Луис Тилтон - Обвинения

Гневно, Уоллес указал своим помощникам выйти вперёд, и они протянули свои удостоверения Гарибальди, который отметил, что это были лейтенанты Мийоши и Хатиб. Мийоши была полной женщиной, которая, похоже, носила жесткий корсет под униформой. Гарибальди она показалась довольно старой для своего ранга. Хатиб — был одним из самых холодно-выглядевших людей, которых Майкл когда-либо видел. Чёрные глаза, острый крючковатый нос, похожий на змеиный безгубый рот. Гарибальди почти ожидал увидеть раздвоенный шевелящийся язык. Совсем плохо.

Но их документы и уровень допуска были в порядке. Гарибальди сделал несколько шагов назад к компьютеру.

— Уровень допуска в порядке. Я предоставлю Вам пароли.

Вручая их Уоллесу, он неискренно усмехнулся.

— Добро пожаловать на Вавилон 5 Командор. Надеюсь, вы получите удовольствие, от пребывания здесь.

— Проклятье, как я ненавижу эти глупые игры, — сказал Гарибальди, засовывая руки в карманы брюк.

— Какие игры? Спросила Иванова, наполовину отвлёкшись от пульта управления.

— Поигрывание мускулами, игры в ранги. Как будто пара портовых собак рычащих друг на друга из-за кости.

Иванова выразила сомнение.

— Ты прав. Выпусти пар. Но ты уверен, что не говоришь об этих мужских штуках? Хвастовство, тестостерон?

Гарибальди покачал головой.

— Нет, это нечто большее. Я знаю этот сволочной тип. В первый раз, когда ты его встречаешь, понимаешь что это проверка. Я знаю, я прав. В этом весь фокус. Теперь я ему не нравлюсь, но я говорю тебе, если бы я уступил, то было бы еще хуже.

Он сделал паузу, чтобы посмотреть сквозь прозрачный купол на далёкую, яркую вспышку зоны перехода, когда корабль проходил через воронку. Внимание Ивановой было по-прежнему сосредоточено на пульте управления.

— Так или иначе, — продолжил он, — Я вне этого дела. Но ты, по-прежнему важный свидетель. Ты, возможно, скоро окажешься перед необходимостью разговора с этими парнями. Будь осторожна ладно? Эти типы — серьёзная проблема.

— Гарибальди, ты слишком беспокоишься. Вспомни, я десять лет служу в армии. Я знаю, о ком ты говоришь. Я не думаю, что буду иметь слишком много проблем с ними.

— Ну, иногда есть причина для беспокойства. Всё что я знаю, это то, что кто-то из штабных офицеров в военном ведомстве по настоящему интересуется этим делом.

Теперь она отвернулась от экрана, встав к нему лицом.

— Это как раз то, что действительно меня беспокоит, если хочешь знать. У нас по всюду пираты, по всюду атакованные корабли, погибшие команды и что они делают со всем этим? Они урезают нам бюджет. Они не хотят посылать больше патрулей. Они игнорируют отчёты о коррупции и халатности чиновников.

Но зато нажимают на нужные кнопки, когда слышат слова похожие на "терроризм" — когда это угрожает их политическому влиянию — тогда они посылают команду по расследованию на ближайшем транспорте, не заботясь о проблемах, и посылая к чёрту расходы.

— Ну, я полагаю, ты же еще не знаешь результатов твоего отчета о продаже транспортных маршрутов пиратам?

Она покачала головой, и повернулась обратно к пульту.

— Конечно, я отослала его только вчера. Эти вещи так быстро не делаются.

— Что ж, просто будь осторожней, только и всего. Если ты вляпаешься в неприятности, я не знаю, насколько я буду в состоянии тебе помочь. Эти парни построили их собственное маленькое королевство на станции, за пределами Службы Безопасности. Уоллес говорит, что ему не нужны помехи или вмешательства. Я должен назначить ему команду агентов — они будут следовать его приказам, и ничьим больше. Он хочет организовать собственный командный центр в комнате для совещаний — Б, хочет доставить собственную компьютерную систему — наша оказалась недостаточно безопасной для него — и даже хочет установить собственное тюремное обеспечение.

Гарибальди нахмурился.

— Мне это не нравится.

Иванова уже видела этот взгляд.

— Так что ты собираешься делать?

— Делать? Ничего. Это приказы.

— Что ж, ты тоже будь осторожен, — сказала Иванова.

Она знала Гарибальди.

На Вавилоне 5 была местность, которую называли Нижние Палубы или Трущобы, находящаяся в нижней части Коричневого Сектора, хотя формально её не существовало, но формальности не имели силы на Нижних Палубах. Это было место, где вы должны были проползти через технические люки, чтобы добраться до нужного места, где энергия и вода поступали из незаконных отводов в коммуникациях станции, где люди спали в пустых грузовых контейнерах и жили в углах за завесами, сделанными из тряпья.

С ростом популяции Вавилона 5, всегда находились люди, которые проскальзывали в щели, которые существовали в малопригодной среде обитания на грани законности. Некоторые поскальзывались, и это было уже делом Гарибальди. Остальная часть жила по принципу — живи сам и давай жить другим.

На Нижних Палубах, вы могли купить почти всё; торговля охватывала весь спектр — от почти белого, до чёрного. Люди продавали свои тела — это было установлено. Здесь регулярно заключались сделки и здесь в коридорах находились не чистые на руку личности с потайными карманами в своих пальто. Информация, как и любой другой товар, тоже продавалась здесь, это было той причиной, по которой Гарибальди терпел это место. Оно было его глазами и ушами на чёрном рынке, и информировало его о прибытии и перемещении людей и товаров, которые не могли или не должны были находиться на станции.

Но весь бизнес, не важно, насколько технически законным он был, имел свойство приостанавливаться, когда туда входил Гарибальди. Товары быстро убирались, люди находили себе занятие в другом месте, срочные сделки становились не такими уж срочными. Шеф безопасности станции не был популярной фигурой на Нижних Палубах.

Сегодня, везде, куда не смотрел Гарибальди, люди действовали даже более скрытно, чем обычно. Его постоянные информаторы испарились.

Но способов для охоты за информацией было много. Гарибальди решил набрать очков от эффекта своего присутствия. Он блуждал. Он не торопился. Он рассматривал, один за другим, поддельные драгоценности на подносе у очень нервничающего продавца. Он спрашивал лицензию у музыкантов в коридоре и таможенную декларацию на целую полку импортных ботинок из сцинковой кожи, которую хозяин кустарного магазина пытался скрыть под, аналогично вызывающим сомнение, ковриком. Он был очень плохим для бизнеса, и он не выказывал намерения уходить.

Наконец, фигура с землистым лицом подошла к тому месту, где он непринуждённо сидел, потягивая минеральную воду за столиком, в баре "Довольный Дейз" ["Happy Daze" Если буквально то "Счастливое Изумление". Возможно, имеется в виду созвучие с Happy Days — Счастливые Дни. Ни то ни другое к месту вроде не подходит. Прим пер.], заведении без лицензии на продажу алкогольных напитков, где он был теперь единственным клиентом.