Татьяна Енина - Ничто Приближается

— Не бойся. Они не пустят их к нам.

Севелина выбралась из ее объятий и посмотрела на Машу внимательно.

— Кто?

— Твои… Тоже там…

— И ты знала? Всегда знала?

Маша молчала.

— Ты знала!!!

Маша думала, что сейчас девочка разревется и ее снова придется утешать. Но Севелина только отвернулась к окну.

Полными слез глазами она не мигая смотрела в небо.

Пожалуйста, не умирай…

Как я без тебя?

Он давно должен был умереть, но почему-то все не умирал. Впрочем — он знал, почему.

На израненном корабле не работали даже аварийные системы, и ручное управление слушалось через два раза на третий.

Эйк уже не замечал предупредительных сигналов.

Энергия на исходе.

Разгерметизация корпуса.

Какие-то проценты, какие-то подсказки… Кому они теперь нужны?

Светозащитные фильтры отказали совсем недавно, к тому моменту Эйк научился угадывать вспышки и прятать глаза, поэтому он еще что-то видел на почти сгоревшем экране. Хуже было то, что регулятор давления не работал и при каждом новом маневре, где-то в голове лопались очередные сосудики и кровь заливала глаза, капала из носа и ушей.

Еще недавно с этими мелкими неполадками справлялся корабельный доктор, но теперь для доктора уже не хватало ресурсов. Собственно ресурсов не хватало и на то, чтобы лететь.

И все-таки — он летел.

И знал, что будет лететь и стрелять еще какое-то время. Все время, которое понадобится ему на поиски…

Нечто туманное и серое присутствовало где-то за его левым плечом. Возможно, если бы можно было обернуться, он даже увидел бы силовой кокон и жутковатые рубиновые глаза, которых не было ни у какой из известных рас галактики…

Ты говорил, что мое время обязательно придет. Спасибо, что ты оказался прав.

Знаешь, а я ведь так и не понял тебя, так и не узнал о тебе ничего несмотря на все наши многолетние беседы. Ты ведь никогда не говорил о себе. Никогда! А я не спрашивал… Но не потому не спрашивал, что мне было не интересно, я считал, что не имею права спрашивать.

А теперь у меня нет на это времени.

Что, ты думаешь, очень скоро у меня будет бесконечно много времени?..

Ну, тебе, должно быть, виднее…

А знаешь, тебе все-таки не удалось научить меня не бояться смерти. Все-таки страшно, а может быть — просто печально. Даже если я найду ее… даже если… почему-то мне кажется, что в ЭТОЙ жизни я сделал не все, что должен был… Впрочем, должно быть, каждый человек думает так перед смертью…

Наверное, и даже скорее всего, разваливающемуся на части кораблю хватило бы одного даже касательного попадания, чтобы превратить его в облако пыли, но в него не могли попасть. Никак не могли. И это не было его, Эйка, заслугой, это, скорее, было заслугой серого и туманного, каким-то образом оказавшегося за левым плечом.

Дом, это не здание и даже не планета, дом это люди, которых ты любишь и которые любят тебя.

Монах с бесстрастным немножко механическим голосом и загадочными рубиновыми глазами заставил его вспомнить то, что он собирался забыть навсегда.

Не нужно было вспоминать…

А может быть…

Просто необходимо.

Он — монах — знает лучше, что хорошо, а что плохо.

Воспоминания о раннем детстве чаще всего отрывочны и туманны. А порою просто странны.

Когда взрослый Эйк бродил по Геллаю, ничто не вызывало в нем ни малейших эмоций, а для маленького Эйка Геллай был миром из света и тепла. Это был странный Геллай, совсем не похожий на тот, что Эйк увидел взрослыми глазами.

Когда-то его звали Совр Шерондр, и у него были мама и папа, которые любили его и которых любил он.

Мама и папа — были миром света и тепла, а вовсе не Геллай.

…Такое случается и довольно часто, когда прогулочные катера вдруг пропадают с радаров служб слежения. Пропадают в никуда и совершенно бесследно.

Маленький мальчик, разумеется не знал, КАК это произошло. Он видел только то, как праздничная и веселая атмосфера на корабле сменилась унынием. Как плакала мама, какое хмурое лицо было у папы.

Как ДОЛГО это продолжалось.

Мальчик помнил, как просил есть и пить. Как просил включить свет, потому что в темноте ему было грустно и страшно. Он помнил, как потом тяжело стало дышать, и как мама одела на него маску, повелев ни за что не снимать, и как она легла на кровать и уснула.

Как до нее уснул папа.

Мальчику было невыносимо тоскливо одному в темноте. Он пытался разбудить кого-нибудь из родителей и не смог.

Однажды вопреки маминому наказу он снял с лица маску, но тут же надел ее снова, потому что без маски СОВСЕМ не мог дышать и едва не задохнулся. Он лежал рядом с мамой, иногда спал, иногда просто смотрел в темноту и плакал, и есть уже не очень хотелось, только вот пить хотелось всегда и очень сильно.

В какой-то момент мальчик потерялся в темноте и тишине, поплыл в бесконечность вместе с почти умершим кораблем. Это случилось незадолго до того как мальчик уснул, чтобы уже не просыпаться, и до того, как на корабль вошли огромные, покрытые шерстью существа, которые разбудили его грубо и властно.

Непонятные покрытые мехом существа проникли на мертвый корабль и зачем-то спасли ему жизнь.

Вряд ли они сделали бы это, если бы могли предвидеть, чем обернется для них сие великодушное деяние…

В суматохе сражения, среди огромного количества кораблей невозможно было разыскать какой-то определенный. Просто немыслимо! Наверное, только потому, что когда-то монах сказал ему — найдешь, наверное только потому, что он никогда не сомневался в этом сам, он и нашел его в конце концов.

Увидел на краешке полусгоревшего экрана родной и любимый борт милого дома почти у границы солнечной системы, там где царило относительное затишье.

«Таэну» охраняли два небольших корабля, они не могли не видеть приближающегося врага, но, вероятно, в первый момент сочли его мертвым, а потому не поспешили стрелять.

У них был шанс уничтожить корабль, но они его упустили, а потом раскаиваться и пытаться что-то исправить было уже поздно.

Мертвый по всем внешним признакам корабль вдруг заложил невероятный вираж, рухнул вниз, прошел у охранников под брюхом и нацелился носом аккуратно в брюхо «Таэне».

Теперь охранники не могли стрелять, опасаясь попасть в защищаемый объект, а потом действия странного кораблика им были просто непонятны. Ну куда он прет? На таран?! Так ведь «Таэна» в силовом поле, как в коконе, и чтобы пробить его надо знать устройство корабля как свои пять пальцев, надо ТОЧНО знать куда ударить, да и в том случае, атакующий корабль должен быть набит мощнейшими боеприпасами по самое некуда, потому как одиночным попаданием броню пробить очень даже не просто!

Рюнт-рэй Гелдзз прекрасно видел безумный кораблик, и точно так же смотрел на него с любопытством и удивлением.