Майя Малиновская - Вердана

— Я понял, — пояснил он. — Там пруд.

— Вот у пруда и встретимся. Я приду одна.

— Если хотите, позовите друзей, возьмите оружие, если вам будет легче. Я вас не обманываю. И вы это знаете. Ведь вы поняли, что я настоящий, капитан Эл.

— Через три дня, — сказала она еще раз.

— Спокойной ночи.

Он развернулся и пошел. Скрылся в темноте. Эл стояла и обдумывала произошедшее. Как на удивление все сегодня сошлось! Праздник, приезд отца, ссора Алика с родителями, как специально. Специально. Хоть завтра прощайся. Напутственная речь отца оказалась очень актуальной. Когда совпадений слишком много — это уже не совпадения. Эл стало больно.

Она вернулась. Родные расходились спать. Саша и Катя собирались уйти домой.

— Хотите, я подвезу вас? — предложила Эл. — У меня машина.

— С каких это пор? — спросил брат.

— Недавно, — сказала Эл. — Ну, соглашайтесь.

— Неудобно. Поздно. Мы лучше такси возьмем, — извинялась Катя.

— А почему тут не заночуете? — спросила Эл. — Куда на ночь глядя? Утром я отвезу вас по делам.

Саша посмотрел на сестру.

— Ладно, — согласился он. — А что за машина?

— Хорошая, — ответила Эл.

— Ты водишь? Не знал.

Эл усмехнулась.

— Она много чего умеет, — пояснила Катя. — Пойду, устрою нам лежбище. И верно, зачем идти ночью домой. Далеко.

Катя прикрыла рот рукой и зевнула.

— Спать пора, уснул бычок, — сказала Эл и сняла с Кати плащ. — Саш, займись диваном. Катю теперь надо беречь.

— Хорошо с тобой, Эл. Спокойно как-то. Душевно. Жаль, что ты часто уезжаешь, — сонно сказала Катя.

— Не так уж и часто. Но все может быть.

Саша пошел стелить постель, а Катя хитро улыбнулась и спросила:

— Это Алик?

— Что? — спросила Эл, мысли ее были далеко.

— Ну-у! Я видела, как он на тебя смотрит. Я замужняя женщина. Я чувствую. Неужели такой трудный вопрос? Он или не он?

— Только родителям не говори. Рано еще…Ну…Может быть.

— Эл. Что значит, может быть?

— Я еще не знаю. У меня не было времени подумать о таком будущем. Дел много.

— Что значит — времени не было? В таких делах время не важно. Я верю только в любовь с первого взгляда. Там сразу ясно и не важно, чем и сколько ты занимаешься.

— Если учесть, что первый взгляд у нас был в десять лет, то на нас твое правило не распространяется.

— Неужели твое сердце молчит? Или ты, как Сашка, считаешь, что любовь проверяется в битве? — Катя тихо засмеялась.

— Пожалуй, — серьезно кивнула Эл. — Все. Не болтай никому. Потом поговорим.

— Вот всегда у тебя потом. Шкатулка с секретом. — Катя надула губы.

Она сгорала от любопытства и не скрывала этого. Эл личную жизнь обсуждать не хотела, поэтому заботливо увела Катю спать. Потом она пошла на кухню. Елена Васильевна протирала цветным полотенцем последние тарелки.

— Ты сегодня с раннего утра на ногах, шла бы спать, — сказала мать.

— Я с тобой посижу, — сказала Эл. — Мам, ты хочешь, чтобы я жила дома? Как все?

— Ну, какие родители этого не хотят, — грустно сказала Елена Васильевна. — Хочу. Но ты у нас птица перелетная. Хоть плачь, а тебя все равно не удержишь.

— Я ведь знаю, что ты все время меня хочешь спросить, чем же я занимаюсь? Ты не веришь, что я спасаю других? — спросила Эл осторожно.

Начинать такой разговор было рискованно, но она не хотела недомолвок и очень хотела, чтобы ее родные не думали о ней иначе, чем она говорит.

— Иногда верю, иногда нет, — ответила мать. — Сердцем чувствую, что-то с вами не так.

— Я благодарна тебе мама, что ты пытаешься меня понять. Мне от этого становиться немножко легче. Здорово иметь дом, место, куда можно вернуться и отдохнуть, где не станут ворошить прошлое и допытываться, где меня носило. Я вам очень благодарна. Тебе. Папе. Саше. Катя — просто милейший человек.

— Элька, чтобы не случилось, тут тебя всегда ждут. Откуда угодно. Хоть из космоса, — нежно сказала Елена Васильевна и вдруг заметила, как Эл на секунду замерла, но потом лицо ее снова приобрело прежнее выражение.

— А если бы я и правда летала в космос, ты поверила бы? — спросила Эл и хитро прищурилась.

— Выдумщица ты, Элька. Сказочница, как в детстве. Маленькая в сказку сбегала, а теперь в космос — большой прогресс, — Елена Васильевна устало засмеялась. — Масштабная ты у нас личность.

— Я же знаю, что ты не поверишь, — с улыбкой сказала Эл. — А если бы я действительно была капитаном космического экипажа, чтобы ты сказала?

— Что дочь у меня — фантазерка. Спасаешь своих людей и спасай, а сказок на ночь мне не надо, не засну. Все, поздно. Марш спать, капитан, — Елена Васильевна потрепала дочь по кудрявым волосам.

— Слушаюсь, командор, — Эл шутливо отдала честь, только как-то не по военному и направилась к двери.

Елена Васильевна покачала головой.

— Какой ты еще ребенок, Элька, — сказала она.

— Какой? Какой? Космический, — пояснила дочь.

Эл ушла, а мать сказала сама себе:

— Может и так. Бог дал, Бог взял.

Как и договаривались накануне, все трое встретились у гаража, который принадлежал отцу Эл, недавно его заняла Эл со своим необычным автомобилем. Гараж был двухэтажный, по периметру шел балкончик внутри зданьица, а там и выход на крышу. Вот на этой крыше они и встретились, как в добрые старые времена их детства. Они сидели в кружок, передавали друг другу телеграммы. Эл незаметно добыла у отца из формы свой экземпляр. Эти листы были самыми обычными. Эл рассказала про встречу ночью, и ребята в один голос стали утверждать, что это провокация.

— Нужны мы Галактису, как же, — заключил Алик. — Точно, нас решили отловить. Димка, что ты думаешь?

— Я не знаю, я не имел дело со службой времени, как ты. Предложение нас не касалось. Решать будет капитан. А я пока сомневаюсь.

Димка давно не называл Эл капитаном, а тут вдруг перешел на официальный тон.

— Я пойду на встречу, тем более, что я ее сама назначила. Если это не обман, через три дня нам станет все известно. Только есть один нюанс. Без вас я не хочу никуда уходить. Если получиться, пойдете со мной?

— Мне терять нечего, я свободен, — отозвался Алик.

Димка вздохнул. Он подумал о бабушке и почувствовал сомнения.

— Если мы решимся, то это уже навсегда? Да? — спросил он.

— Не знаю, — ответила Эл. — Если честно, я уже привыкла к двадцатому веку. Без дела не останемся. Вот если бы командировка. Туда. Потом обратно. Я еще не решила, как мне поступить. А ты, Алик, зря. Все-таки надо постараться восстановить отношения с родителями.

— Нет никаких отношений, — отрезал Алик. — Что меня там ждет? Одни упреки. Ну, угомониться мать ненадолго, а потом все опять начнется по новому кругу. Я уже жалею. Я больше всех настаивал на возвращении сюда и оказалось, что я, такой как есть, никому тут не нужен.