Филип Дик - Солнечная лотерея (сборник)

– А глаза какие?

– Голубые. Как у Нины. Это будет идеальный человек: мощный интеллект, как у меня, и красота, как у Нины.

Он обнял жену и прижал к себе.

Пожевав губами, Каминский сказал вполголоса:

– Интересно, каким будет наш мир, когда он вырастет. Может, он тоже будет бегать по развалинам с автоматом, а эти… с повязками на руках… будут выкрикивать свои лозунги.

Нина резко повернулась и вышла из спальни. Когда они вернулись в гостиную, она стояла у выхода в пальто, с сумочкой под мышкой, резкими движениями натягивая перчатки.

– Готовы? – отрывисто спросила она. Острым носком она распахнула дверь. – Тогда пошли. Возьмем с собой эту девчонку Макса и отправимся дальше.

Девочка скромно ожидала во флигеле здания органов безопасности. Каминский попросил высадить их на затемненной взлетно–посадочной площадке; он выскочил и быстро пошел по неосвещенной дорожке к длинному бетонному строению. Скоро он вернулся, ведя за собой маленькую серьезную фигурку. Теперь он уже знал, как ее зовут.

– Познакомься, Тайла, – пробормотал он, помогая ей забраться в такси, – это Дуг, а это Нина Кассик. – Указав на девочку, он закончил: – Тайла Флеминг.

– Здравствуйте, – хрипло сказала она, откинув голову назад и застенчиво улыбаясь. У нее были большие темные глаза и короткие, черные как смоль волосы. Кожа гладкая и слегка загорелая. Она была стройная, почти худая, под простеньким вечерним платьем угадывались юные, еще совсем неразвитые формы.

Нина критически оглядела ее и заявила:

– Я вас где–то уже видела. Вы разве не работаете в полиции?

– В исследовательском отделе, – едва слышным шепотом ответила Тайла. – Я всего только несколько месяцев работаю в Службе безопасности.

– Вы далеко пойдете, – заключила Нина и дала знак такси подниматься. Они тут же взмыли вверх. Нина раздраженно ткнула пальцем в кнопку скорости, вмонтированную в подлокотник.

– Уже почти час, – сказала она. – Если не поторопимся, ничего не увидим.

– Увидим? – тревожным эхом отозвался Кассик.

Нина приказала высадить их в Сан–Франциско, в районе Норт–Бич. Кассик заткнул пасть верещавшего счетчика горстью монет на девяносто долларов, и машина улетела. Справа от них сияла своими знаменитыми барами, погребками, кабаре и подпольными ресторанами Коламбус–авеню. По улицам бродили толпы народа, небо над головой кишело идущими на посадку и взлетающими междугородными такси. Мелькали разноцветные буквы, со всех сторон сияли щебечущие, мерцающие витрины.

Увидев, куда притащила их Нина, Кассик слегка испугался. Он знал, что она собирается в Сан–Франциско; в полицейских докладах мелькало, что она бывает и на Норт–Бич, в районе, который всегда держали под наблюдением. Но тогда он думал, что так она выражает свой скрытый, тайный протест, и никак не ожидал, что она осмелится притащить его сюда. А Нина уже уверенно шагала к ступенькам, ведущим вниз, в какой–то подвальчик. Похоже было, что она прекрасно знает сюда дорогу.

Кассик схватил ее за руку и спросил:

– Ты уверена, что нам именно сюда?

Нина остановилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Это как раз то самое место, которое я с удовольствием бы уничтожил. Жаль, что бомбы не покончили с этим раз и навсегда.

– Не волнуйся, все будет в порядке, – сказала она, поджав губы. – Я здесь всех знаю.

– Боже мой, – воскликнул Каминский, наконец осознав, куда они попали. – Ведь они же здесь совсем рядом!

– Кто «они»? – спросил озадаченный Кассик.

Обвисшее лицо Каминского перекосилось. Больше он не произнес ни слова; положив руку на плечо Тайлы, он повел ее к ступенькам. Нина уже спускалась, Кассик неохотно последовал за ней. Каминский спускался последним, весь погруженный в себя, бормоча что–то себе под нос и размышляя о каких–то собственных, только ему известных материях, терзавших его вечно сомневающееся сознание. Тайла серьезно и невозмутимо шла с ним, и не похоже было, что ее тащат силой. Несмотря на молодость, она сохраняла полное самообладание, ничему не удивлялась, и ни один мускул не дрогнул на ее лице.

Подвальчик был тесно набит людьми; густая толпа шевелилась и двигалась как единый организм. То и дело оглушающе что–то гремело, словно кто–то колотил по листу жести; мерцающие струи дыма стлались по воздуху, ровный гул голосов покрывал атмосферу, насыщенную человеческими испарениями.

Официанты–роботы, свисающие с потолка, скользили по всем направлениям, разнося напитки и собирая пустые стаканы.

– Вон туда, – кивнула Нина и пошла вперед.

Кассик и Каминский переглянулись: подобные заведения были, конечно, не запрещены, но Служба безопасности предпочла бы их все–таки закрыть. Район Норт–Бич в Сан–Франциско был, так сказать, bete noir [7] Средоточие зла (фр.). злачных мест, последним пережитком довоенного времени, когда районы красных фонарей были обычным делом.

Нина уселась за крохотный деревянный столик, придвинутый к стене. Над головой неровным светом мерцала искусственная свеча. Кассик подвинул к себе какой–то ящик и кое–как притулился рядом. Каминский механически проделал ритуал отыскивания стула для Тайлы, а потом нашел и для себя. Наклонившись, он положил свой пакет на пол, прислонив его к ножке стола. Все четверо сидели, тесно прижавшись друг к другу, касаясь друг друга локтями и коленями, уставясь друг на друга, вокруг квадратного, пропитанного влагой столика.

– Ну вот, – сказала Нина, – мы на месте.

Сквозь шум ее голос был едва слышен. Кассик сгорбился, пытаясь спрятаться от непрерывного грохота. Душный воздух, лихорадочное движение огромного количества людей – от всего этого ему стало очень не по себе. Желание Нины повеселиться носило преднамеренно зловещую окраску. Он гадал, о чем сейчас думает Тайла. Но она, казалось, вообще ни о чем не думает: хорошенькая, уверенная в себе, она расстегнула пуговицы плаща и с удовольствием оглядывалась по сторонам.

– Вот цена, которую мы платим, – прокричал Каминский на ухо Кассику, – ведь у нас релятивизм, и каждый понимает его как хочет.

Нина тоже расслышала несколько слов.

– О да, – согласилась она, слегка улыбнувшись, – нужно позволять людям делать то, что они хотят.

Робот–официант свалился с потолка и повис перед ними, как железный паук; Нина стала делать заказ. Глядя в меню, она заказала себе порцию героина, потом передала перфокарту мужу.

Остолбеневший Кассик глядел, как робот выкладывает на стол целлофановый пакетик с белыми капсулами.

– Ты что, употребляешь это? – изумился он.

– Иногда, – уклончиво ответила Нина, разрывая пакет острыми ногтями.

Кассик оцепенело заказал себе марихуану, Каминский сделал то же самое. Тайла с интересом рассматривала меню, наконец она заказала ликер, настоянный на каком–то наркотике, под названием «Артемизия». Кассик заплатил, и официант, быстро обслужив их и забрав деньги, уполз.