Александра Турлякова - Возвращение домой

Гриффитка взглянула на него с изумлением широко раскрытыми глазами. Изум-ление её тут же сменилось растерянностью, видимо, она стала понимать, что это значит, потому что на щеках её появился румянец, и взгляд она отвела смущённо и как-то даже стыдливо. Но потом над чувствами возобладал разум: "Как это так? Откуда он так?.. Да как он смеет? Кто позволил?.. Да и не должен он уметь…"

Снова вскинула глаза, сверкнула ими недовольно, разомкнула губы, чтобы крик-нуть в ответ что-нибудь порезче, осадить этого типа одним словом. Но не успела: Ариартис появился на пороге, заговорил, отвлекая на себя:

— А, вы здесь уже! Что ж не заходите? Я-то жду!..

Последнее дело — ругаться в присутствии старших. Кайна глянула на Кийрила, взглядом давая понять: потом поговорим, и повернулась к старику:

— Пойдёмте, наш гость не против. Правда? — метнула взгляд в сторону Джейка, заговорщицкий взгляд, как тогда, с арпактусом. Такой взгляд можно было расце-нить как предложение о краткосрочном перемирии, так его Джейк для себя и понял, поэтому поддался, продолжил игру, начатую Кайной.

Отпустить гостя без угощения — сильно оскорбить. От матери Джейк знал, что гриффиты — народ суеверный, гостя, появившегося ночью, они боялись, так как верили, что с ним в дом могут войти беспокойные и недобрые духи. Особенно опа-сались гостей в ненастную, дождливую ночь. С водой с неба, по их поверьям. На землю возвращаются души умерших. Именно в такое время готовится ко всходу любое семя, готовятся к зачатию животные и люди. Между собой, животными и растениями гриффиты не видят разницы: во всех входят одинаковые души, и только когда они обретают тело, тогда они и начинают различаться между собой. Видимо, поэтому гриффиты не занимались охотой, не беспокоили насекомых, а сбор плодов и рубку деревьев начинали только после долгих просьб и заклинаний. Единственное исключение — рыболовство, но ловилась при этом не всякая рыба, да и то ей давали время уснуть. Снулая рыба не считалась уже ни живой, ни умершей, поэтому и мог-ла употребляться в пищу…

Зато к гостю, появившемуся в доме днём, отношение было особым. А уж если кто-то пришёл из других мест, из дальних лесов, и может научить чему-то новому, поделиться новостями, такого уважали особенно. Такой гость нёс на себе доброе благоволение духов и силу Высшего Света, которая сопровождала любого путника в дороге.

Высший Свет! Всесильный Свет!

Единственное, во что верили Ларины, в свет солнца, в лучи Саяны. Вот он, прото-тип Высшего Разума, заботившегося о жизни на планете. Они часто обращались к нему с восклицаниями или просьбами. Сколько раз в детстве Джейк слышал эти слова от матери, когда она начинала сердиться или вставала из-за стола после мно-гочасовой работы за компьютером.

Да, все черты ларинов остались в ней, даже спустя двадцать лет, она не могла не быть такой, какой была на Гриффите, вот только он, её сын, никогда не замечал этого, не видел, не слышал или не придавал значения.

Джейк замкнулся, задумался над прошлым, заново, но другими глазами пере-сматривая картинки из детства, сидел за столом молча, не прислушиваясь к разго-вору Кайны и Ариартиса, крепко держал двумя руками кружку с душистым чаем. Особенно чувствовал аромат, когда подносил кружку к губам, но делал глоток — и не улавливал вкуса. Совершенно! Даже тогда, в Чайне, вода пахла снегом, раскис-шими листьями и имела свой вкус. Чертовщина какая-то!

Только когда в кружке осталось меньше половины, он стал ощущать при каждом глотке знакомую прохладу мяты, лёгкую терпкость и фруктовый вкус. Сумел даже определить, что в чае этом никак не меньше десятка трав, но ни одна из них не была ему известна.

Как будто чувствуя скованность гостя, Ариартис не стал настаивать, когда Кайна сказала, что уже пора. "Да-да, конечно же, — Согласился с ней гриффит, но, прово-жая до крыльца, не забыл пригласить в гости, — Приходите, обязательно приходите вместе…"

Джейк за всё время и словом не обмолвился, но на прощание произнёс по-гриффитски:

— Пусть двери вашего дома всегда будут открыты для всех!

Вот оно, "до свидания", на языке ларинов. И Кайна сразу поняла, о чём спросит, как только они с Кийрилом останутся одни:

— Вы, что, уже специально наш язык учите? Всегда же наоборот было. Мы Единый учили, а не вы…

Кийрил усмехнулся в ответ, хмыкнул, пожимая плечами, ответил не сразу:

— Никто его у нас специально не учит…

— А не специально только вы? — Кайна сощурилась, усмехнулась с улыбкой. Ей хотелось задеть этого парня, его спокойствие и вечное молчание раздражали её сильно. А ещё она чувствовала в этом человеке что-то такое, чему не могла дать объяснения.

Какое-то время он шёл молча, руки в карманах, расстёгнутый ворот рубашки, и взгляд — под ноги, будто уже и забыл, что идёт не один, и что ответа на вопрос до сих пор не прозвучало. А потом вдруг вскинул голову, сверкнул своими удивитель-ными глазами так, будто решился на что-то важное для себя, заговорил ровным голосом:

— Я не знаю, насколько это интересно вам, но то, что моя мать из ваших, из гриф-фитов, по-моему, лично для меня многое объясняет… А вы встречались с подоб-ным? С союзом человека и гриффита? Как вы думаете, бывает такое? — смотрел в упор, прямо ей в глаза, ждал ответа, а Кайна растерялась, сбавила шаг, а потом и вовсе остановилась.

— Шутите?

— А разве с этим можно шутить? — Кийрил тоже остановился, и несколько минут они стояли на самом солнцепёке, глядя друг на друга.

Что за бред?! Уж кому, как не ей, знать, что ларины и люди не могут иметь ничего общего: никаких свадеб, никаких детей. Об этом она и от своих сколько раз слыша-ла, и на занятиях им специалист рассказывал, приводил кучу медицинских и науч-ных фактов. Это только внешне люди и ларины похожи, а по-настоящему они раз-ные, очень разные. Бывали, конечно, случаи и среди её знакомых, там, в городской среде, веди физиологической разницы никакой, но такие отношения осуждались всеми: и людьми, и ларинами. Что с них толку, с таких отношений? Если детей быть не может, значит, рано или поздно всё равно придётся разойтись…

Она рассмеялась в ответ на немой вопрошающий взгляд Кийрила, продолжила вслух собственные рассуждения:

— Так вы уверены, что ваша мать из ларинов? А отец? Он — человек? Из людей? Да такого быть не может! Вы бы никогда на свет не появились! Никогда! Если толь-ко… — сбавила тон голоса почти до шёпота, проговорила себе под нос с сомнением. — Если только не вмешательство медиков… Они же постоянно что-то новое приду-мывают…

Джейк слышал каждое её слово, поэтому и не смог удержаться от смеха: уж слишком близки к истине были слова гриффитки. И эти мысли, пролетевшие в её голове вихрем, тоже не были далеки от истины. Всё так, всё правильно, но исклю-чение-то есть, вот оно, перед ней стоит, а доказательств — ноль! А в принципе, что толку кому-то что-то доказывать? Какой резон? Разве это что-то изменит? Да и кому это интересно, кроме тебя самого? И самому важно потому лишь, что лично тебя касается.