Константин Колчигин - Ранняя осень. Книга первая. Изгнанник

– Андрэ, я верю, что вы прекрасный водитель, но мне кажется…

Он внезапно умолк – Клеверов сделал такой поворот, что катер чуть ли не лег на борт… Теперь они уже шли по одной из многочисленных проток. На табло эхолота мелькнула цифра в одну десятую метра.

– Сейчас мы с вами останемся без днища, – заверил Крон.

Клеверов промолчал. Чуть слышно свистел гидрореактивный привод – теперь катер делал едва ли пятьдесят узлов. Вскоре, свернув в маленький приток, Клеверов почти совсем убрал газ. Низко склоненные ветви буйного кустарника опустились до самой воды. Утреннее солнце еще не заглянуло в этот зеленый коридор, но яркие блики уже бегали по недалекому песчаному дну.

– Удивительная река, – тихо сказала Аленка.

Медленно-медленно проплывали берега, казалось, водитель не хотел нарушать изумительную гармонию природы. Речушка сужалась, становилась почти ручьем. Аленка, отодвинув стекло, ловила рукой упругие ветви. Тихо-тихо журчала под килем вода, а катер все плыл и плыл вперед, по-прёжнему оберегая покой леса.

– Это мир моей юности, – задумчиво произнес Клеверов на родном языке – лишь Крейг не понял его. – Я дарю его вам, Аленушка и вам, Лена. Не навсегда. На один день.

– Мир грез, – прошептала Аленка.

Впереди появилось небольшое, метров сорок в поперечнике, озеро. У самого истока катер мягко сел на мель. Клеверов кивнул бортинженеру, и они оба, выбравшись из рубки, спрыгнули в воду. Взялись за бортовые рымы, медленно провели катер через мелководье. Дальше дно резко пошло вниз. Видимо, здесь было глубоко, хотя берега образовывал пологий песчаный пляж. Потому катер остановился в двух-трех метрах от суши. Девушки выглянули из рубки. Князева, обутая в сапожки, с помощью Крейга спустилась в воду и вышла на берег. Аленка остановилась на носу катера и в растерянности посмотрела на свои туфельки.

– Разуйтесь, Алена, – посоветовал Крейг, отходя на несколько шагов.

Девушка как-то беспомощно взглянула на Клеверова. Молодой человек быстро подошел к катеру и протянул руки. Аленка, не колеблясь, подала свои… Мгновенье – и Клеверов подхватил девушку на руки. Князева и бортинженер замерли, ожидая катастрофы. И были удивлены. Нет. Скорее, поражены тем, что произошло. Потому что ничего не произошло, просто совсем ничего…

Молодой человек без малейшего усилия перенес девушку на сухой песок, а она, придерживаясь за его руку, наклонилась и поправила ремешки на туфлях.

– Да, – сказал Крейг и умолк – добавить оказалось нечего.

– Далеко ли мы уехали? – спросила Князева, стараясь заполнить паузу.

– Километров триста-четыреста, – ответил Клеверов. – Разве это важно?

Из катера наконец выбрался сонный Тер. Долго и старательно лакал прохладную родниковую воду озера.

– Чем вы накормили его, Аленушка? – спросил Клеверов, все еще не выпуская руки девушки.

– Кажется, чуточку пересолила, – сразу смутилась Аленка.

Потом они все вместе несколько часов бродили по удивительному лесу, молчаливо восторгаясь совершенству этого уголка Земли. Клеверов привел их на поляну, окруженную голубыми елями, в тени которых мягкая пушистая трава приобретала фиолетовый оттенок.

– Как во сне, – сказала Аленка.

– Несколько лет назад здесь был обычный смешанный лес, по которому невозможно было пройти без топора, – тихо произнес Клеверов и, помолчав, продолжил. – Местность до сих пор хранит следы посадочных амортизаторов звездолета… Я просчитался, затормозив перед самой землей. От вспышек параболоидных рефлекторов деревья и кустарники обращались в пепел. Пожар бушевал три дня; мне удалось потушить его плазменными разрядами, но все вокруг, в радиусе десятка километров, превратилось в безжизненную черную пустыню. Я увел звездолет и вернулся лишь осенью на маленьком ракетоплане. На всю площадь, с помощью аппаратура машины, я распылил семена земных трав и деревьев, заимствованные из комплекта звездолета. И уже к осени следующего года не узнал местность. Очевидно, земля оказалась заражена фотонными двигателями, деревья и трава же, как и всякая биологическая система, подвержены мутациям. Результат у вас перед глазами.

Его спутники с изумлением рассматривали стройные ели с неимоверно длинными иголками и огромными шишками, от которых гнулись тонкие упругие ветви. Где-то дальше стояли березы с листьями размером в ученическую тетрадь, а местами среди травы виднелись ярко-красные мячики земляники и кое-где поднимались исполинские грибы, под которыми можно было скрываться от дождя.

– Жизнь этих растений будет недолгой. Они быстро погибнут, исчерпав генетические резерва роста, когда на них со всех сторон будет наступать сильный, здоровый лес.

После полудня, голодные и усталые, они вернулись к озеру. Солнце стояло высоко, было душно и жарко, а озеро так манило своей хрустальной водой! Князева сбросила свой полупрозрачный комбинезон. Ее примеру последовал и Крейг. Клеверов взглянул на Аленку.

– Я не могу, Андрей Николаевич, – покачала головой девушка.

– Ну, что вы там! – крикнула им Елена уже с средины озера.

Разделся и Клеверов. Бортинженер посмотрел на него и пожалел о том, что решился купаться у всех на глазах. Крон, впрочем, был статен и довольно высок, а Клеверов… Глаза искали изъян и не находили…

Аленка, оставшись на берегу одна, нерешительно сняла платье, оставшись в белом купальнике. Чувствуя на себе взгляды, девушка, не поднимая глаз, подошла к воде.

– Рот, – вдруг сказала Князева бортинженеру. – Рот закройте.

Клеверов оглянулся на Аленку и быстро отвел глаза. Князева поняла, что его бросило в жар… Он оказался не таким уж холодным, да и девушка все же была чертовски хороша.

Вдоволь накупавшись, они выбрались на берег. Бортинженер вынул из багажника катера несколько поролоновых ковриков и расстелил их на песке.

– Вам холодно? – спросил он Аленку, невольно задерживая взгляд на длинных стройных ногах девушки, а затем в который раз оглядывая всю ее безупречно-женственную фигуру.

Аленка вся дрожала, но не от холода… Клеверов понял, достал из сумки легкое покрывало и набросил его на плечи девушки.

– Успокойтесь, дитя мое, – тихо сказал он, усаживая девушку на коврик.

Князева легла неподалеку. Прикрыла лицо локтем.

– Андрей Николаевич, – заговорила она. – Отчего бы вам с Кроном не затеять научный спор? Знаете, как уютно будет лежать и слушать умный мужской разговор…

Крейг усмехнулся.

– Хорошо, если Андрэ расположен говорить. У меня-то к нему вопросы всегда найдутся.

– Спрашивайте, Крон, – с улыбкой ответил Клеверов. – Постараюсь дать вам ответ на любой вопрос.

– Тогда… Скажите только откровенно… Как вы жили здесь?