Александр Зорич - Пилот на войне

Поняли, конечно. Хотя инстинкты бывшего контрразведчика буквально вопили, что нельзя доверять двум пиратам, так как у обоих карьера — закачаешься! Впрочем, Ахилл-Мария все время напоминал себе, что у самого рыльце, мягко говоря, в пушку. И это неизменно помогало.

Как ни крути, полковник по совокупности злодеяний переплюнул обоих на три порядка. Эти двое — простые подонки. Он же — предатель и военный преступник.

Словом, разошлись.

А ночью отряд покинул спасительный лес.

Разведчики мобильной пехоты оседлали холмы, вооружившись наблюдательными комплексами «Ротанг» — еще одной полезной приблудой из арсенала дивизии осназ «Скорцени». Убедившись, что ни БПЛА, ни вертолеты не тревожат небо, отряд вошел в распадок меж холмов. Перебежками, от укрытия к укрытию, включив скафандры в режим «хамелеон».

Десять километров сделали, когда на землю пал час Быка — самое дремотное время между четырьмя и пятью утра. Не быстро, зато надежно.

Салман прибеднялся, говоря, что мог промахнуться. Не мог. И не промахнулся. К шести утра отряд миновал рукотворный тоннель за створом камуфлированных автоматических ворот и углубился в подземный лабиринт.

Их ждала пещерная база и будни партизан. Тяжелые будни. Именно тогда Ахиллу-Марии пришлось вспомнить марш-бросок по лесу как увеселительную прогулку.

День Шахревар месяца Спандармат был неласков к коменданту оккупационной зоны Нерская губа полковнику Фраварузу Сахиму.

Его вызвали к начальству в Кирту. Пришлось лететь. С самого утра, трясясь во чреве вертолета, заедаемый мыслями полковник гадал, что еще преподнесла ему судьба?

Беды начались в середине месяца Бахман, то есть к началу февраля, как называют его нечестивые друджванты из Объединенных Наций, да покарает их Ахура-Мазда.

Сперва все шло хорошо. Штурм Нерской губы прошел почти без потерь. Космодром работал в штатном режиме. Подводные фабрики и рыбофермы выдавали продукт, местное население исправно трудилось за продовольственные карточки и вело себя лояльно.

Сталелитейный завод — объект стратегической важности, гнавший сортную броню — обеспечили рабочими сменами из Конкордии и из числа местных специалистов. Через космодром вывели части первой линии, которые ждал фронт.

Но вот первого февраля пропала исследовательская партия, осматривавшая местные пещеры. Задача была простая: выяснить, нельзя ли использовать пещерные выходы из моря для доставки продукции подводных предприятий? Результат: два инженера, геолог и отделение охраны просто исчезли.

Дальше — больше.

На заотара Мисрави, заложившего храм Священного Огня в Нерской губе, покусились прямо на улице, средь бела дня. Слава Ахура-Мазде, что фугас, заложенный в дренажном стоке, сработал на мгновение раньше нужного и посек осколками двигательное отделение мобиля. Заотар уцелел.

Потом была нелепая перестрелка в порту. Один убитый, трое раненых. Взрыв монорельса в горах. Взрыв полицейского участка в городе. Потом взрыв на сталелитейном заводе. Вот это вышло совсем нехорошо — два цеха остановились на неделю, одиннадцать погибших.

Пришла гневная телеграмма из штаба Синапского пояса. Фраваруз Сахим запросил помощи, так как строевая пехота явно не справлялась. В ответ генерал Кирьяш прилюдно изругал его «болваном с клонированными мозгами»! Его! Потомственного пехлевана!

Наконец, вчера ночью перестрелка на космодроме. Настоящее побоище, с пулеметами, гранатами, плазмометами. Хорошо еще, что диверсантов встретили егеря «Атурана», спешно переброшенные на Махаон из метрополии.

Плохо было другое: егеря ему не подчинялись, и полковник не знал точных результатов ночного сражения. Нюх опытного служаки подсказывал: вот из-за этих-то результатов его поволокли «на ковер» к начальству.

«Генерал Кирьяш отличается завидной мстительностью, — думал полковник. — Если он проведал о моих жалобах в штаб Синапского пояса, которые я подавал тайно, через его голову…»

Словом, настроение портилось на глазах, а будущее выглядело мрачнее грозовой тучи во время урагана в степи под Хосровом.

Десантно-штурмовой «Хайштар» взлетел с космодрома, быстро набрал высоту. Под брюхом неслась заснеженная тайга, а на одинокого полковника из блистера то и дело поглядывал бортстрелок. Догадывался, паразит, что командир едет за головомойкой! Такие новости быстро разносятся.

Головомойка вышла знатная.

«Хайштар» заложил посадочный круг над развалинами Кирты и приземлился в свежем, чистеньком военном городке, где совсем недавно квартировала мобильная пехота нечестивых друджвантов, а ныне располагалась генеральная комендатура Махаона.

— Полковник Фраваруз Сахим, — представился он на проходной.

Солдат уставился в планшет с записями посетителей и попросил подождать. Короткий диалог и неожиданное резюме:

— Господин полковник, господин генерал ожидают вас в медчасти. Сейчас я выделю вам провожатого.

Фраваруз изумился: медчасть? Не самое обычное место для приема! Но виду, конечно же, не подал.

— Не надо. Я знаю куда идти, — ответил он.

На проходной медчасти, приземистого двухэтажного госпиталя, его огорошили пуще прежнего, попросив проследовать в… морг.

В морге, прямо в мертвецкой, его встретили: главный медик, незнакомый егерский майор в полевой форме (надо полагать, командир батальона подкреплений) и сам генерал Бахман Кирьяш.

Троица стояла подле столов, накрытых белыми простынями, сиявшими недобрым отраженным светом потолочных панелей. В воздухе стоял запах горелой плоти. Лицо доктора скрывала респираторная маска, а в ноздрях генерала виднелись тампоны. Егерь обходился так, без изоляции дыхательных путей, хотя воняло мерзостно.

Генерал нахмурился, усы встопорщились, и он стал похож на редкую разновидность моржа-брюнета.

— Не нравится, полковник? — Спросил он, не поздоровавшись. — Не надо говорить, чтобы я вставал на путь Солнца — давно на нем. Вы лучше понюхайте! Я понюхал, теперь ваша очередь!

Фраваруз вытянулся по стойке смирно и ничего не ответил.

— Вот, полковник. Люди господина майора доставили сегодня в пять утра, — жест в сторону столов. — Не желаете полюбопытствовать?

Простыни одна за другой полетели на пол. Четыре стола — четыре тела. Одно еще неплохо сохранилось — всего лишь строчка кровавых дыр поперек груди.

Остальные…

Второе тело — будто попало в камнедробилку. Изорванная грудная клетка, вместо живота — месиво, рука — костяной лом на нитях сухожилий в обрывках мяса. Рот, раззявленный в беззвучном вопле.

«Пулемет, — автоматически отметил Фраваруз, чуя подступающую тошноту. — Пулемет в упор, метров с десяти».

Двое других были вовсе некомплектны. Одно тело обуглено, вместо ног и таза — головешки. Второе без головы и правого плеча, тоже сожженное.