Александр Белый - Мореход

Это малышка Илана заставила меня так пахать. Да–да, когда она начинала вспоминать маму и плакать, то постарался загрузить ее по самое не могу и, естественно, рядом с ней тоже втянулся. Я и сам еще ребенок, но вынужден был быстро повзрослеть и стать для нее братом, мамой, папой и пугалом огородным в одном флаконе. Правда, последнее время она меня не сильно‑то и боится, иногда даже огрызается, но все равно, слово мое для неё нерушимо.

Таким образом, благодаря всем нашим общим усилиям, Илана за четыре года изучила добрую половину общеобразовательной школьной программы и стала сравнительно хорошей гимнасткой. Да и работу с холодным оружием неплохо освоила. По крайней мере, не только в виртуальном бою на абордажных палашах, но и в реале с тренировочными мечами в руках, держится вполне прилично.

Из метательного оружия мы с ней изучили лук, арбалет, а так же огнестрельное и кинетическое. В виртуале работа с тем же луком у нее получается прекрасно, только боюсь, что в реале она его даже натянуть не сможет. Впрочем, тогда мы еще не знали, пригодятся нам все эти умения или нет.

Как бы там ни было, но найденную у отца контрабандную сурвивалистскую программу выживальщика, программу охотника–практика и бойца рукопашника второго ранга я себе поставил и изучил. Тяжелая получилась наука, особенно третья программа бойца, где в виртуале, прежде чем победить противника, пришлось семнадцать раз умереть.

Долго думал, стоит ли прививать навыки выживать и убивать маленькой девочке, которая за свою жизнь и муху не обидела? И вообще, все что я изучил для жителей Центральных миров это ужас и дикость. Ведь отношение человека к жизни и смерти, как окружающих, так и собственной, меняется кардинально. Но все же, когда ей пошел одиннадцатый год, решился. Так вот, ИскИн сообщил, что если первые две программы на кору головного мозга накладывались по двадцать два раза, и усваивались одиннадцать суток, то при усвоении третьей Илана однажды умерла в реале, то есть, две минуты находилась в состоянии клинической смерти. Однако, аптечка камеры анабиоза сработала как надо и все девятнадцать дней поддерживала ее в нужном физическом и психологическом состоянии.

После того, как выбралась из камеры, Илана совершенно изменилась: на фоне непосредственной детскости частенько стала озвучивать совсем недетские мысли. Именно после этого она перестала бояться моих окриков.

Честно говоря, вначале переживал за ее психику, но все, к счастью, обошлось. Зато теперь абсолютно уверен, что девочка не только не побоится саму себя защитить, но сделает это решительно, жестко и умело. И если придется кого‑нибудь застрелить или зарезать, то сделает это мгновенно и без угрызений совести.

После душа уселся за столик завтракать, Илана кашей и чаем на двоих озаботилась. Вызвав объемную голопроекцию близлежащего космического пространства и полюбовавшись медленно приближающейся звездной системой, позвал ИскИн корабля:

— Стерва!

— Слушаю, господин Дангор–младший.

— Что можно сказать об этой системе?

— В звездных картах и каталогах Содружества не значится. Центральная звезда — желтый карлик класса G-2. В плоскости эклиптики располагаются десять планет, из них четыре внешних газовых гиганта и шесть внутренних, состоящих в основном из силикатов и металлов. Четвертая от светила планета имеет кислородную атмосферу и населена живыми организмами.

— Ура! — закричала Илана.

— Пока еще не ура, — покачал головой, — Чтоб не получилось так, как в прошлом году: внешне красивая планета, но с уничтоженной цивилизацией, высокой радиацией и ползающими мутантами.

Мне вспомнилось, как мы радовались, впервые наткнувшись на живую планету, находящуюся в пределах досягаемости, и как потом огорчились. Но все равно, адреналин сейчас взбудоражил кровь, сердечко забухало быстрее, уж очень хотелось, чтобы наши космические мытарства скорее закончились. Илана тоже сидела, как на иголках.

— По атмосфере, озоновому слою и биосфере четвертой планеты получены дополнительные данные сканера, — через некоторое время опять заговорила Стерва, — Уже сейчас, без дополнительного исследования можно с уверенностью сказать, что ее экологическая обстановка находится на уровне первозданной чистоты.

— Домашинный период. Жаль, — пробормотал свои мысли вслух, — Видно попалась совсем дикая цивилизация.

— Ну и что, если домашинный? — вскинулась Илана, — Лично мы себе устроим приличную жизнь.

— Несчастье мое, никакого особого прогресса нам проводить нельзя. Мы пришельцы, а пришельцам не положено, сама знаешь.

— Ты хочешь сказать, что красивый дом, хорошая мебель и нормальный туалет, это какой‑то особый прогресс, что ли? — Не согласилась раскрасневшаяся Илана.

— Ладно–ладно, согласен, будет тебе ванна с теплой водой, унитаз и карета на рессорах, — махнул рукой, — но все равно, прежде надо осмотреться. Завтра подойдем поближе и запустим торпеды с зондами.

Ну вот, разве я был против этой планеты? Совсем наоборот, только хотелось разобраться во всем основательно, но эти женщины вечно суют нос раньше времени и куда не следует. Помню, насколько отец был прямолинейным, как линкор, но мама одним заковыристым словом могла это направление изменить. Вот и пигалица малая — туда же!

— Стерва, а ты не могла бы завернуть поближе к геостационарной орбите четвертой планеты? — мягко спросил у ИскИна.

— Для изменения вектора движения необходим приказ Хозяина, — ответила безразличная железяка.

— Ты и без меня знаешь, что нет Хозяина, он умер. А я жив и являюсь его прямым наследником! Значит, мои команды законны и имеют приоритет, понятно?!

— Господин Дангор–младший, ИскИну второго класса принятие подобных решений запрещено. Для выполнения вашего приказа прошу предъявить соответствующий идентификатор допуска, приобретенный на основе необходимых знаний соответствующего уровня.

— Нет у меня ни знаний, Стерва, ни допуска. Эх! Так хотелось, чтобы ты лет сто поработала у меня спутником связи. А так смотри, мы корабль покинем, а тебе придется еще лет двадцать бесцельно бороздить просторы космоса, потом закончится реакторное топливо, заглохнет силовой генератор и тебя разорвёт на куски первый попавшийся метеоритный дождь.

К сожалению, мой спич был оставлен без ответа.

На следующий день, глубже войдя в систему и находясь в пределах досягаемости планеты, мы дали старт сначала одной торпеде — носителю зонда, которую вывели на низкую орбиту, а затем, убедившись в наличии на ее поверхности самых обычных людей, запустили еще две. Уже через шестнадцать часов ИскИн выдал вполне приличную карту ее поверхности. Сравнив все ее характеристики с нашей родной планетой Зарина выяснил, что отличаются они между собой не более, чем на пять процентов. Этот факт после бестолковой болтовни со Стервой все же улучшил мое настроение.