Леонид Корниенко - Фантастика № 2.2011 Приложение к журналу Знание-сила

Прижавшись лбом к пластикату, я смотрел, как в атмосферу вытекают тонкие почти прозрачные струйки. Сначала они текут прямо, потом начинают колыхаться, клубиться и рассеиваются примерно в метре от борта. Лаборатория, лишенная стабилизации, медленно вращалась, и струйки то уходили в тень и вовсе пропадали, то освещались рассеянными облаками солнечными лучами. Подняв голову, я видел над собой эти сверкающие облака.

Мы и раньше выпускали содержимое автоклавов в атмосферу. Но всегда это были уже мертвые микроорганизмы, убитые жестким ультрафиолетовым излучением. Я попытался уверить себя, что сейчас дело обстоит точно так же. И мне это почти удалось.

Я даже не стал закрывать вентили и прямо пошел спать. Почему-то мне показалось, что ночь будет бурной, и я включил гиростабилизатор постели. Мы их включали, когда попадали в неспокойный район атмосферы. Приоткрыв дверь в каюту Дейва, я включил и его стабилизатор. Потом лег и мгновенно уснул.

Проснулся я в темноте. Мне снилась яхта в ревущих сороковых. Я никогда не ходил на яхте, но мне всегда очень хотелось попробовать, конечно, не пассажиром. Но это требовало много времени, и я так и не собрался ни разу. Поняв, что это не яхта, но болтает сильно, я подумал, что нужно бы включить гиростабилизатор, но не сладил со своим сонным телом и снова уснул. Если бы я дотянулся до пульта и обнаружил, что стабилизатор уже включен, меня, скорее всего, удивило бы, что так болтает с включенным стабилизатором. От удивления я проснулся бы, и тогда все… Нет, кое-что могло бы быть по-другому. Вновь проснулся я от удара. Точнее, мне приснилась все та же яхта, которая потеряла управление, и нас выбросило на камни. Потом я проснулся, а уже после почувствовал боль в боку.

Сначала я ничего не мог понять. В каюте было полутемно, и она раскачивалась короткими, резкими толчками. Дверь и постель были у меня над головой. Я загляделся на постель, которая выделывала замысловатые коленца под потолком. Гиростабилизатор старался вовсю.

— Ну конечно, дал меня выкинуть, а теперь старается, работу показывает.

Я попытался приподняться, но в этот момент раздался глухой удар, как будто гигантское полено расселось под огромным колуном. Каюта вздыбилась и опала. Стало тихо. Шевелиться почему-то было страшно.

— Стен! Где ты, Сте-ен?

У себя над головой в светлом проеме двери я увидел голову Дейва. Я попытался приподняться и застонал от боли.

Тут Дейв разглядел меня в полумраке и спрыгнул в тесноту моей вставшей на дыбы каюты.

— Что с тобой? — он пристально вглядывался мне в лицо — Где болит?

— Бок. Я, должно быть, ударился при падении…

— Не шевелись — быстро сказал он, заметив мою попытку приподняться, и огляделся, пытаясь сориентироваться. Я тоже не узнавал своей каюты.

Он потянулся к пульту, который теперь оказался над головой и нажал клавишу, помедлив — вторую и третью.

— Что за фокусы, неужели все вырубилось?

— Что там произошло, Дейв? — спросил я осторожно.

Он ответил как-то нехотя, после паузы…

— Еще толком не понял, Стен, но кажется мы на поверхности… Впрочем, пока меня больше волнует освещение…

— Это я вчера отключил, — сказал я машинально. Кажется, он мне не поверил. Во всяком случае, смотрел на меня довольно долго.

— Ну ладно, об этом потом — наконец сказал он и на этот раз безошибочно нажал кнопку аварийного энергопитания.

Каюта осветилась. Пожалуй, из всего в ней находящегося я пострадал в наибольшей степени, в остальном беспорядок был незначительный. Дейв дотянулся до стенного шкафа и достал из медицинского отсека портативный диагностер. Мне редко удавалось так вот быстро что-то найти в своей каюте. Он же действовал сноровисто и быстро, как будто всю жизнь только и занимался тем, что ставил диагнозы в походных условиях.

Я наблюдал все его действия, но ни они, ни состояние мое меня как-то не волновало. По-настоящему меня занимал один вопрос: Как мы могли очутиться на поверхности? Ну, отключил я автоматику… Ну, отключил защиту… Ну и что? Все равно тор будет нас держать в атмосфере хоть год. И если и опустится за это время, самое большее, километров на пять…

Для того чтобы опуститься на поверхность, нужно стравить из оболочки почти весь гелий. Может быть, оболочка лопнула? Не знаю, что может ее серьезно повредить, тем более, в атмосфере.

Ничего не придумав, я стал следить за действиями Дейва. Он уже закрепил датчики у меня на ладонях и на голове за ушами и теперь водил надо мной приемной головкой диагностера, глядя на экран прибора. Мне тоже хотелось посмотреть на экран, но он был отвернут от меня, должно быть не случайно.

— Послушай, Дейв, если мы не знаем толком, что там произошло, может не время пока возиться со мной?

— Может и не время… — проворчал он, не отрывая взгляда от экрана, но хвататься сразу за два дела было нерационально. После паузы он сообщил.

— Ничего страшного, перелом двух ребер и обширная гематома. Внутренние органы не затронуты. Он посмотрел мне в глаза и сказал заботливо. — Теперь ты полежи здесь спокойненько, а я пойду, погляжу, что с нашим «пузырем». Полежишь?

— Да иди, Дейв, иди… — у меня чуть слезы не навернулись на глаза от умиления. Так со мной только мама разговаривала, когда я болел.

Дейв посмотрел на меня испытующе, улыбнулся и встал. Подпрыгнул, и мгновенно исчез в проеме двери. Некоторое время было тихо. Потом послышался легкий вскрик. Что именно он крикнул, я не разобрал, но мне вдруг показалось, что с ним там что-то случилось.

— Что с тобой? — крикнул я. Молчание. Я уже собирался подняться, подумаешь, ребра, но в это время послышался его голос:

— Я сейчас. Лежи…

Прошло еще довольно много времени, хотя, наверное, не больше 10 минут.

— Дейв! — завопил я во весь голос. — Скажи, наконец, в чем дело!

Нет, это не был страх раненого на тонущем корабле. Мною владело нестерпимое любопытство. Если в хижине, высоко в горах вы включаете свет и тут же слышите грохот лавины, вы на секунду замираете. «А нет ли здесь связи?» — думаете вы. В следующую секунду вы осознаете, что связи нет и быть не может, и находите простое объяснение во вчерашнем снегопаде, после чего ход ваших мыслей приобретает вполне реальное направление.

Здесь никакого правдоподобного объяснения не находилось и откуда-то из подсознания начало всплывать подозрение, которое постепенно превращалось в уверенность. Уверенность в том, что между моими вчерашними упражнениями и нашим теперешним положением существует прямая и непосредственная связь.

— Дейв!!! — завопил я диким голосом.

— Ну что ты орешь? — спросил Дейв, свешивая голову в проем двери. — Все в порядке. Мы действительно на поверхности, похоже, что в кратере вулкана. В корпусе трещина.