Марина Клингенберг - Золотой пергамент

Прямо перед ним на полу лежала маленькая Лейан. Тристан просто не нашел в себе сил положить ребенка на кровать. Но, похоже, теперь все было в порядке — девочка спокойно, размеренно дышала, и уже не была такой бледной.

Тристан стиснул зубы, приказывая себе ровно держать перо и написать хотя бы одно слово. Скоро придет Гволкхмэй, и он совсем не был уверен, что хочет рассказывать ему о случившемся. Если удастся сделать вид, что все в порядке, и если Лейан действительно в норме, правитель не станет задавать вопросов.

Девочка зашевелилась. Потом вдруг резко села, протерла глаза и удивленно посмотрела на Тристана, сидящего на кровати.

— Рука болит? — спросил он слабым голосом.

Лейан согнула и разогнула ушибленную ручку и заверила:

— Нет! А тебе что, плохо?

— Нет. Все в порядке, — Тристан облегченно вздохнул, встал на ноги, но был вынужден тут же сесть обратно — ноющая голова сильно закружилась.

Лейан, удивленно взирая на него огромными голубыми глазами, сделала шаг к нему и хотела что-то сказать, но в этот момент дверь с грохотом распахнулась. Это был, конечно, Гволкхмэй. Тристан знал, что не должен рассиживаться при правителе, да еще в комнате его внучки, но новая попытка встать тоже потерпела сокрушительную неудачу. Вдобавок к этому, пергамент соскользнул с его колен на пол, и Лейан, подобрав его, громко «прочла»:

— Треугольник! Тристан хотел написать букву «д», но не получилось. Бедный Тристан.

— Хватит читать правительственные документы! — рявкнул Гволкхмэй, недовольный таким принижением своего первого помощника. Он вырвал у внучки пергамент и в полном шоке выпалил: — Надо же, и впрямь треугольник.

— Бедный Тристан, — кивнула Лейан.

Тристан впервые за последние двадцать лет почувствовал, что готов провалиться сквозь землю.

— Так, Лейан! — взял дело в свои руки Гволкхмэй. — Марш на обед!

— А Тристана кто будет лечить? — надулась девочка.

— Ну, уж точно не ты, — проворчал Гволкхмэй, и, не слушая возражений, вытолкнул любимую внучку в коридор. — В чем дело, Тристан? — справившись с этой задачей, воззрился он горящим взглядом на своего советника.

Тристан, пожалуй, с удовольствием бы рассказал все правителю, но как объяснить произошедшее, если он и сам толком ничего не понял?

— Я… Я не знаю, — все-таки выговорил он. — Лейан только что… Она…

— Что? Что она?! — не умел терпеть Гволкхмэй. — Да говори же!

Внезапно Тристана, несмотря на жуткую головную боль, осенило. Ну конечно! Если пергамент был использован… Только они и могли это сделать, ведь раньше ничего подобного не происходило… И вот откуда это странное ощущение. Но почему именно он?

Тристан с минуту смотрел в одну точку. Ответ нашелся и на этот вопрос.

— Да что же с тобой такое! — рвал и метал Гволкхмэй. — Медика! Черт возьми, да ты же у нас медик! Неужели не можешь сказать, что с тобой такое? Другого медика!

— Подождите, повелитель, — слабо проговорил Тристан, и Гволкхмэй, уже вознамерившийся вышибить дверь, чтобы весь коридор услышал о просьбе позвать врачевателя, обернулся. — Кажется, я знаю, в чем дело…

— В чем же? — уставился на него Гволкхмэй.

— Вы же помните… Что я… — Тристан никогда не произносил этого, и губы еле-еле выговорили такую чужую для них фразу: — Что я — градеронец?

Гволкхмэй продолжал смотреть на него, опасно краснея — гнев привычно одолевал правителя Эндерглида.

— Тристан! — вскричал он. — У тебя, единственного во всем Эндерглиде, черные волосы! Как я мог забыть, по-твоему?!

— М-м… Да, — несколько смутился Тристан. — Простите. В общем, я думаю, что был использован золотой пергамент… Градерон решил…

Решил одарить себя силой… Я не могу найти другого объяснения произошедшему…

И он рассказал, как, следуя приказу правителя, дожидался его в комнате Лейан и пытался сосредоточиться на написании очередного документа. Поглощенный мыслями, он почти не обращал внимания на носившуюся по комнате девочку, и потому грохот и крик застали его врасплох. Лейан сильно ударилась и от боли потеряла сознание. Тристан бросился к ней. Рука девочки заметно посинела. Тристан, разом собравшись, хотел коснуться ее, чтобы оценить ситуацию, но, стоило ему протянуть ладонь, его разум словно бы заволокло вязкой пеленой. Перед глазами замерцал неясный сине-голубой свет. А когда он пришел в себя, Лейан лежала на полу с совершенно здоровой рукой. В это было сложно поверить, тем более что чувствовал себя Тристан хуже некуда. Дикая слабость, жуткая головная боль, подступающая тошнота…Он с великим трудом смог подняться на ноги и сесть на кровать. Ему казалось, что все случившееся — галлюцинации на почве какой-нибудь болезни. Но Лейан по-прежнему лежала на полу, и он так хорошо помнил посиневшую ручку…

Гволкхмэй выслушал Тристана в полном изумлении.

— Ты хочешь сказать, что исцелил ее?! — проорал он, не в силах сдерживать эмоции.

— Похоже на то, — Тристан и сам был растерян.

— То есть эти… Эти… Присвоили себе силу исцеления?! Немыслимо! У них же были их кольца! Что им еще нужно! Неверные! — бушевал правитель.

— Зато они забыли обо мне, — вымученно улыбнулся Тристан. — Наверное, они написали просто «градеронцы»… Кстати, если они не уточнили, что именно все — а я сомневаюсь, что они это сделали, — возможно, способность исцелять появилась только у некоторых… Может, даже у совсем малого количества, и мне просто повезло, с позволения сказать… Мироздание не любит, когда ему приказывают, и стремится действовать вопреки приказчику, — мрачно пошутил он.

— И еще у этого есть побочный эффект, — согласился Гволкхмэй. — Ты ужасно выглядишь.

— Должно быть, это отнимает много сил, — Тристан отер вспотевший лоб. — Лейан не могла удариться слишком уж серьезно. Страшно подумать, что будет с целителем, если повреждение тяжелое…

— Ну, вот и черт им, а не способности! — совсем не расстроился Гволкхмэй. — Воры проклятые. А ты контролируй! Не надо нам такого. Ты нам живым нужен. Хотя то, что ты Лейан помог, это хорошо. Надо сказать, чтоб не носилась, как угорелая! — начал возмущаться заботливый дед. — Все Балиану подражает. А он даже вернуть пергамент не может! И куда они запропастились?

— Дело сложное, — слабо улыбнулся Тристан. — Но, надеюсь, с ними все хорошо. Повелитель… — он немного помедлил, сомневаясь, стоит ли предлагать подобное, но потом все же сказал: — Может, стоит отправить послание Руэдейрхи?.. Ведь ему известно, как опасно менять мироздание… Можно просто поинтересоваться, что происходит… Зачем он…

Реакция последовала незамедлительно. Ор Гволкхмэя услышали даже снаружи здания.

— Обращаться к этому наглому мальчишке?! Обращаться к Руэдейрхи?! Через мой труп! А то ты сам не знаешь!