Владимир Лещенко - Звездные флибустьеры

Берег светил тусклыми огоньками жилищ и – в паре мест – факелами пожаров.

А над всем этим в недоступной вышине горели последними отсветами заката ледяные вершины гор Кункчель.

Неожиданно к нему подсел улыбающийся Акдала.

– Ты счастливый, вот, – сказал тот. – Жениться на дочке капитана. А если дочка капитана решить жениться, кто ей запрещать? Вот я и говорить: счастливый и удачливый.

Антон зло улыбнулся.

– Да – я очень удачливый! Сколько раз за последнее время я мог сдохнуть, а все жив! С удовольствием поменялся бы такой удачей с тобой!

Тот совсем не обиделся.

– Твоя удача – это как свет или небо. Ее бывает не видно, но она есть всегда. Я думать, твой удача больше наша. Капитан для этого и взял тебя.

– Можешь называть это удачей, Акдала, если хочешь, – заговорил Хальдриг, сидевший на брошенной на металл корпуса куртке. – А если по-моему, то жизнь – это бессмысленный набор событий, где все зависит от всего, и ничего не зависит ни от чего. Это так и не иначе. Вот взять хоть меня. Я подыхал от голода у себя на Гётланде, будучи нищим беженцем, когда прочитал в Сети объявление: «Требуются квалифицированные специалисты в области космоплавания. Работа в пространстве. Высокая зарплата; гражданство и прочее значение не имеют.». Я откликнулся, и пожалуйста – раз-два и стал пиратом. И теперь заведую теми самыми двигателями, в отделе эксплуатации которых работал столько лет. Вот типичная игра случая.

– Эй, не болтать на вахте, – проворчал Идрис, появившись сзади как бесплотный дух. – Это скверные места!

– Похоже, все спокойно, – возразил Антон.

Теперь, когда ночная тьма скрыла пирата, Антону стало как-то легче общаться с ним.

– Вот тут некоторые говорили об удаче, – пробурчал Идрис. – Не знаю, не знаю. В этих местах она бы не помешала! На дне этой поганой акватории лежит много людских косточек. Тут ведь собирались караваны беженцев-никконцев со всей восточной Илорины когда Кризис начался. Тысяч десять только одних мужиков, плюс их местная родня и прочие прислужники... ха – "господ с неба".

Они собрались сюда потому что тут еще действовал космодром; уже считали себя спасенными, что все позади... А тут налетело сразу полсотни "Накадзим" нагруженных "термичками" под завязку, а за штурвалами сидели местные ронины. Ну и все смешали с дерьмом. Половину конечно успели сбить, но что толку? Вода в бухте говорят порозовела и в ней плавал такой мелкий человечий фарш, что корнероты дурели и кувыркались как пьяные на волнах...

– Зачем?

– Что "зачем"? – недовольно уставился на него Идрис. Зачем корнероты кувыркались? Говорю тебе – они опьянели от крови...

– Нет – зачем легионеры это сделали?

– Йух знает, – пожал плечами Хинк.

– Почему твой отец такой? – спросил Антон, когда все разошлись.

– Какой «такой»?

– Такой жестокий и злой. Ведь он не дурак понимает что к чему. Почему же он ведет жизнь пирата и работорговца, когда всякий патрульный фрегат может спокойно пришибить его – да и тебя тоже, кстати?

– Деньги, – бросила Айнур.

– Можно подумать он в своем игорном заведении от голода умирал! Да и зачем на Эялле деньги? Впрочем, этот вопрос относится и к тебе.

– Не нужно так... со мной. Нет, – вдруг спохватилась она, – нужно, ты всегда говори мне – что думаешь! А насчет пиратства – можешь считать что это у нас в крови. Идрисы – пираты в невесть скольких поколениях. Бороться с родовой памятью, сам понимаешь, бессмысленно.

– Ну а если без мистики…

Айнур на минуту задумалась.

– Ладно, давай без мистики. Ты конечно можешь сказать что мы, тут на Эялле – просто дикий народ. Но посмотри на мир трезво. Конечно, порой, как, например, в годы, когда нами правила Аригато, или на твоей Иштар, мир кажется безопасным, управляемым законом и здравым смыслом. Но это только кажется. Мой народ это проходил – цивилизации, порядок, миссионеры, электронная почта, электричество и визоры даже в деревнях. И идиоты, рассуждающие о прогрессе и что добрые пусть и строгие дяди с других планет хотят нам только добра. Оглянуться не успели – города в руинах а на пустырях длинногрызы закусывают последними из тех самых идиотов.

– Похожие рассуждения я уже слышал, – заметил Антон, – и увидев как собеседница довольно кивнула, продолжил. – А знаешь от кого? От милорда Олутара. И почувствовал, что Айнур оцепенела.

– Ну, я же всё таки его ученица... – процедила она. Впрочем, попробуй пройти ночью в одиночку по улице в кое-каких кварталах своего собственного города без хорошего пистолета. С тебя в лучшем случае снимут одежду. В худшем – шкуру.

– Ладно, допустим на минуту, что мир плох, – предложил Антон. – Ведь он плох потому, что плохи сами люди! Может быть, если мы не будем плохими, и мир станет лучше? Айнур помолчала, осмысливая услышанное.

– Ты наверное счастливый, раз в это веришь. А моя жизнь была слишком жестокой, чтобы верить в эти высокие истины, – горько вздохнула она. Все, что я видела, – это то, как большие хищники жрут мелких. Я... Я никогда не забуду, как сидела связанная в подсобке орбитального терминала, а пятеро выродков, которых я считала своими лучшими товарищами, разыгрывали в карты право первым трахнуть меня. А я только и думала – успею ли перетереть веревку об угол контейнера до того как они явятся по мое тело.

Но… прошу – не бросай меня. Я все еще надеюсь, что... что может быть мы сможем жить по-другому. И никто не хочет этого больше чем я.

– Дело не в том, чтобы я оставался с тобой, а в том, чтобы увести тебя от них.

– Терпение, – прошептала Айнур. – Я же говорю что и сама не намерена торчать всю жизнь в этой гнилой дыре. Но нужно выбрать удобный момент.

– Когда это случится?

– А вот это уж... – промурлыкала Айнур, обняв Антона. Это уж предоставь мне!

В полночь «Беглец» тихим ходом вошел в гавань Ано-Аф. Над разрушенными доками возвышались пустые остовы небоскребов, побитых снарядами и обглоданных огнем. Изъеденные временем корпуса полузатопленных судов казались ажурными замками морских демонов.

Горы в глубине материка уже не горели багровыми отблесками солнца – их ледяные шапки призрачной зеленью сияли под лучами Силли.

Идрис поставил «Беглец» в дальнем конце южного причала, освещенного несколькими кострами и огороженного старыми корпусами мобилей и погрузчиков. Айнур первой ловко спрыгнула на причал и закрепила канат на тумбе, торчащей из потрескавшегося бетона. За ней последовали остальные члены экипажа, предварительно вооружившись.

Абордажники повесили на спину штурмовые карабины, Акдале достался многозарядный ампульный огнемет "Тор", Сайяду – старый плазмобой потертого вида. Айнур вооружилась пистолетом-пулеметом «МАРС-501». Капитан взял себе два бластера "мазетти".