Марк Михаловски - Сияющая темнота

— А почему они перед нами так не сделали? — проворчал Мезант.

— Добро пожаловать! — сказал тот, у кого на голове был улей. — Я Энчикка, Верховный Жрец Того, Во Что Мы Верим Сегодня. А вы?

— Мы ваши Боги! — проревела Донна. — И мы пришли за нашим Священным Артефактом! За большим и круглым, — добавила она на всякий случай.

— Ах, да, — сказал Энчикка. — За этим.

— Да, — повторила Донна, чувствуя, что что-то идёт немного не так, — за этим!

— Ну… — уклончиво сказал Энчикка, — мы… спрятали его для сохранности.

— Ну что же, это хорошо, Энчикка. Твои Боги довольны.

Она повернулась и усмехнулась Мезанту. Быть богом? Раз плюнуть!

— Дело в том, — продолжил Энчикка, — что у нас теперь другие боги.

— Простите? — сказала Донна. Ей пришлось повторить, так как усилитель был далеко ото рта. — Простите?.. Что значит «у вас теперь другие боги»?

Энчикка с гордостью указал на ближайшую колонну. Донне пришлось напрячь зрение. Наверху лежало что-то похожее на куриные кости и перья.

— Курица Апокалипсиса, — благоговейно произнёс Энчикка.

— Что?

— Курица Апокалипсиса. В её потрохах мы видели будущее.

— Вы что, шутите?

— Добавь веса голосу! — шептал ей на ухо Мезант. — Говори как бог!

Донна кашлянула.

— Ваши Боги не довольны, — сказала она. — Вам нельзя верить в других Богов.

Энчикка, извиняясь, пожал плечами:

— Ну, просто… — сказал он. — Вы же понимаете. Время идёт. Приходят новые боги…

— Ваша курица — не настоящий бог, — внезапно заявила Донна, начиная понимать, что к чему.

— Ненастоящий? — спросил Энчикка, и в его глазах внезапно появилась радость. — Ненастоящий бог?

— Да! Не гневи Истинных Богов, отказываясь от них!

Несмотря на всю глупость происходящего, Донне нравилось изображать божество.

— Ваши Боги милосердны, — торжественно сказала она, — но способны сильно гневаться.

Среди джэфти раздался ропот. Донна не могла разобрать, это был одобрительный ропот, или осуждающий. Она заподозрила, что осуждающий. Ладно, — подумала она, — пора брать эту Священную Курицу за рога!

— Курица Апокалипсиса — ненастоящий бог, вы должны отречься от неё!

Она услышала, как у неё за спиной вздохнул Огмуни.

— Но вы — старые боги, — крикнул Энчикка, почти извиняясь. — Жизнь идёт дальше, джэфти смотрят в будущее, а не в прошлое.

— Эти двое, может быть, и старые боги, солнышко, — сказала Донна, кивая в направлении Огмуни и Мезанта, — но я-то нет! Я ваш новый Бог… ваша новая Богиня, — поправилась она.

Театральным жестом она продемонстрировала себя:

— Узрите: Я!

Снова раздался ропот, и она увидела, что некоторые из джэфти трогают свои волосы. Свои рыжие волосы.

— Да! — закричала она. — Узрите меня, узрите Донну, — она шагнула вперёд и сделала движение головой как в рекламе шампуня. — Узрите — Рыжая Богиня!

— Рыжая кто?! — изумлённо спросил Доктор у Лайен, широко раскрыв глаза.

Они вдвоём наблюдали за происходящим из небольшого тоннеля, выходившую на противоположную сторону уступа. Чтобы их не заметили, они легли на землю. Мама скрывалась позади них, стоя на четвереньках в тени.

Вскоре после того, как они наткнулись на сломанного робота, они услышали споры и ругань Донны и двух её компаньонов, и смогли незаметно обойти их. Это отняло какое-то время, но в конце концов они оказались на том же уступе, что и Донна с её спутниками, только у дальней стороны амфитеатра джэфти.

— Она изображает богиню, — недоверчиво сказала Лайен.

— Наверное, на ней сказались путешествия со мной, — усмехнувшись, сказал Доктор. — Они все так делают.

— Может, нам лучше пойти поискать сегмент? Разве мы не за этим прибыли?

— Давайте вначале посмотрим, что будет дальше. Если она убедит джэфти принести сегмент, нас могут застукать за его изучением. Не думаю, что в данный момент джэфти смогут поверить в ещё одну компанию богов.

Сердечко Энчикки чуть не разрывалось от волнения. По правде говоря, его не очень-то впечатляла Курица Апокалипсиса. Она развлекла джэфти на пару недель, но что ещё можно взять со скелета птицы: не так уж много способов разложить её кости, не так уж много можно сделать головных уборов из её перьев…

Никто не ожидал, что Боги Сияющей Темноты появятся вновь. До них боги с других звёзд прилетали дважды, и никто из них ничего после себя не оставлял, никто потом не возвращался. Поэтому возвращения этих тоже никто не ждал.

А впрочем, — размышлял Энчикка, — если подумать, то всё логично: люди (особенно боги) обычно не оставляют кому-то что-то большое, вроде Священного Артефакта, на хранение, чтобы потом скрыться и не возвращаться.

Пока не заговорила Рыжая Богиня, Энчикка предпочёл бы, чтобы Боги не появлялись. Он не знал, насколько хорошо сохранился их артефакт, и подозревал, что если тот сломан или помят, то боги будут недовольны. Но эта Донна, эта Рыжая Богиня… Это что-то новое! И её волосы были немного похожи на волосы джэфти. Не совсем как у джэфти (её волосы были темнее и более волнистые), но довольно похожие. Этой Богине джэфти смогут поклоняться долго!

— Кто-кто она?! — воскликнул Огмуни, так же не веря в происходящее, как и Доктор на другой стороне амфитеатра.

— Тсс! — зашипел Мезант. — Смотри! Они кланяются, они купились на это!

И действительно, на глазах у Мезанта и Огмуни джэфти начали распевать. Поначалу тихо, потом громче, всё больше и больше голосов подхватывали распев.

— Да святится Рыжая Богиня! — пели они. — Да святится Рыжая Богиня!

Жрец, как заметил Мезант, шептал что-то другому джэфти, с перьями в волосах. Другой джэфти выдернул перья, бросил их на землю, и быстрым шагом ушёл из зала.

Донна ни за что бы никому в этом не призналась, но она получала удовольствие от этого обожествления. Многим ли, — думала она, — доводится побывать богиней? Особенно рыжей богиней. Она всю свою жизнь натужно смеялась с шуток и замечаний про рыжих; иногда она рявкала что-то в ответ, один раз даже отвесила пощёчину парню, сравнившего её с батарейкой Дюраселл. Но эти шутки ей никогда не нравились. В детстве её волосы были ещё ярче — почти такого же медного цвета, как и у джэфти — и её безжалостно за это дразнили. Мама ей сказала, что нечего обижаться на ерунду (молодца, мама!), а отец сказал ей, что дети с рыжими волосами (он никогда не говорил «рыжие дети») особенные. Чем именно они особенные, он никогда не объяснял, но Донна была благодарна ему за его попытку.

И вот она стоит на чужой планете, и ей поклоняются за то, что она рыжая. Если бы только отец с дедом её сейчас увидели, если бы увидели, какой особенной её сделали её волосы! На короткий момент она поддалась глупости и пожелала, чтобы даже мама это увидела. Может быть, у Мезанта в его портупее найдётся видеокамера?..