Урсула Гуин - Крылья ночи (сборник)

Городок резко отличался от традиционных американских городов, его не окружали ни аванпосты бензоколонок, ни щупальца киосков с сардельками, ни бахрома мотелей, ни защитный панцирь мусорных свалок; скорее, как городки на итальянских холмах, он возникал неожиданно, представлялся приезжему целиком, сразу и без прикрас.

Кармоди это понравилось. Он двинулся к городу.

Вид у Яснопогодска был какой-то теплый и открытый. Улицы подкупали шириной. Не успел Кармоди войти в город, как попал на площадь, ну точь-в-точь как римскую, только поменьше, а в центре площади был фонтан, а в фонтане стояла мраморная скульптура — мальчик с дельфином, а из дельфиньего рта лилась струя прозрачной воды.

— Я очень надеюсь, что вам нравится, — произнес чей-то голос за левым плечом у Кармоди.

— Мило, — отозвался Кармоди.

— Я сам его проектировал и сам строил, — сказал голос. — А площадь, до последней скамейки, до последнего тенистого дерева, — точная копия болонской Я не сковывал себя боязнью показаться старомодным. Настоящий художник использует все нужное, будь оно тысячелетней реликвией или последним криком моды.

— Восхищен вашими чувствами, сказал Кармоди. — Разрешите представиться. Я Эдуард Кармоди — И с улыбкой повернулся.

Но за левым плечом у него никого не оказалось, да и за правым тоже. Не было никого ни на площади, ни вообще в пределах видимости.

— Простите, — сказал голос. — Я не хотел вас пугать. Думал, вы уже знаете.

— Что знаю? — спросил Кармоди.

— Знаете обо мне.

— Выходит, не знаю, — сказал Кармоди. — Кто вы такой и откуда говорите?

— Я глас города, — ответил голос. — Или, иначе говоря, я сам город. С вами говорит Яснопогодск собственной персоной.

— Неужели это правда? — саркастически спросил Кармоди. — Да, — ответил он сам себе, — пожалуй, это правда. Ну и ладно, вы сам город. Велика важность!

Он отошел от фонтана и вразвалочку пересек площадь, будто изо дня в день беседовал с городами и давно устал от этого занятия. Он прогулялся по разным улицам, продольным и поперечным. Он заглядывал в окна магазинов, запоминал отдельные дома. Перед какой-то статуей он остановился, но лишь ненадолго.

— Ну как? — немного погодя спросил город Яснопогодск.

— Что “ну как”? — тотчас же откликнулся Кармоди.

— Что вы обо мне думаете?

— Вы в порядке, — ответил Кармоди.

— В порядке? Только и всего?

— Послушайте, — сказал Кармоди, — город есть город. Кто видел какой-нибудь один, тот, можно считать, видел все остальные.

— Неправда! — Город и не пытался скрыть обиду Я не такой, как остальные города. Я уникален.

— Да ну? — презрительно сказал Кармоди. — А по-моему, вы просто конгломерат плохо смонтированных деталей. Итальянская площадь, два здания греческой архитектуры, вереница особняков в стиле “Тюдор”, старомодный многоквартирный дом, калифорнийский киоск в форме парома и чего только нет еще. Что здесь такого уникального?

— Уникально объединение всех этих стилей в единое целое, — пояснил город. — Поймите, старинный стиль здесь не анахронизм. Во мне представлены все характерные стили человеческой жизни. Не хотите ли кофе, а может, сэндвич или свежие фрукты?

— Кофейку бы недурно, — сказал Кармоди.

Он позволил Яснопогодску направить его за угол, в открытое кафе. Как и все, что Кармоди успел повидать в городе, оно было ослепительно чисто, но безлюдно.

На столик опустился поднос из нержавеющей стали с кружкой дымящегося кофе. Кармоди отхлебнул глоток.

— Хорош? — спросил Яснопогодск.

— Да, очень хорош.

— Я горжусь своим кофе, — тихо сказал город. — И своей кухней. Не хотите ли перекусить? Омлет или, может быть, суфле?

— Ничего не надо, — наотрез отказался Кармоди. Он откинулся на спинку стула и спросил: — Значит, вы образцовый город, да?

— Да, имею честь быть таковым, — сказал Яснопогодск. — Я самый новый из всех образцовых городов и, полагаю, самый удачный.

— Что это там напротив — готический собор?

— Стилизованный романский, — поправил город. — Для всех вероисповеданий и любых сект, проектная вместимость — триста человек.

— Не очень-то много для такого огромного здания.

— Конечно, нет. Но так и задумано. Хотелось совместить величие с уютом.

— Кстати, где жители этого города? — спросил Кармоди.

— Уехали, — скорбно ответил Яснопогодск. — Все выбыли.

— Почему?

Некоторое время город молчал, потом ответил:

— Между городом и жителями испортились отношения. Просто досадная случайность. Вернее, злополучная цепь досадных случайностей. Подозреваю, что тут не обошлось без подстрекателей и провокаторов.

— Но что же стряслось?

— Не знаю, — ответил город. — Право, не знаю. Просто в один прекрасный день все уехали. Только и всего! Но они еще вернутся, я уверен.

— Сомневаюсь, — вставил Кармоди.

— А я совершенно убежден, — сказал город. — Но оставим эту тему. А отчего бы вам самому здесь не остаться, мистер Кармоди?

— Об этом я еще как-то не задумывался.

— Представьте только: в вашем полном распоряжении окажется самый современный, новейший город мира! — настаивал Яснопогодск.

— Действительно, звучит заманчиво, — сказал Кармоди.

— Так попробуйте, вреда ведь от этого не будет, — предложил город.

— Ладно, попробую, пожалуй, — согласился Кармоди.

По настоянию Яснопогодска Кармоди переночевал в отеле “Король Георг V”, в роскошных апартаментах для молодоженов. Наутро Яснопогодск подал ему завтрак на террасу и, пока Кармоди ел, услаждал его слух мажорным квартетом Гайдна. Утренний воздух был восхитителен. Не расскажи ему сам Яснопогодск, Кармоди век бы не догадался, что воздух синтезирован искусственно.

Насытясь, Кармоди развалился в кресле и стал любоваться видом западной части Яснопогодска — живописной мешаниной китайских пагод, венецианских пешеходных мостиков, японских каналов, зеленого бирманского холма, храма в коринфском стиле, калифорнийской стоянки для машин, нормандской башни и многого другого.

— Великолепный вид, — поделился он с городом.

— Как я рад, что вы его оценили, — ответил Яснопогодск.

— Яснопогодск! Вы, на мой взгляд, в полном порядке, — сказал Кармоди во внезапном приливе откровенности. — А что, все образцовые города разговаривают одинаково?

— Ну, что вы. До сих пор ни один город, образцовый — не образцовый, не связал и двух слов. Но жителям это не нравилось. Им казалось, что город слишком велик, слишком властен, слишком бездушен и безличен. Поэтому меня одарили голосом, а в придачу — искусственным сознанием.

— Понятно, — сказал Кармоди.

— Вся суть в том, что искусственное сознание наделяет меня личностью, а в век обезлички это очень важно. Позволяет мне чувствовать всю полноту своей ответственности. Дает возможность творчески удовлетворять потребности населения. Мы — я и мои жители — можем друг друга убеждать. Ведя непрерывный осмысленный диалог, мы помогаем друг другу создать активную, гибкую и подлинно жизнеспособную городскую среду.