Тони Гонзалес - Век эмпирей

— Добрый вечер, народ, — сказала она, размещаясь в кресле, которое слегка откинулось. — Чем сегодня занимаемся?

Пока она говорила, зонд нейроинтерфейса отделился от изголовья и вошел в разъем в основании ее черепа. Кибернетические имплантаты присутствующих предоставляли им связь с НЕОКОМом, подпространственной коммуникационной сетью, доступной любому капсулиру в Новом Эдеме.

— В срочном порядке, — ответил Ташин Эрнабэйта. Подобно остальным, он соединился с НЕОКОМом. — У меня билеты на национальную премьеру «Роксор» в Люминэре, и я не хочу опоздать.

— Как, черт побери, вы достали билеты? — проворчал Тато Оккамон. — Я месяцами пытался… вы, негодяй!

Усмехнувшись, старший из мужчин собрался ответить, когда Ирес взяла совещание под контроль.

— К делу, не так ли? — В центре комнаты появилось объемное изображение государственной печати Империи Амарр. — Несколько членов Богословского совета были убиты или пропали без вести, включая наиболее почитаемого Хранителя, Фалека Грейнджа.

Пока она говорила, изображения сменяли друг друга, показывая все — от мест, где свершались преступления до убитых членов Совета и сведений о каждом из них. Ее мыслительный процесс объединял и комбинировал сырые данные НЕОКОМа и затем передавался и проецировался здешними видеотехнологиями.

— Это само по себе меня не волнует, — продолжала она. — А вот что меня действительно волнует — все их клоны были уничтожены, во всех случаях лицами, имевшими для этого достаточно сведений, а затем покончившими с собой прежде, чем мы смогли их схватить.

Семь различных сцен показали в разных вариациях, поврежденные баки для клонирования в окружении изувеченных трупов.

— Такая… самоотверженная… преданность в причинении вреда подразумевает связь с крупными организациями, — прорычала она. — Очень крупными организациями. Хотя предположения — вне нашей юрисдикции, гофмейстер Карсот входит в мой список подозреваемых. Но что еще более важно, клон Фалека Грейнджа выжил, хотя, надо признаться, мы не можем пока определить его местонахождение. Его переместили, прежде чем злоумышленники смогли его уничтожить.

Если этот клон — в пределах границ пространства Империи, я хочу, чтобы его нашли. Транспортация клонов капсулиров — это только наше дело, и я хочу, чтоб наших таможенных офицеров предупредили — с осторожностью, — чтоб они проявили повышенную бдительность. Любой пилот, схваченный с этим грузом, должен быть арестован немедленно, независимо местоположения и того, чего это будет стоить.

— Сделано, — ответил Тато, когда сформировалось изображение иерархического командного древа. Каждый узел показывал изображение таможенного офицера КОНКОРДа — находящихся и в космосе, и в доках. Стоило лишь подумать, приказы передавались сотням подчиненных чиновников, и все они немедленно подтвердили прием. — Полагаю, что уже знаю ответ, но почему вы подозреваете Карсота?

— Женская интуиция, — пробормотала Ирес. — Кровавые рейдеры взяли на себя ответственность за убийство императора Кор-Азора, заставив наследников шарахаться от собственной тени, и понятно почему: если они смогли добраться до императора, то смогут добраться до кого угодно. Тем временем Карсот приостановил новые Суды Испытаний, и наследники оказались ему обязаны. Удобно, не правда ли? Я узнаю деспота, когда вижу его. Карсот не уступит власти так легко, и я уверена, что члены Богословского совета так или иначе были ему помехой.

— У Грейнджа было множество врагов, — заметил Ташин. — Он совершил чудовищные злодеяния против Республики. Помимо того факта, что он — мясник, в Империи у него было полно политических противников, которые вряд ли расстроятся из-за его исчезновения.

— Верно, но он был союзником Джамиль Сарум, — возразил Тато. — Будь я гофмейстером Карсотом, я чувствовал бы в этом угрозу.

— Прошло пять лет с ее гибели, и мы все же называем ее имя, — задумчиво произнесла Ирес. — У этой женщины было такое большое влияние, даже за пределами Империи… Виновен ли Карсот в убийствах или нет, он точно не будет их оплакивать. Будем считать это удобным для него стечением обстоятельств. Увеличьте количество патрулей в пространстве Империи.

Пусть они не скрываются. Капсулирам придется дважды подумать о воздаянии, когда они увидят дополнительную демонстрацию силы.

— Карсот пока не сделал никаких заявлений, — предупредил Тато. — Интересно, что он из этого сплетет.

— Не имеет значения, — парировала Ирес. Пространство перед ней очистилось, а затем в нем появилась эмблема Альянса Калдари. — Мы готовы ко всему. Далее на повестке дня: пресловутый Тибус Хет.

— Дутая фигура, из которой пресса сделала сенсацию, — язвительно заметила Эзоутт Денаэрт. — И больше ничего.

— Согласна, — сказала Ирес. — «Калдари констракшнс» не имеет значения. Эта корпорация не стоит внимания капсулиров. Тибус Хет и месяца не продержится на посту главного администратора, так что позже мы начнем готовиться к его упадку и последующему вакууму власти. Сейчас меня больше беспокоит экономические последствия атаки прессы на «Каалакиоту».

— Не будет никаких последствий, — сказал Тато. Появились десятки аналитических диаграмм с прогнозами. — Ничего существенного. «Каалакиота» обеспечивает тысячи капсулиров, стоимость производимой продукции достигает миллиардов, рынок среагировал типичным для него образом, но как только инвесторы соберутся с мыслями, все снова восстановится.

— Тогда это обычная для Альянса рутина, — резюмировала Ирес. — Переходим к Республике, так как Ташин торопится на свой концерт. — Тот усмехнулся, а изображение снова переменилось. — Кажется, у них некоторые архихерувимы в системе Скаркон плохо себя ведут. Что вряд ли удивительно.

— Меня беспокоит перспектива нерегулируемого космоса, — сказала Эзоутт. — Избыток конфликтов между капсулирами вдали от врат способен отнять у нас слишком много времени.

— Мидулар меня удивляет, — усмехнулся Ташин. — Как она все еще у власти — не могу понять.

— Все, что мы должны сделать, — твердо сказала Ирес, проигнорировав насмешку Ташина над женщиной-политиком, — это дать понять, что мы остаемся вне конфликта между Республикой и картелем, независимо от того, что они предпримут. Однако… мы также должны быть готовы изменить нашу позицию, если этот «суверенитет» понадобится высечь. Это вполне возможно.

— Вы действительно думаете, что Ассамблея это позволит? — спросил Тато.

— Если Республика подаст прошение, да, — ответила Ирес, в то время как перед ней в воздухе плыли меняющиеся изображения политических альтернатив. — Но это было бы простейшим решением нашей проблемы, не так ли?