Талагаева Веда - Катриона-3217. Космическая летопись.

— А ты что будешь делать? — упавшим голосом спросил Джек, на которого слова Маэды производили все более тягостное впечатление.

— Сойду на Плутоне, как обещал. Оттуда летают звездолеты на Ран, — прошептал Маэда, — Та женщина из твоей памяти — Гвидиона. Я должен ее найти. Она знает, как мне быть.

— Но откуда ты знаешь про Гвидиону и про шарик на цепочке? — с подозрением спросил Джек.

— Я все это увидел, когда копался в твоей памяти на Икс-40, — Маэда отвел глаза, и в них опять заискрилось лукавство, — Это было до того, как я узнал, что ты мой самый лучший друг.

— Ну, конечно! — возмутился Джек и толкнул его в плечо.

— Я же должен был знать, можно ли тебе верить, — заметил Маэда и толкнул Джека в ответ, — Конечно, я ничего никому не расскажу. И про инопланетянку тоже.

— Инопланетянку? — переспросил Джек, чувствуя, что за этими словами кроется еще одно открытие.

— Ну, да, — Маэда хитро стрельнул глазами в его сторону, — Девушка, которую ты поцеловал во сне, выглядела как жительница планеты Ран. Красивая. Глаза такие! Если я ее там увижу, передать что-нибудь?

— Я понятия не имею, кто она и откуда взялась в моем сне! — Джек смутился и оттого рассердился, — И вообще с твоей стороны просто свинство смотреть такие личные сны.

— Больше не буду, — похлопав ресницами, проникновенно пообещал Маэда, — Мы скоро прибудем на Плутон, и больше некому будет подсматривать твои сны.

— Ладно, — немного успокоившись, вздохнул Джек, — Раз ты валяешь дурака, значит, тебе уже гораздо лучше. Пойду в рубку.

— Да, мне лучше, — согласился Маэда и с притворной серьезностью добавил, — Но ты можешь остаться, с тобой теплее.

Джек рассмеялся, натянул одеяло ему на голову и вышел в коридор. Потом поймал себя на мысли, что скоро Крис уедет, и ему будет не с кем так дурачиться.

Через сорок две минуты на экране астрографа появился Плутон. «Катриона» мчалась к его орбите. А еще через два часа Джек попросил сержанта Бора подготовить флайер, чтобы отвезти Криса Маэду на Плутон. Заглянув на камбуз, Джек нашел Криса там. Он прощался с Марко Беллини, которому вызвался помогать во время полета.

— Картофелечистку я починил, — сообщил Маэда, печальным взглядом окинув кухонное помещение.

— Спасибо, — с невеселой улыбкой поблагодарил шеф-повар, — И как же я тут буду без тебя, док?

— Как и я без тебя, Шеф, и без твоей куриной лапши, — улыбнулся ему Маэда, — Нелегко. Ну, прощай.

Они тепло обнялись.

— Так уж и прощай? — спросил Шеф.

Маэда пожал плечами.

— Я напишу тебе, старик, если смогу, — сказал он, — Только обещай, что если за этим письмом придут, ты его просто отдашь. Главное, чтобы ты и твои домашние были в безопасности. А выкручиваться я буду сам.

Когда флайер был готов, и Бор доложил из летного трюма, что можно отправляться, Маэда сложил немногочисленные вещи в рюкзак, и заглянул в кают-компанию, чтобы проститься со всеми. Он пожал руку каждому, поблагодарил за помощь и пошел в летный отсек. Через десять минут сержант Бор сообщил по рации, что они стартовали к Плутону.

Вспоминая, как Крис трогательно прощался с Шефом, Джек был несколько задет столь сухим и поспешным расставанием. Когда он после вахты вошел в свою каюту, собираясь отдохнуть, Варвара сказала ему:

— Командир, для вас оставлено сообщение с голосовым комментарием. Хотите прослушать на вашей личной частоте?

— Да, пожалуйста, — кивнул Джек.

Он уже понял, что письмо оставил Маэда. Варвара включила запись. Экран заполнился текстом, который сам Крис проговорил вслух.

Сообщение гласило: «Дорогой Джек. Извини за столь небрежное прощание. Я не хотел публично устраивать мелодраму. Настало время каждому из нас идти своей дорогой. От меня вам одни проблемы, поэтому мне самое время уйти. Свою новую жизнь я буду строить самостоятельно. Теперь я не чувствую себя одиноким, благодаря прекрасным людям и биороботам, с которыми познакомился на «Катрионе». Особенно благодаря тебе. Ты брат, которого у меня никогда не было. Еще в детстве нас свел случай, и я рад, что он снова столкнул нас и позволил мне узнать, что я очень тебя люблю. Надеюсь, и ты любишь меня немного, хоть я и устроил вам столько неприятностей. Пожалуйста, скажи Антарес, что для меня она лучшая девушка в Галактике, и я желаю ей счастья с тем, кого она сама себе выберет. А тебе желаю удачи во всем. Помни о том, что я тебе рассказал, и береги тех, кого любишь. Прощай. Твой брат Кристиан Маэда. P.S. Письмо лучше стереть на всякий случай».

— Спасибо, Варвара, — дослушав до конца, не сразу проговорил Джек.

Он знал, что ему будет грустно, но не ожидал, что настолько.

— При повторном прочтении сообщение автоматически уничтожается, — сказал компьютер, — Запустить снова?

— Нет, — отказался Джек, — Позже.

Покинув орбиту Плутона, вечером того же дня «Катриона» взяла курс на Землю. На ее борту все надеялись, что остаток затянувшегося путешествия пройдет без приключений. Сидя в рубке на ступеньках лестницы с ноутбуком капитана Полубоярова на коленях, Джек сочинял рапорт для руководства Почтовых космических линий. Вернее пытался, потому что мысли о тайнах Института времени и его роли в исчезновении капитана «Катрионы» постоянно лезли в голову и мешали сосредоточиться. Наконец, Джек оставил попытки письменного творчества до лучших времен и устало потер виски ладонями. Сидевшая у приборной панели Антарес Морено, время от времени поворачивала голову в сторону трапа и с беспокойством посматривала на Джека. Кроме них в рубке были только сержант Бор и поглощенный сверкой курса Бьорн Янсон. Подперев ладонями щеки, Джек задумчиво уставился в иллюминатор, за которым уже виднелся Млечный путь. Наконец, Антарес не выдержала и подошла к нему.

— Наверное, на Земле вас назначат капитаном, — сказала она, — Во всяком случае, мы все на это надеемся.

— Я рад, — кивнул Джек и пояснил, — Не тому, что меня назначат, а тому, что вы на это надеетесь.

Больше Джек ничего не добавил. В разговоре возникла пауза. Антарес присела на ступеньку рядом с Джеком.

— Скучаете по Крису? — с сочувствием спросила она, — Я сейчас скажу неприятную вещь, — Антарес вздохнула, — То, что он уехал, к лучшему. С ним вы никогда не могли бы быть спокойны.

Джек понимал, что Антарес права, но ему все равно хотелось возразить. Сказать против что-нибудь убедительное.

— Знаю, вам кажется, что уехал единственный человек, который знал вас по-настоящему, — поспешно добавила Антарес, видя, что Джек хочет спорить, — Но ведь есть и другие люди, которым вы небезразличны, — она сердито повела бровью и добавила с упреком, — К стати о небезразличии. Он мог хотя бы как следует попрощаться.

— Он оставил письмо, — возразил Джек, улыбнувшись ее недовольству — Написал все хорошие слова, на какие я мог рассчитывать. Там и для вас было.