Венедикт Ли - Perpetuum mobile (Гроза над Миром – 2)

Их кораблик накренился, и Лоре пришлось хвататься, за что попало, чтобы не упасть. Нойс, не жалея аккумулятора, выжимала из двигателя последние крохи электрических сил. С борта грузовоза завопили и зазвонили в колокол. Лора с ужасом увидела надвигающийся на них тупой, огромный нос корабля. Потом ей показалось, что он отворачивает в сторону – ложное впечатление – такая махина маневрировать не могла. Это Нойс завершила опасный разворот, и теперь они двигались против течения по другую сторону от речного корабля-гиганта.

Послышалось знакомое завывание и «блин» проскользнул за грузовозом, да так быстро, что Лора опять не разглядела его в деталях. Но торчащие в разные стороны стволы крупнокалиберных пулеметов увидела и на ум пришла ужасная догадка. «Водомерка». Военный вездеход на воздушной подушке. Прошмыгнет везде, хоть по воде, хоть посуху. Разве что в лесу или над лесом не сможет. Эта страшная машина охотится за ними. А Нойс изо всех сил старается, чтобы их не заметили. Вот почему идет на риск, лишь бы между ними и преследователем был кто-то большой. Пока ее маневры удачны.

Следующие полтора часа оказались самыми тягостными. Лору не отпускал страх, никогда себя так скверно не чувствовала, даже там, на орховых полях… Нойс за все время не проронила ни слова и не отходила от руля. Лора завидовала ее выдержке. Густые брови Нойс сошлись на переносице, на лице с еще не зажившими ссадинами и кровоподтеками, застыло напряжение. На лбу и верхней губе блестели капельки пота.

А затем настал долгожданный момент, когда на горизонте показался Хонк! Видели ли вы весной землю, густо усеянную белыми и розовыми лепестками яблоневого цвета? Или пирог, сплошь обсыпанный сверкающей сахарной пудрой? Это сияющие на солнце, белые дома в несчетном множестве покрывали оба берега реки. Большой остров посередине так же густо был усажен высокими башнями. Столица в столице. Административный центр.

Нойс хрипло выдавила:

– Если не настигнут в ближайшие двадцать минут – мы спасены. Пусть кто угодно ищет нас в Хонке.

Лора, сказала, не скрывая ошеломления:

– Не знала, что он такой огромный! Сколько же здесь народу?!

– Вдвое или втрое больше, чем в Майе. От пятнадцати до двадцати миллионов. Никто никогда не считал.

Восток, а не запад – самый населенный край Мира. Возможно, за ним будущее. Не потому ли правители Эгваль обуяны тайным страхом, в котором сами себе боятся признаться? Не потому ли они так стремятся подавить, унизить, уничтожить Суор?

Послышался пронзительный вой «водомерки» вперемежку с пиликаньем сирены…

Человек из ОСС сказал, обращаясь к судье:

– Мы требуем выдачи обеих преступниц властям.

Судья Стейн, упитанный, в просторной тунике и шлепанцах на деревянной подошве, погладил задумчиво лысую голову. Растянул толстые губы в улыбке:

– Я и есть власть.

Лоре он казался похожим на жабу. В глазах плыло, болела голова. Когда, достигнув берега, они с Нойс спрыгнули на деревянный, грубо сколоченный причал, не заботясь больше о покинутом ими кораблике… То сразу попали в руки местных полицейских. Те, заранее предупрежденные, терпеливо их дожидались. Нойс, устав бороться с судьбой, покорно подняла лапки кверху. А Лора учинила хорошую драчку. С воплями, брыканиями и царапаньем. Конечно, ее хорошенько огрели. Вспоминать – стыдно, думать о будущем – страшно. Проклятая «водомерка», кстати, через пару минут красиво ошвартовалась там же. И человек из ОСС, не мешкая, заявил права на Лору и Нойс. Но их ему сразу не отдали, а приволокли сюда. К этому жабаку…

– Я и есть власть в Хонке.

Слова судьи гулко отскочили от высокого свода, открытые окна погасили эхо. Народу в зале было мало, да и те откровенно скучали. Интересно, что специального места для подсудимых предусмотрено не было и Лору с Нойс усадили на первой скамье. Называть себя следовало, стоя лицом к залу, потом разрешили сесть. Судья, широко зевая, перелистал бумаги. Тяжкие увечья, нанесенные военнослужащим в Гане. Разрушения и ущерб. А здесь, в Суоре… Убийство солдата и двоих офицеров. Ах, да. Еще генерал помер, не без участия упомянутых особ.

Лора уперлась ладонями в края скамьи, на которой сидела, чтобы удерживать равновесие. Нойс скорчилась рядом. Ощутив, как вздрагивает ее тело, Лора поняла, что ею владеет такое же отчаяние.

Что имеете сказать в оправданье? Лора, собрав силы, выругалась, припомнив слова погрязнее. Нойс встрепенулась.

– Все наоборот. Бандиты, переодетые солдатами и офицерами, пытались нас обесчестить и погубить.

Судья причмокнул, укоризненно покачал дыне-образной головой.

– Добавьте сюда бандита, переодетого генералом.

– Да.

Короткое слово прошелестело в воздухе, как шарик от пинг-понга.

– И бандитов, переодетых адмиралом Геллой и директором Астером… – судью разбирал смех, в публике тоже приглушенно зафыркали. – …А также депутатами Конгресса…

Он развеселился не на шутку, толстое брюхо колыхалось. Внезапно успокоился, взял карандаш, подсчитал что-то на клочке бумаги.

– М-да! Шестикратное – не менее. Весьма. Суровое. Наказание. Таковое объявляю. Исполнить завтра. Утром. А пока осужденных накормить и увести.

Их накормили и отвели камеру. Кажется, человек из ОСС возражал, но Лора перестала понимать происходящее. Ей было уже все равно.

В камере она дождалась, пока Нойс забудется тяжелым сном на жестком тюфяке на полу. Сняла самодельное, сшитое Нойс «платье». Недолго носила… Свила в жгут и приладила к решетке на окне. Главное – не медлить и не задумываться.

– Давай завтра… – хрипло сказала Нойс.

Когда она проснулась?

– Что… завтра… – прошептала Лора.

– Завтра мне Антигону изобразишь. А сейчас я спать хочу. Ты мне мешаешь.

– Завтра нас убьют! – в отчаянии крикнула Лора.

– Вот и хорошо. Самим незачем суетиться.

Лора размотала жгут, ткань оказалась на диво не мнущейся, оделась. Легла рядом с Нойс, та обняла ее. Плакать сил не было, и незаметно Лора уснула.

Очнулась незадолго до рассвета. Нойс уже не спала. Лежала на спине, закинув руки за голову. Тихо улыбалась.

– Мне девочки снились. Сказали: «не бойся, мама, у нас все хорошо».

Лора ужаснулась своей вчерашней решимости. Пусть Нойс не хочет жить – ее можно понять, но с мыслью о собственной близкой смерти Лора сейчас смириться не могла.

Лязгнул дверной засов, за ними пришли.

Сознание внезапно сузилось, и дальнейшее Лора воспринимала отдельными отрывочными образами…

Утро, когда большой город еще спит. Улицы пустынны, лишь мусорщик катит тележку.

В проеме меж двух высоких зданий висит над землей огромное красное солнце. На него совсем не больно смотреть.

Базарная площадь. В торговых рядах заметно шевеление – продавцы начали выставлять товар.