Генри Олди - Изгнанница Ойкумены

«Букашка в янтаре,» – пришло на ум непрошеное сравнение.

Почему Николас Зоммерфельд перехватил контроль над сыном? Зачем силой погнал ребенка назад? Сколько Регина ни всматривалась, ей не удавалось ничего разглядеть – ни зловещей фигуры, скрывавшейся в кустах, ни тени, мелькнувшей поблизости, ни отблеска солнца на лезвии ножа. Сколько ни вслушивалась – ни тебе подозрительного шороха, ни треска ветки под ногой злоумышленника, ни свиста стрелы…

Для паники не было причин. Дети играли. Лейла и три дворцовых няньки все время были рядом. До дворца – рукой подать. Парк просматривается насквозь. Артур бежал по дорожке: ни ям, ни обрывов. Завалящего пруда, в котором, теоретически, ребенок мог бы утонуть – и того нет. У ограды прогуливаются стражники. Может, отец сверху, с балкона, увидел нечто, скрытое от детей и нянек?

«Господин посол взялся за старое? – неприятным голосом подсказал здравый смысл. – Накурился дури, увидел зеленого тигра в полосочку…»

Регина вновь окунулась в детскую память. Ага, вот Ник препоручает Артура заботам Лейлы. В дверях мальчик оглядывается. Зоммерфельд-старший и Кейрин-хан усаживаются в кресла на балконе. Между ними – столик, расчерченный под какую-то игру. Внизу – парк, весь как на ладони. Непривычно было смотреть на Ника снизу вверх, глазами ребенка. Но главное – доктор ван Фрассен готова была поклясться: господин посол абсолютно трезв и вменяем. На столе кальяна не наблюдалось. Его, конечно, могли подать позже…

Безмятежность ситуации пугала ее все сильнее.

В кабинете главврача ее ждал не главврач.

– Здравствуйте! Вы помните меня?

– К сожалению. Вы – Тиран.

Тиран расхохотался с видимым удовольствием. Регине даже померещилось, что вокруг – детский сад, а она сама – Гюнтер Сандерсон, малолетний клоун-эмпат. Ее откровенное неудовольствие встречей Тиран воспринял как комплимент. Годы, прошедшие со дня трагедии на «Цаган-Сара», сильно изменили его. Лицо помолодело, сгладилась часть морщин. Зато волосы стали седыми, как снег. «Пластика и депигментирование? – предположила Регина. – А смысл? Наверное, сделано в государственных интересах…»

Зато выправка и властность, эти две убийственные сестры, по-прежнему сопровождали Тирана, словно Белые Осы – шаха Хеширута.

– Пусть будет Тиран. А я уж, старый дурак, хотел представиться… Что показало обследование?

– Это врачебная тайна. Почему я должна вам отвечать?

– Все так же дерзки и независимы? Похвально. Вы мне понравились с первого взгляда. Повторяю вопрос: что показало обследование?

– Ничего. Все в норме.

– Вы работали с мальчиком раньше. Есть какие-то несоответствия?

– Нет.

– Скажите, доктор ван Фрассен… И не удивляйтесь моим вопросам. Мальчик до сих пор аутист? Только не надо этих ваших врачебных тайн. Отвечайте кратко и доступно.

– Я бы сказала, что Артур страдает приступами аутизма. В последнее время он практически нормален, – про джинна «под шелухой» Регина не стала вспоминать. – Чуть-чуть отстает в развитии, но это сгладится со временем. Тем не менее, иногда на него накатывает. В эти минуты он – аутист. Со всеми признаками. Вчера он не хотел выходить из мобиля. Замкнулся, смотрел в землю. Я слегка подтолкнула его, и он вышел из ступора. Так доступно?

– Вполне.

Замолчав, Тиран прошелся по кабинету. Не спеша сесть, Регина следила за ним. Кабинет она знала, как свои пять пальцев. Вирт-аквариум: «Jala-Maku XXI». Павлинцы, семихвосты, змееглавцы. Декоративный плющ на окне. На столе – рабочая сфера. Доктор ван Фрассен была в курсе, что Батист Раухенбаум, главный врач клиники – сын герцога Раухенбаума, в прошлом – научного руководителя матери Регины. Но скажи ей кто-нибудь, что медицинский кабинет сына – точная копия университетского кабинета отца…

В этой скрупулезности копирования психиатр нашел бы много интересного.

– Вы смотрели рекомендованный эпизод из памяти мальчика?

– Да.

– Что-нибудь отметили особо?

– Да.

– Что именно? – заинтересовался Тиран.

– Я отметила отсутствие каких бы то ни было мотивов для агрессивной реакции отца. Перехват контроля был совершенно необоснованным.

– Вы ошибаетесь. Причина была, и причина веская.

– Значит, она прошла мимо моего внимания. Я хорошо помню этот парк. Я видела его своими глазами, из окна. Фонтан, беседки. Дорожки; чинары и платан. Ограда. Склон горы…

Она вздрогнула. Липкий холодок пробежал по спине.

– Склон горы… я еще отметила странность камня…

Закололо в висках.

– …бежевый, ноздреватый…

Впервые в жизни Регина не просто вспомнила – восстановила фрагмент собственной памяти в мелочах. Этого делать не рекомендовалось, разве что в исключительных случаях. Для подобных экспериментов приглашался врач-ментал, способный анализировать энграмму, не накладывая «себя на себя», сегодняшнюю рассудочность на вчерашний сенсорный опыт. Так не советуют оперировать себя, обращаясь за помощью к коллегам.

Но догадка требовала немедленной проверки.

…парк. Фонтан – «дарган» о трех головах – весело бросал в небо струи воды, сверкающие на солнце. Ажурные беседки приглашали отдохнуть в тени. Арочный мостик через ручей. Светлая зелень подстриженных лужаек. Темная – раскидистых чинар. Дорожки, покрытые гравием…

Идиллия!

Окно было узким. Рассмотреть идиллию удалось лишь частично. За чинарами шла ограда с золочеными остриями по верху. Дорога… роща… Еще дальше начиналась гора. Или это не гора? Камень – не камень, глина – не глина. Грязно-бежевое, ноздреватое образование. Оно уходило вбок, за пределы поля зрения. Высоту этой штуки было трудно определить: обзор перекрывала крона платана. Ничего подобного в городе я не видела. Я взялась за бронзовый переплет окна – проверим на прочность?..

– Ну? – жадно выдохнул Тиран.

Казалось, он сейчас кинется на Регину и начнет трясти от нетерпения.

– Склон горы. Я видела его лишь частично. Но если продлить его туда, где заканчивался мой обзор…

– Вы видели Скорлупу?!

Тиран осекся, едва не зажав себе рот ладонью.

– Я ничего не знаю про скорлупу. Но по-моему, той части парка, куда Артур побежал за мячом, не существует. Там должна располагаться гора. Не мог же мальчик…

Тиран молчал, с сочувствием глядя на доктора ван Фрассен. Так смотрят на преступника с железным алиби, который выдал себя неосторожными показаниями.

– Не мог же… – растерянно повторила Регина.

И замолчала.

– Мне не докладывали, что вы видели Скорлупу, – медленно повторил Тиран. – Вам не следовало ее видеть, доктор ван Фрассен. Мы предприняли все необходимые меры. Кто же мог предусмотреть похищение? Да, вы правы: то место, куда побежал Артур Зоммерфельд…