовался рассветом. Красное солнце поднималось над верхушками далеких деревьев золотыми лепестками, отражаясь в проливе, отделяющем остров от материка.

– Рамиль, не отвлекайтесь. Нам нужно вон туда, в лодочный домик.

Генерал, показывая пример, двинулся к маленькому деревянному строению на побережье. Обратив внимание на восхищенный взгляд Урманчеева, Лемман спросил:

– Нравиться?

– Да. Я тут никогда не был.

– Я знаю, – затем, помолчав, продолжил, – а еще я знаю, что означает ваша фамилия.

– И что же? – заинтересовался офицер.

– «Лесник», с древнетатарского.

– А что же, в таком случае, означает ваша?

– Моя? «Землевладелец». Я еще много чего про вас знаю, адмирал.

Рамиль посмотрел в глаза генералу:

– Так значит я здесь не случайно?

– Нет, не случайно, – на хитром лице Леммана появилась ухмылка.

– Это из-за поискового провала?

– И да, и нет.

– Вы меня разжалуете?

– Нет, успокойтесь, я вас повышу в звании и дам вам дополнительные полномочия.

Удивлению Урманчеева не было предела. Генерал считал, что сказанного пока достаточно, а подчиненный не решался спрашивать.

Дверь в лодочный домик со скрипом отворилась. На ней даже не было замка. Взору Рамиля предстал небольшой катер с закрытой каютой. Он стоял на рельсах, уходящих в воду. Лемман легко перемахнул через борт, подошел к двери каюты и набрал на панели код. Дверь автоматически открылась.

«Герметичная и слишком толстая», – отметил Рамиль.

Усевшись поудобнее, командующий набрал на пульте управления какие–то цифры. Дверь закрылась, и катер двинулся по рельсам к воде.

Адмирал ожидал, что еще немного и катер, спущенный на воду, закачается в волнах. Но этого не произошло. Вода достигла бортов и начала заливать палубу. Иллюминаторы постепенно скрылись под водой, за ними была темнота. Горело только местное освещение каюты. Рельсы явно не хотели отпускать катер в свободное плавание. Было ощущение, что лодка превращается в батискаф и набирает скорость. Опытного адмирала не пугали морские глубины, а необычная ситуация подстегивала интерес и щекотала нервы.

Электронный счетчик отсчитывал – 100, 200, 300…

– Это метры? – спросил Урманчеев.

– Да, сейчас входим в пещеру, – Лемман показал на иллюминаторы. – Вход освещен, объект находится под островом.

Редкие огни вырывали из кромешной темноты куски породы и ряды силовых кабелей. Постепенно наружный свет начал пробиваться за стекла. Вода опускалась ниже и ниже. Датчики движения погасли.

– Конечная остановка, – генерал открыл дверь и вышел на корму лодки, оказавшейся подводным батискафом.

Взору адмирала предстал большой ангар с бассейном посередине, вырубленный прямо в каменистой породе и освещенный слабым светом. Выглядело все угнетающе мрачно.

– Это ведь не штаб? Штаб, насколько я знаю, в Иркутске, – рассуждал вслух Урманчеев, – и даже не его филиал.

Жестом полковник пригласил пройти подчиненного дальше по коридору.

– Да, это не штаб. Этот объект – наша надежда и секретное информационное хранилище.

По мере продвижения коридор не собирался становиться светлее и современнее. Он был похож на штольню, только почему-то вдоль штольни по бокам были стальные двери с современной охранной сигнализацией.

– Понимаю, – продолжал генерал, – Вид непрезентабельный и вход сложный. Нашли эти лабиринты 300 лет назад. Они остались от древних горняков. Если бы здесь было развернуто современное строительство, объект потерял бы свою территориальную секретность. Потому что невозможно сделать объект современным без многочисленных поставок стройматериалов, оборудования, техники и так далее и далее. Конкуренты сразу узнали бы, где находится объект.