Екатерина Степанидина - Испытание на человечность

Он шёл, оставляя за собой трупы. Объединённая воля не позволяла хиннервалям уйти, попытаться спастись по одному, - все они должны были, обязаны отдавать все силы неравному бою, они оставались и погибали, он не щадил никого, ни учеников, ни женщин, ему было всё равно, он пришёл убивать, он давно уже решил, что это будет, и не было в мире силы, - и Силы, - которая могла бы встать между ним и их смертью.

Город перестал жить. Город задохнулся от множества смертей. Город безмолвно кричал, погибая вместе с Орденом, и мало кто мог вырваться из тисков ужаса, чтобы добраться до кораблей, бросить всё и бежать. Когда Император закончил свой путь смерти, город лежал перед ним, оцепеневший и недвижный.

И город увидел.

Император вышел на его экраны, чтобы объявить свою волю - ту, что будет править им отныне и навсегда.

Он говорил о том, что он руниа, о могуществе Империи и о запрете на обучение владению Силой, но слова падали в мёртвую тишину, а воздух был полон ещё не отлетевших в вечность душ.

Те, кто видел раньше Агистаса Мойру, сумели слабо удивиться: да откуда же, откуда этот жуткий, высохший, едва держащийся на ногах старик, где черноволосый статный человек с Астлана с красноватой кожей?.. Но вопросы мелькали и рассыпались, ясно было только одно: это конец. Прежней Йавинты больше не будет.

Император был милостив, предлагал жителям остаться в своих домах и перейти под руку Империи. Он не собирался разрушать город.

Но город умер.

Император попытался заставить его жить, подчиняясь, - не вышло. Беженцы с Йавинты наводнили пока ещё свободные планеты, неся с собой горе, слёзы и страх. Лишившиеся своего сердца Объединённые Звёзды замерли, чтобы потом лихорадочно начать вооружаться, ожидая новых бед... или сдаться. Последних будет больше.

Позже, много позже, когда он будет заново создавать личность лорда Эльснера, он расскажет - и покажет - свой путь смерти. Он научит его способу убивать Владеющих Силой, - тому, которым владел сам. Он сделает себе орудие - и устрашит своей мощью, благодаря которой он выстоял один против объединяющей воли Ордена. Да, внешне - его потерей стал облик молодого императора Астлана, который он так и не смог восстановить. Да, внутренне - он стал слабее, но... ты же видишь, что даже со своими мёртвыми союзниками против меня - такого ты оказался бессилен, так смотри же, знай и помни. И - работай. Работы - убивать - впереди ещё много...

И Вейдер - помнил. Он чувствовал, что его покушение тоже покалечило удерживавшегося в чужом теле руниа, но ему и в голову не приходило соединить это знание со своим новым умением. Он - служил. Он защищал. Он был верным слугой... до тех пор, пока...

...когда Император захотел сменить вышедшего из-под контроля Вейдера на Линна, лорд Эльснер понял, что - сможет. Сможет убить руниа. Сделать то, чего не смогли другие, чего не смог он сам, тогда, давно, - Оби-Ван и Йода ошиблись, они выбрали знакомый им, но неверный путь, с мёртвыми, с объединяющей волей... Император хотел убить Вейдера руками Линна, - сам помогал в бою, чтобы убрать неугодного, начать перекраивать личность Линна на свой лад, потом, когда это не удалось, хотел сломать его, чтобы тот запросил пощады, подчинился, признал, стал послушен... или, если Линн не сдастся, то - страхом - хотел вернуть Вейдера. Да, Вейдер нашёл себе игрушку. Да, он согласился на это. Да, игрушка стала отнимать много сил, пробудила то, что... что, думалось, давно похоронено. Но - так... Он не ожидал, что Вейдер дойдёт до крайности в своём противостоянии Императору - и применит против него его же оружие. Он вообще ничего не представлял. Он никогда не понимал, что люди бывают друг для друга не только нужными или ненужными инструментами.

Он так этого и не понял.

- Хорошо, что ты пришла, - вдруг сказал лорд Эльснер.

Я кивнула. За ним тянулся шлейф отчуждённости, когда даже свои не могут пожать ему руку, - кроме Линна, конечно: кто-то привычно боится, у кого-то держится инерция субординации, никому и в голову не приходит отнестись к нему как к равному, хоть в какой-то мере... и вокруг него стоит невидимая стена неприкасаемости. А после того, как он получил новое тело, стало возможно дышать, чувствовать, ощущать...

Я взяла его руку в свои. Нет, я не хочу утешать... Нечем утешить, когда единственная мечта - это чтобы ужаса двадцати лет никогда не было. Я не хочу утешать, не хочу лицемерить, как те, кто ничего не может сделать в трудные минуты, кроме как обозначить своё "я знаю, я с тобой" и убежать по своим делам. Просто... я ведь тоже закончу разговор и уеду. А он - останется. С необходимостью рассказывать о своих преступлениях, с делами Центра, которые он ведёт на расстоянии, с попытками вернуть то, что скрыто за завесой стирания личности, - он постоянно запрашивает информацию про Дерсианг, ищет свои корни... И с тишиной, которая обрушивается, когда дела заканчиваются, а все уходят.

Его ответное пожатие было сильным и очень осторожным.

- Райнер Окати, - сказал Линн. - Владеющий Силой с Диса, легенда о... как у вас это называется...

Лицо Бетт Окати на экране видеофона осветилось радостью и удивлением.

- Да, легенда о Страже Пути, - кивнула она. - Она не слишком популярна, - сами понимаете, это связано с Силой, и при Императоре об этом предпочитали не распространяться.

Линн улыбнулся.

- Это ваш родственник?

- Очень далёкий предок. Очень, - она засмеялась. - Мои предки были фанатиками по части сохранения памяти о нём, если я разложу запись со своим генеалогическим древом, будет огромная ковровая дорожка. Это всё настолько вбито в память с детских лет, что иногда мне кажется, будто я уже рождалась в этой семье, мне всё знакомо: имена, события, истории. Я знаю, что этому нет доказательств, - по крайней мере, в Империи такие вещи были под запретом.

Линн вздохнул. Он понимал, что всё это не слишком честно, - она нужна была ему, следователь по особо важным делам триста пятнадцатого сектора Империи Бетт Окати, а он завёл речь про Райнера, долго искал тему для разговора и вот, сложилось - само, сложилось лучше, чем он смел надеяться, потому что дела Центра тоже никто не отменял... Да, имперское деление Галактики на сектора решено было не переделывать, это удобно - и экономически, и политически... Третий... нет. Четвёртый кандидат. Он не имел права ничего предлагать, он выискивал предлоги, чтобы поговорить с лучшими следователями Галактики, теперь добрался до этого сектора, встречался, видел холодные глаза, быстро сворачивал беседу, понимая, что ничего не выйдет, и улетал дальше. Список возможных кандидатов, который ему набросал Даниель, угрожающе редел.

- Я так и не понял, что вызвало эпидемию, - признался Линн. - Галактика многие тысячи лет полна легенд о вампирах, - мы в Центре изучили их и установили, что это Вести, Приходящие Издалека, и происходят они именно отсюда. По крайней мере, когда на разных планетах независимо друг от друга возникают одни и те же истории и описания симптомов, - это точно не случайность.