Марина Клингенберг - Золотой пергамент

— Не шуми, — строго посмотрел на него Максимилиан, но в следующую секунду черты его лица вновь расслабились. — Там убили человека… Это не я. Скажите Роланду.

— Хорошо, — сказал Кристиан.

— Бринн — градеронец… Из его шайки… Что еще, — он почти засмеялся, подумав, что забавно лихорадочно соображать, что бы такого высказать перед смертью. — Возьмите меч. Это меч Розенгельдов… Из поколения в поколение и все такое. Правда, вас теперь целых трое… Как делить будете… Небось поубиваете друг друга… Ну да ладно.

— Перестань! — взвился на ноги Балиан. — Даже помереть серьезно не можешь, как все нормальные люди!

— Не в моем обычае, — усмехнулся Максимилиан. — Но вы не злитесь… Эх… Если бы только перо не закончилось до того, как я вернулся…

Он закрыл глаза и умолк. Несколько минут прошли в полном молчании. Бледный Юан прижался к Кристиану. Балиан снова присел перед умершим отцом и смотрел на него с таким мрачным укором, словно тот был обязан немедленно ожить и извиниться за доставленные волнения. На губах Максимилиана до сих пор виднелся призрак улыбки; просто не верилось, что только что шутивший человек мог так быстро покинуть этот мир.

Взгляды троих братьев были прикованы к отцу. Поэтому никто из них не заметил, как за их спинами Бринн, зажимая рукой рану, поднялся на ноги и, пошатываясь и хрипло дыша, стал подходить к ничего не подозревающим Кристиану, Балиану и Юану. Ричард, прекрасно видевший это, открыл рот, чтобы предупредить их, но голос от ужаса начисто пропал. Кроме того, в его голове царила полная неразбериха — он так толком и не понял, что увидел и кто в минувшей битве был положительным героем, а кто нет.

Секунды стремительно капали. Бринн остановился. Он понимал, что если подойдет ближе, его услышат, поэтому решил метнуть свое оружие — с такого расстояния это было не так уж и сложно, даже в его плачевном состоянии.

— Чего ты застыл?! — вдруг послышался сзади бравый крик. — Выруби его!

Ричард испуганно вздрогнул и обернулся. К его полной неожиданности на него буквально налетела какая-то девушка и, сунув что-то ему в руки, изо всех сил толкнула его вперед. Ричард споткнулся и полетел точно в заданном направлении — на Бринна, который, покачиваясь, уже поднимал руку, чтобы метнуть меч.

Услышав позади шум, он обернулся. Лицо его исказила гримаса ярости. До смерти перепугавшийся Ричард не успел даже ни о чем подумать — его рука сама собой размахнулась, и палка, зажатая в пальцах, врезалась точно в голову Бринна. Тот рухнул на землю.

Балиан, Кристиан и Юан, наблюдающие за этой сценой с того момента, как раздался крик, в изумлении уставились на мертвенно-бледного Ричарда с палкой в руках и Розетту, которая стояла чуть позади.

— Ну вот! Можешь, когда хочешь, — сказала она. — А то стоишь и смотришь.

Розетта перевела взгляд на Балиана, Кристиана и Юана, сидящих у тела Максимилиана. Глаза ее расширились от удивления. Она хотела что-то сказать, но вдруг словно бы передумала и прислушалась. До ее тонкого слуха немедленно донесся топот десятков ног.

— Солдаты! — встревожилась Розетта. — Вы уж меня не впутывайте, ладно? — и она, бросив еще один испуганный взгляд на Максимилиана, бросилась бежать, по дороге выдернув торчащий из стены кинжал — несмотря на спешку, девушка успела заметить искусно вырезанную рукоять, которая наверняка прибавит к цене не один десяток золотых.

Тем временем Таранос, услышав невольное предупреждение о приближении солдат, поспешил скрыться в густой тьме ближайшего переулка. Он с самого начала прислушивался к происходящему и понимал, что ему повезло — братья не придали значения словам Максимилиана о том, что он, Таранос, находится здесь. Ввязываться в битву в таком месте, под боком у властей, не хотелось. Тем более что если даже Бринн потерпел поражение, то Арес был прав — не стоило недооценивать этих троих. Впрочем, по крайней мере, на одного из них у Тараноса были особые виды, к коим он и намеревался приступить в самое ближайшее время. А пока детишки скорбят о потере отца и объясняют произошедшее солдатам, нужно затаиться…

Таранос еще больше углубился в переулок. Он заканчивался тупиком, где царила кромешная тьма — здания здесь были нежилыми, поэтому на дорогу не падало ни одного проблеска света. Тараноса это вполне устраивало. Он уселся на подвернувшуюся скамью и задумался.

Он не предполагал, что братья станут свидетелями битвы, вмешаются, и, вдобавок, одолеют Бринна. А ведь все было так тщательно и, главное, быстро спланировано! Таранос и оглянуться не успел, как оказался в Асбелии, при этом не замеченный никем, кроме Бринна — он-то и был нужен ему. Они признали друг друга, без особых объяснений переговорили. Согласно записи в пергаменте, сделанной Аресом, Таранос должен был этим вечером встретить Максимилиана. На Бринна ложилась обязанность его убить — Таранос обязался помочь издали, правда, был уверен, что кинжал в цель не попадет — он не отличался особенной меткостью. Бринн был об этом проинформирован, и они решили, что при случае Таранос просто отвлечет Максимилиана.

Все прошло, как и было задумано, за одним исключением — явились посторонние. Ценой стал Бринн, но Тараноса это не слишком огорчило. Бринн был важен как человек при короле, следящий одновременно за людьми Грилда, однако теперь, когда сам Таранос находился на территории Асбелии, война с Галикарнасом его совсем не волновала — пусть воюют, если хотят, глядишь, и двое братьев падут на поле боя смертью героев. Это было не особенно важно. Прежде Таранос, привыкший заранее подготавливать себе пути отступления, с интересом прислушивался к Грилду и почти искренне пытался помочь ему — на случай, если возвращение в Этериол будет грозить серьезным наказанием и придется остаться в Дилане (воспользовавшись для безбедного существования благодарностью или, точнее, долгом Грилда). Но теперь, когда Арес отказался как следует помогать и, похоже, решил сдаться, у Тараноса появился новый план. Сперва он подумал, что хорошо бы обзавестись своим пергаментом и пером (довольно просто — убить Ареса и прихватить сокровища), однако потом вспомнил старые похождения в Дилане, где его, в общем-то, невинная запись в золотом пергаменте обернулась гибелью почти всех его соратников, и понял, что такой предмет не для него. Зато Арес, сам того не подозревая, заставил Тараноса задуматься о других могущественных вещах, спрятанных в Этериоле. Выбор пал на то, что более всего было известно как в Градероне, так и в Эндерглиде, и вместе с тем самое, казалось бы, недоступное. Но именно для этого Таранос и был сейчас здесь. Убийство Максимилиана было лишь предосторожностью и предлогом для того, чтобы Арес помог проникнуть в Асбелию. Теперь, когда первое задание выполнено, нужно было просто выждать… И постараться повернуть все по своему усмотрению.