Александр Белый - Мореход

Мечи для воинов изготовили по типу моего, но с обычной крестовиной, правда, сталь, которую применили для ковки оружия и доспехов, была не совсем оружейной. Мастер сделал скрутку из прутков рафинированной стали и обычного железа, которую сваривал и проковывал несколько раз. Подобный эконом вариант меня вполне устраивал, потому как даже в таком виде оно по качеству превосходило вооружение и оснащение любого элитного подразделения империи.

Из метательного оружия абсолютно всему личному составу отряда, в том числе и ездовым, вручил отличные арбалеты со стальными луками и рычажным натяжением тетивы.

— Мальчики говорят, — как‑то сказала Илана, — Что если поход будет удачным, то они тебе дадут клятву и на десять лет, а Вид и внуки деда Котяя, если вернутся домой живыми, то не зависимо от итогов похода будут просится к тебе в оруженосцы, ты и для них авторитет. Но лично я думаю, что это подсказки Лагоса и самого деда Котяя, кроме того, уж очень им арбалеты и доспехи понравились, расставаться не хотят.

Все эти разговоры я и сам слышал, слух у меня прекрасный, а парни особо и не шушукаются.

Из Фороса вышли по той же Седьмой дороге, по которой шли последние шестьсот сорок кошангов. Лагос ехал рядом и объяснял дальнейший путь.

— Надо пройти ещё десять станций и свернуть на Восьмую имперскую Северо–восточную, — рассказывал Лагос, — А ещё через десять станций выйдем на Девятую, а там, глядишь, и горы увидим.

— А сколько дней ещё идти? — спросила Илана.

— Двадцать девять станций. Если на то будет воля богов, то дней через пятнадцать выйдем к пограничному городу Карту, он стоит у подножья гор и это последнее обжитое место. На день–два задержимся, подготовимся и двинем дальше. От города до перевала четыре дня пути.

— Перевал высокий?

— Нет, Рэд, мы пойдём через разлом в горах, в том месте они невысокие и для каравана проход хороший.

Несмотря на то, что дни были всё короче, а ежедневный переход приходилось начинать и завершать в темноте, путешествовать стало гораздо легче. Полностью прекратились дожди, при этом погода установилась солнечная, но прохладная, датчик тактического шлема показывал ночную температуру плюс четыре–пять, а дневную — восемь десять. Таким образом, путешествовать стало сравнительно комфортно. Почему «сравнительно»? Потому, что на этот счёт мой дедушка говорил так: «Заставь человека тяжело и долго трудиться, а затем дай небольшое послабление, и он будет счастлив». Вот так и у нас, после постоянных нудных дождей наступили приятные деньки, даже на душе стало веселей. А ещё радовало то, что тысячи километров пути личный состав преодолел бодро и, самое главное — никто не заболел.

Чем ближе мы подходили к северо–восточной границе, тем меньшей была плотность населения, фермы арендаторов и виллы аристократов на окружающих землях встречались гораздо реже. В центральных эпархиях империи возле каждой почтовой станции вырастали большие поселения, здесь же и посёлки были маленькие, и станции помельче, зато все городки превратились в крепости.

С выходом на Восьмую имперскую дорогу стал меняться ландшафт местности: огромные лесные массивы поредели и переходили в степные просторы с частыми холмами. Лагос говорит, что в этих местах зерновые культуры растут плохо, зато выпасаются тучные стада коров и овец, здесь стригут отличную шерсть и делают лучшие в империи сыры. Мы с Иланой смогли убедиться лично, перепробовав в придорожных харчевнях несколько десятков сортов, сыры оказались действительно вкусными. Кстати, стоили они сущие гроши.

Холмы, мимо которых петляла дорога, становились всё выше и, наконец, на пятидесятый день пути мы увидели синеву гор, правда, идти к расположенному у их подножья городу пришлось ещё целых пять дней. Карт оказался настоящей твердыней, окруженной рвом и высокой десятиметровой стеной.

На воротах точно так же, как и в любом городе империи стояла стража и писарь, помощник комита. Он проверил мой медальон, где кроме номера было отлито: «Андрогорн. Рыбацкий посёлок», макнул в висящую на шее чернильницу перо и старательно всё записал на лист, прикрепленный к писчей доске. После этого задал стандартный набор вопросов:

— Ваше имя, господин, род занятий, с кем и какой целью прибыли в наш город?

— Рэд Дангор, торговец из Андрогорна, со мной десять воинов и четыре ездовых, прибыли кое‑что купить и денёк отдохнуть.

— Торговать будете?

— Нет, идём за перевал, — ответил ему.

— За перевал? — удивлённо переспросил он.

— Да, а что?

— Ничего, — пожал он плечами и спросил, — пребывание в городе планируется на сколько дней?

— Пока на два, а там посмотрим, — ответил ему, после чего рассчитался за въезд одиннадцати лошадей и восьми волов.

Получив на руки один солд и выдав два россо сдачи, чиновник отошёл в сторону.

— Подождите, — к нам приблизился стражник в шлеме, с навершием десятника — небольшой конической шишкой, — Господин, вы знаете, что из рудников соседней цезархии сбежали каторжане?

— Да, об этом говорят на всех почтовых станциях. Вроде двенадцать разбойников уже уничтожили, а ещё двадцать один где‑то гуляет.

— Точно! — воскликнул он, — Только в живых осталось семнадцать, пять дней назад четверых подстрелили егеря нашего эпарха. Предполагается, что разбойники пытались пройти в сторону Хардлинга напрямую по территории империи, но из‑за облав не смогли, поэтому вынуждены были вернуться к горам, и прорывались к нашему перевалу.

— А что им там делать? — спросил Лагос, — Зимой в степи или тайге?

— Эти горы являются истоками многих рек, — стал разъяснять десятник, — В основном они текут на север или северо–восток, но одна течёт на запад. Сейчас они застыли во льду, но при наличии лошадей, транспорта, корма и пропитания, по ним можно пройти без проблем куда угодно и на тыщу, и на две тыщи кошангов.

— А туда, — Лагос кивнул на горы, — из торговцев кто‑нибудь уже ушёл?

— Да, докаду тому караван из девяти арб и сегодня утром второй, из пяти, — ответил он и широко ухмыльнулся, — Только в первом было полтора десятка воительниц–лучниц и во втором семь. Учтите, без дальнобойных луков там делать нечего, иначе вас перещёлкают, как курей. А у вас что‑то ни одного не вижу.

— Мы обойдёмся, — ответил ему.

— Ну–ну! Смотрите, чтобы ваше красивое оружие и доспехи не достались тамошним дикарям, — он с пренебрежением окинул меня взглядом, затем с некоторым удивлением взглянул на Лагоса, и махнул рукой в сторону ворот, — Ладно, проезжайте.

Завтрашний день был самым коротким днём зимы и в империи считался праздничным, наступал Новый год, поэтому Лагос предложил постараться решить все вопросы за оставшийся световой день. Нужно было заказать изготовление лыж с вращающимися опорами, которые при перемещении арбы по снегу устанавливаются вместо колёс. Это было самым трудоёмким делом, которое могло забрать до четырех–пяти дней рабочего времени и задержать в городе.