Сергей Цикавый - Шаги в глубину

А море — это вот. Когда и до горизонта, и невысокая волна, но главное — это вода. И солнце над гребнями, и ровный пляж.

У меня, словом, отличное отношение к морю вообще и весьма прохладное — к моему пребыванию на море в частности.

— Заррадан заходит, м’сэры. Позволите поменять зонтики?

Я кивнула, и мягкие шаги стали еще ближе. Кошка. Ненавижу кошек. Баронианец забрал синеватый полупрозрачный зонт и поставил новый — розоватый. Основное светило этого курорта пряталось за заросли ершистых деревьев, а второе только-только входило в зенит.

— Крупный экземпляр, — сказала Мария, глядя вслед уходящему кошаку.

— Второй пол, — лениво сообщила я. — Они самые крупные.

— И самые все-таки… м-м-м… Эстетичные, что ли.

Я пожала плечами и снова опустила очки на глаза. Заход одного солнца ничего не исправил: жара стояла невыносимая, и если бы не щекочущие пробежки бриза по телу, я бы рванула купаться. Облизывать верхнюю губу и хлестать сладкую, ни разу не освежающую дрянь мне надоело. А вот с Карпцовой для разрядки нервов стоило потрепаться.

— Не знаю. Мне до эстетики этих граждан никакого дела нет. Вот первый пол у них самый неприятный в боевом смысле. Сплошь энергетики и отменные стрелки.

— Ну, логично, — сказала докторша. — Защита плода, потомства… Такой боец должен быть эффективен. С их-то родной планетой.

— Лучше бы семьи нормальные сооружали, ага.

Мария согласно угукнула, повозилась на своем шезлонге.

— Слушай, а мы вот бодро их обсуждаем… Как они вообще относятся к таким вещам?

— Да нормально. Чтоб ты знала, техническую разницу наших с тобой, гм, молочных желез они обсудили еще до пляжа.

Карпцова замолчала: во-первых, осмысливала, во-вторых, дулась. Осмысливать, правда, тут особо было нечего, если ты хоть чуток знаком с баронианскими обычаями. Им плевать на прелести человеческих женщин, но в вопросах морфологии тела они прямо-таки двинутые. А вот обижаться икающей гражданке стоило разве что на природу, потому как в купальниках мы с ней сразу разошлись по весовым категориям А-класса и С-класса. И я от скуки уже трижды ей на это намекнула.

— Как там Валкиин? — наконец подала голос Мария.

— Откуда я знаю? Судя по времени, должен как раз выходить на финишную стадию переговоров.

— Я не в том смысле. Вы с ним за последнее время здорово сблизились.

Я зевнула и повернула голову. Мария с деланным безразличием изучала сквозь зонтик небо. Среди туч радугой плелся атмосферный серфер — огромная красивая тварь, и не скажешь сразу, что он всего лишь воздушным планктоном отъедается.

— О, ну у нас с ним все круто, — сказала я. — И что ж ты хочешь знать о нас?

И Мария спросила. Я моргнула. Потом еще раз.

— Так. Это, отодвинь свой шезлонг подальше от меня, извращенка. И если что, я тебя не знаю.

Карпцова хихикнула и бодрым глотком отхлебнула напитка.

Я старательно изобразила румянец, что при жаре было совсем не сложно, и попыталась представить нас со стороны. Все выглядело просто здорово: две отвязные барышни, спутницы капитана, вовсю пользуются гостеприимством лорда Яуллиса, пока на вилле идут переговоры. Пляж, море, напитки, болтовня. Но кто-то из нас должен быть телохранителем, а значит, в случае чего, — первой мишенью.

Радует одно: баронианцы, хоть и стараются, плохо понимают людей. Тем более типажи у нас с Марией были противоречивые. Я — высокая, с подозрительной для девчонки мускулатурой, свечусь на сканерах как носитель имплантатов — явно куда менее безобидных, чем простой витаконтроллер. Мария — щупленькая, вся такая мальчиковая, тоже куча разной дряни по уголкам тела. С другой стороны, обе ведем себя как стервы и дуры, ничем не интересуемся, хлещем дармовое угощение и жаримся на пляже. Конечно, я вряд ли кого-то обманула своим: «Упс, заблудилась, а где здесь к морю?» — и секьюрити поняли, что я изучала схему безопасности поместья. Да и медицинский скафандр доктора Карпцовой подозрительно напоминает боевой.

В идеале было бы шлепнуть нас обеих в начале заварушки, но баронианцы именно потому и слывут отличными вояками, что сначала думают, потом расставляют приоритеты и только затем что-то предпринимают. Хороший стратег при территориальном преимуществе выбьет вражеского ферзя, а там и свои условия, глядишь, без драки можно навязать. А учитывая, что хозяин — известный интеллектуал, я не сомневалась, что сейчас охрана напряженно анализирует каждое наше слово.

И продержаться нам осталось всего семь минут.

— Ну что, переодеваться? — предложила Мария.

«Молодец, докторша. По часам» .

— Ага. Хватит, а то сгорим.

— Мы уходим! — помахала Мария пляжному смотрителю, и пегий кошак слегка поклонился.

Я неторопливо встала, закинула полотенце на плечо и поплелась к раздевалке. Белое стрельчатое здание подплывало в мареве дрожащего воздуха. Вне зонтика на мир опускалась открытая духовка, она прогревала все и вся, и, черт, как же мне сейчас не хотелось драться. Бисеринки пота щекотно покалывали по всему телу. Я с кислым оптимизмом уповала на душ.

«Если кэп еще не начал игру, то помыться дадут. Ты не торопись, заика, хорошо?»

В раздевалке было прохладнее, и я метнулась к открытому душу. Надеюсь, моя скорость выглядела как «надоела жара», потому что удовлетворенно стонать я даже для виду не хочу. Мария возилась с нашими полотенцами.

— А я…

— Обойдешься. Надевай скафандр, — буркнула я из-под струй, кажущихся ледяными. — У тебя там хотя бы гель.

Мария спорить, по счастью, не стала и оперативно распрямила остов своей медицинской сбруи, защелкивая на себе всякие браслеты, зажимы, суставные кольца. Я неспешно выбралась из-под душа и занялась переодеванием. Снять купальник — натянуть белье. Штаны. Высокие ботинки — небо, благослови изобретателей автошнуровки.

В голове бился таймер, и когда я потянулась за блузо-курткой, там еще оставались циферки.

А вот у охраны — нет.

— Не двигаться.

Одна кошка запрыгнула в окно, другая проскочила в дверь.

Длинноствольные «талдамы» — скверная штука как для пистолета. А что еще хуже — не обращая почти никакого внимания на Марию, чертовы гладкошерстные встали слева и справа от меня.

— Снимите скафандр, м’сэра, — распорядился тот, что слева, глядя на Марию. — Пока вашему компаньону не стало худо.

«А вы все-таки изучаете людей» .

Баронианцы слишком индивидуалистичны, чтобы отреагировать на угрозы ближнему или ближним — в любом количестве и любой степени ценности. Именно по этой причине у них нет терроризма.

У охраны сейчас территориальное преимущество, огневое преимущество, психологическое преимущество. Но из всех мест, где нас могли перехватить, я больше всего надеялась на раздевалку — просто потому, что здесь они вынуждены стоять очень близко ко мне.