Игорь Николаев - Гарнизон

— Это нормально, — ответил комиссар, — У штабных аналитиков фантазия всегда такая, что мекбои обзавидуются. Но, в общем, скверно.

— Ну, хоть какая‑то определенность, — проворчал священник, выпростав руку из‑под накидки и осеняя себя аквилой. — А Ересь то здесь точно есть?

Медик, в который уже раз, тяжело вздохнул и ответил с видом занудного лектора:

— Нет и не может быть биологического механизма, который воскрешает покойников. Любое движение есть процессы обмена веществ. А их, то есть обменных процессов, в мертвечине не может быть по определению. Поэтому, собственно, мертвое есть мертвое, а не живое. Существуют определенные грибки и плесневые структуры, которые развиваются на жарких, джунглевых планетах. Они могут какое‑то время использовать разлагающийся объект, как внешний каркас и источник питания, но там совсем другой механизм, и это определяется простейшим анализом. А у нас совсем иная картина. Это — Ересь, без всяких иных вариантов. Нас атаковал культ, скорее всего Владыки Распада.

— Особо злобные микробы? — осведомился комиссар.

— Скорее благословленные кем‑нибудь из Нечистых.

— Страх ничтожен, потому как вера моя сильна, — пробормотал священник, вновь сотворив аквилу, и на сей раз все повторили его жест.

Солнце закатилось за горизонт, Туэрка включила освещение и, словно вторя ее действию, начали зажигаться мощные прожекторы по периметру Базы.

— Что со смертностью? — деловито спросил комиссар. — Есть хоть какая‑то определенность?

— Почти все пораженные заболевают, летальный исход в ста процентах. Но тут есть один нюанс…

— Какой? — живо полюбопытствовал комиссар.

— Поскольку хворь носит отчетливо еретический и хаотический отпечаток, вера может помочь. Истинная, идущая от сердца Вера в нашего возлюбленного Бога — Императора, который защищает и направляет.

— Кто бы сомневался, — жестко произнес Фаций.

— Никто не сомневается, — умиротворяюще поднял руку Александров. — Я только пересказываю сообщение мортуса, который подытожил доступные ему данные. По рассказам очевидцев есть люди, которых Чума не берет, несмотря на полноценный контакт. Например, рассказывали, что арбитр Владимир Сименсен дрался в гуще толпы, без скафандра и шлема, был с ног до головы забрызган кровью и прочими выделениями, но до сих пор жив. И он не один такой.

— А если человек все‑таки подхватил заразу? — негромко спросила Туэрка.

— Если Чума поразила пациента, то его уже ничто не спасет, — покачал головой хирург. И повторил:

— Ничто.

— Это нехорошо… — протянул комиссар. — Нас пока обходит, но значит надо еще больше ужесточить карантинные меры. Рано или поздно кто‑то до нас доберется… Виктор, что‑нибудь еще?

— Дальше узкомедицинское, — отозвался медик. — Ну и совсем уж непроверенные и дикие слухи.

— А ты расскажи, — очень веско посоветовал Тамас.

— Ну в общем… — медик откровенно замялся. — Вроде как несколько групп пробились к арбитрам Сименсена с юго — восточной стороны Танбранда, из подземных комплексов, где перегоняли прометий на всякие высокоуровневые фракции. В тех дистриктах больше всего очагов инфекции. Эти беженцы… рассказывали диковатые вещи…

— Давай, жги на полную, — посоветовал Иркумов. — Тут уже поздно чему‑то удивляться.

— Они говорили, что среди поднявшихся в свою очередь начались процессы разделения… можно сказать, специализации.

— Что? — не понял комиссар. — Специализации?

— Так говорили, — отозвался медик. — В основном мертвецы просто нападают и стремятся укусить, в крайнем случае обрызгать слюной и прочей телесной пакостью. Частично обожрать тело, пока то не поднимется в свою очередь. Но некоторые накапливают в себе то ли кислоту, то ли фермент под давлением, и… э — э-э… блюют ею.

— Кислотный распылитель, что ли? — уточнил Иркумов со знанием дела.

— Наподобие. Эта отрава не содержит вирусов, поэтому, наверное, все же основа у нее кислотная, а не ферментная. Но зато она растворяет практически все, включая сталь и пластик. Еще сообщали о неких "прыгунах", которые способны перемещаться по стенам и двигаться еще быстрее обычного. И об "офицерах", которые как‑то координируют действия больших толп поднявшихся. Но тут совсем темно и непонятно.

— Специализация… — задумчиво протянул Лино. — Совсем плохо, как я погляжу.

— Мортус предположил, что э — э-э… как бы это объяснить… в общем если принять всех поднявшихся за некую биомассу, то эта масса могла поглотить какой‑то реагент, элемент, который она переварила, усвоила и включила в собственные процессы… некрожизни, наверное, не знаю, как это можно назвать.

— То есть эти твари сожрали что‑то такое, что изменило их? — уточнил Тамас, ухвативший суть идеи. — Наделило новыми свойствами? Начало превращать в этих… как их… блевунов и прочих?

— Где‑то так. Но это только гипотеза одного человека. Вряд ли ее можно проверить и доказать. Или опровергнуть.

В рубке воцарилось молчание. Лишь тихо похрипывала таблетка вокс — приемника в ухе комиссара — наверное пришло время вечерней смены караулов с обязательными отчетами. Судя по спокойствию Хаукона, все шло по заведенному порядку и должным образом.

— Если все это хоть на четверть правда, — наконец выговорил Тамас, негромко и тяжело. — То у нас будут большие проблемы. Рано или поздно, но будут.

— Даже если брешут, — цыкнул зубом Иркумов. — Про орков не забудем.

— Не забудем, — повторил комиссар. — Гайка, с эфиром все то же самое?

— Все по — прежнему, — сказала Туэрка. — Обрывки фраз и слов, обычно бессвязные. Передатчики слабые, не добивают даже в границах нескольких дистриктов. Только гвардия губернатора и арбитр кое‑как вещают. Но там все по — прежнему — инструкции, как баррикадироваться, где точки сбора и фильтрации беженцев, как сделать оружие из подручных средств и все такое.

— Адальнорд? У них же полный комплекс мощной аппаратуры…

— Молчит наглухо.

— Оранжерея?

— Никаких вестей. И от дальних станций на побережье тоже, — быстро добавила Гайка. предвосхищая новый вопрос. — Хаук, если будет что‑то достойное внимания, ты узнаешь сразу.

— Ладно, распечатку всего как обычно, кинешь мне на стол. Просмотрю после.

— Да, конечно.

Уве сглотнул, подавляя вспышку раздражения, вызванного этим дружеским, очень личным "Хаук". И подумал, что, наверное, хорошо было бы что‑нибудь подарить Туэрке. Но что? Цветов он тут, на Базе, точно не найдет, а что еще дарят женщинам Холанн представлял довольно плохо. Прежний опыт также не давал однозначного ответа, сколько Уве помнил себя, он хронически ошибался с выбором скудных даров, доступных его тощему кошельку. Разве что наличные… но это не подарок, это оплата услуги. Брр, даже думать о Гайке так противно.