Альфред Ван Вогт - Гиброиды

Деревья отбрасывали тени на добрую половину реки. Вода топорщилась черной рябью. Течением его отнесло на полмили ниже выбранного для высадки места.

Он выбрался на мелководье и замер, анализируя мысли прячущихся за деревьями двух автоматчиков. Кросс осторожно перебрался под покров прибрежного кустарника, где затаился, как старый тигр, выслеживающий добычу. Чтобы установить гипнотический контроль над солдатами, ему предстояло пересечь прогалину. Наконец он почувствовал, что бдительность охраны ослабла. Полсотни ярдов он покрыл за три секунды.

Один из охранников так и не понял, что свалилось на него с неба, другой круто повернулся с искаженным от страха лицом, но не сумел избежать страшного удара в челюсть. Пятнадцать минут интенсивного гипноза — и оба солдата под полным контролем Кросса. Пятнадцать минут! В лучшем случае — восемь человек в час. Кросс невесело усмехнулся. Нет, при помощи одного только психического воздействия ему не овладеть дворцом, в котором не меньше десяти тысяч человек. Нужно искать другой способ.

Он привел пленников в чувство и отдал команду. Те подняли брошенное оружие и пошли следом. В этой части парка они знали каждый дюйм. Солдатам были известны также время и маршрут следования ночных патрулей, так что через пару часов под командованием Кросса находилась уже дюжина опытных бойцов, подобно бесплотным теням скользящих во мрак; ночи. Их действия были настолько хорошо согласованы, что для управления хватало негромкой команды.

Еще три часа, и семнадцать человек, включая полковника, капитана и трех лейтенантов, во главе с Кроссом миновали первую линию обороны. Парк закончился, впереди показался ослепительный свет прожекторов, освещавших изысканную скульптуру и искрящиеся фонтаны. Начальный и сравнительно легкий этап операции подошел к концу.

Небо на востоке зарделось, когда Кросс собрал офицерский совет. Сразу за кустами на добрые четверть мили простиралась ярко освещенная территория. На противоположной стороне за темной линией деревьев высились дворцовые постройки.

— К сожалению, — прошептал полковник, — у нас нет ни единого шанса обмануть их бдительность. Здесь оканчивается сфера действия нашего подразделения. Без специального пропуска запрещено пересекать границы любого из десяти укрепленных секторов, но и сами пропуска в ночное время отменяются.

Кросс нахмурился. Он не был готов к подобным мерам предосторожности: строгости появились совсем недавно. В то, что слэны решатся атаковать дворец, никто не верил. Как никто не верил крестьянским байкам о размерах их космических кораблей. Тем не менее общая атмосфера подозрительности и страха усилила бдительность охраны, но ничто не могло серьезно помешать его планам.

— Капитан!

— Слушаю.

— Вы, капитан, более других походите на меня. Сначала мы поменяемся с вами одеждой, а потом вы прикажете своим людям вернуться к исполнению служебных обязанностей.

Он подождал, пока последний солдат не скрылся во мраке, затем поднялся и со строгой выправкой строевого офицера вышел под свет прожекторов. Десять шагов, двадцать, тридцать… Он уже различал изумрудные струи воды, но искусственное освещение и сильные пульсации множества разумов не позволяли настроиться на нужную волну. Только бы эта чертова штуковина по-прежнему находилась на месте. Ведь с тех пор прошло не одно столетие. Если же ее убрали…

Сорок шагов, пятьдесят, шестьдесят… Наконец его мозг уловил слабый шепот. Вибрации крохотного устройства.

“Внимание! Информация тому слэну, которому удастся сюда приблизиться. Здесь начинается тайный ход во дворец. Скульптура, изображающая букет из пяти цветов с северной стороны белого фонтана, является кодовым замком, приводящим в действие потайную дверь. Шифр…”

Он знал, вернее, статистическая машина знала, что тайну следует искать в фонтане, но где именно?

Резкий, многократно усиленный громкоговорителем голос разорвал ночную тишину:

— Кто это там шатается? Что вам нужно, капитан? Возвращайтесь к своему командиру, получите пропуск и приходите утром. Выполняйте!

Еще несколько шагов, и он зашел за фонтан, укрывшись от любопытных глаз. Проворные пальцы коснулись цветка, Кросс полностью сконцентрировал внимание на шифре. Секунда — и замок поддался. В тот же миг из спрятанного передатчика Поргрейва донеслась следующая инструкция: “Дверь в туннель открыта. Вход находится в центре конных скульптур в сотне футов к северу. Смелее!”

Смелости Кроссу было не занимать, но в данный момент ему недоставало времени. Сто футов на север в направлении дворца, прямо навстречу грозным укреплениям! Кросс усмехнулся. Древний строитель подземелья вряд ли догадывался, в какой ад превратятся эти сто футов за сотни лет. Юноша двинулся вперед, не обращая внимания на грозный голос из динамика:

— Эй, ты, там… Остановись немедленно, или мы будем стрелять. Возвращайся в свой сектор и передай командиру, чтобы он отправил тебя на гауптвахту! Выполняй!

— У меня важное донесение, — ответил наконец Кросс, максимально подражая голосу капитана. — Донесение крайней важности!

Видно, никто всерьез не подозревал, что угроза может исходить от одного-единственного человека. Кросс по-прежнему шагал вперед.

Ответ не заставил себя ждать:

— Ничто не может служить оправданием грубому нарушению порядка. Возвращайтесь немедленно в свой сектор… Это последнее предупреждение!

Кросс увидел небольшое темное отверстие потайного хода, и неожиданно на него накатил приступ клаустрофобии, такой же черный и страшный, как сам туннель. До чего страшно лезть в кроличью нору, чтобы задохнуться или, еще хуже, быть заживо погребенным в хитроумной ловушке! Кто даст гарантию, что ход за многие столетия не был обнаружен врагами?

Времени на колебания не было. Поток шипящих пульсаций долетел до него из-за ближайших деревьев — легкий шепот сразу отрезвил Кросса, подобно ледяному ветерку в жаркий полдень.

Он услыхал голос:

— Сержант, проверьте на нем прицел своей винтовки.

— А как быть со скульптурой?

— Цельтесь сначала в ноги, потом — в голову.

Времени на раздумья больше не было. Он напряг мышцы и, стиснув зубы, сложил руки над головой и ласточкой нырнул в отверстие. Юноша настолько точно вошел в туннель, что прошло несколько секунд, прежде чем вертикальные стены коснулись его одежды.

Ход был гладким как стекло, и, казалось, прошла целая вечность, пока падение из вертикального перешло в плавное скольжение. Мало-помалу трение возрастало, он почувствовал, что крутизна постепенно уменьшается. Падение замедлилось. Впереди показался свет, и неожиданно он вылетел в низкий, тускло освещенный коридор. Он все еще продолжал движение, но чувствовал, как пол выравнивается. Головокружительное путешествие закончилось.