Лариса Куролесова - Человек без надежды (СИ)

— Хорошо, я понял, — лицо Норте стало серьезным, он кивнул. — Но разве сотрудники Войцеховской не примутся сейчас трясти всех наших?

— Вряд ли они будут с ними откровенней, чем со мной! — фыркнул Дольер. — Ты же знаешь, что в нашем подразделении принято держаться друг за друга и не слишком‑то болтать с посторонними!

— Значит, должно получиться, как в старых земных фильмах? — губы Леннокса тронула легкая улыбка. — Сначала придут злые сотрудники службы безопасности и приведут всех в бешенство, а потом — добрый Ленни, которому на контрасте расскажут все, до чего додумаются? Если не ошибаюсь, когда‑то это называлось "хороший и плохой" полицейский"…

— Мне неважно, сколько "мертвецов" имели счастье смотреть ретро — фильмы, — отрезал Габриэль. — Мы должны выйти на предателя как можно быстрее! С момента взрыва прошло уже четыре дня, а никто пока так и не продвинулся к тому, чтобы вычислить преступника.

— Может, у Микаэлы больше успехов в этом вопросе? — Норте пожал плечами. — Ты не пробовал присоединиться к ней в расследовании?

— Я пожелаю ей удачи, но не отступлюсь, — нахмурился Дольер. — Плодами своих успехов она поделится лишь с командором, а мне самому нужен тот взрывник! Кроме того, Войцеховская меня недолюбливает и явно не горит желанием делиться с посторонними результатами своего расследования, — разве что с несносной Монтего, которая "работает со службой безопасности"!

Откинувшись в кресле, Леннокс задумчиво посмотрел на гостя. Он как будто пытался решить, насколько тот достоин его доверия. Габриэль сдержался, чтобы не поежиться под его взглядом. С тех пор, как он вернулся, легендарный Норте стал настоящей загадкой для окружающих. В последнее время Дольер жалел о том, что так и не стал ему… хотя бы собеседником. Обидно, что Леннокс отказался от государственной службы… Тряхнув головой, Габриэль отогнал неприятные мысли. Может быть, когда все закончится, они с бывшим космопилотом запрутся в этом доме и надерутся как следует, поминая заодно души всех, кого они знали и кто не дожил до дня попойки.

— Считай, что мы договорились, — наконец, произнес Норте. — Я попытаюсь вызвать на откровенный разговор кого‑нибудь из наших, хотя те, кого я мог назвать друзьями, давно… ушли туда, откуда не возвращаются. С новым поколением я знаком лишь благодаря тому, что каждый новый выпуск мне предлагается прочесть краткую лекцию, завершающуюся раздачей книги.

Он произнес это так спокойно, что Дольер невольно взглянул на собеседника пристальней. Леннокс не выглядел довольным. Несмотря на то, что его книга о космосе и возвращении "с другой стороны" по — прежнему была популярна, ему, возможно, было тяжело вспоминать о событиях десятилетней давности. Кроме того, лично его на месте Леннокса точно бы задело то, что бывший командир вспомнил о нем только в критической ситуации.

— Обещаю избавить тебя от этой неприятной обязанности, начиная со следующего выпуска, если только ты сам не захочешь как‑нибудь выступить перед ребятами, — Габриэль пожал плечами.

— Спасибо, — губы Норте тронула усмешка. — Очень… заботливо с твоей стороны. Но, с твоего позволения, вернемся к текущим проблемам. Ты наверняка знаешь, где сейчас собираются "мертвецы", кроме пресловутого "ДиЭм".

Склонившись вперед и периодически делая глотки воды из стакана, когда пересыхало в горле, Дольер приступил к изложению своего плана. Он действительно был осведомлен, какие заведения Города Два пользовались наибольшей популярностью среди его подопечных, хотя сам чрезвычайно редко навещал подобные места — Габриэль предпочитал одиночество, и ему не нравилось лишний раз напрягать окружающих своим присутствием, однако нужно было знать, откуда в случае чрезвычайной необходимости можно "выдернуть" расслабляющихся космопилотов. Он надеялся, что Ленноксу удастся как‑то естественно обставить свое появление в одном из этих мест. Норте внимательно слушал, время от времени нетерпеливыми кивками подтверждая согласие с тем, что говорит лидер Центра летной подготовки.

Среда, 21 августа, 243 год от Исхода (33 год Седьмого Поколения)

Вода из старомодной лейки "с дырочками" тонкой струйкой поливала темную землю вокруг розового куста. Разбрызгивавшиеся капельки влаги поблескивали в лучах солнца, переливаясь всеми цветами радуги. Перебегая в центр листа по узким "тропинкам" нежных прожилок, вода образовывала крошечные "озерца", в которых при желании можно было рассмотреть даже свое собственное отражение.

Барбара Кройчет выпрямилась и подняла лейку. Разумеется, у супруги командора имелись и новомодный диспенсер для садоводства (разработанный каким‑то научным подразделением и якобы идеально дозирующий воду для полива растений, подаренный мужем на предпоследний день рождения), и целый набор разнообразных приспособлений, предназначенных для поддержания постоянной влажности почвы, но она предпочитала пользоваться старомодным "инструментом", раритетом, принадлежавшим ее семейству в течение многих поколений со времени отлета с Земли.

Ей нравилось ухаживать за растениями, наблюдать, как развиваются садовые культуры, выведенные человечеством еще в незапамятные времена. Барбара любила подать к столу зелень с собственного огорода, порадовать мужа и дочек оригинальным вкусом разнообразных трав или плодов. В ее небольшой оранжерее что‑то круглогодично расцветало, и ей нравилось после работы посидеть на скамеечке перед розовыми кустами, любуясь набухающими бутонами или распустившимися ярко — алыми, насыщенно — желтыми и нежно — белыми естественными "букетами".

Когда‑то Стефан с удовольствием присоединялся к ней, хотя теперь Барбара уже и не могла припомнить, когда это случилось в последний раз. Они болтали о дочках — Иоанне и Марте, — их перспективах на учебу и дальнейшие занятия, размышляли, не стоит ли завести собаку или кота, чтобы детям было с кем повозиться и за кем ухаживать, обсуждали свежие новости. Иногда муж даже посвящал ее в подробности управления "Одиннадцатью", и Барбара гордилась, когда могла дать ему какой‑нибудь совет, а еще больше — когда он потом рассказывал, что воспользовался некоторыми разумными ее суждениями. Когда‑то ей нравилось быть причастной к работе командора.

Лет с пятнадцати — шестнадцати они уже знали, что поженятся. Их семьи жили рядом, в соседних домах на одной и той же улице. В детстве Стефан всегда защищал Барбару, старался ее опекать. Несмотря на смехотворную — всего один год! — разницу в возрасте, он всегда казался ей значительно старше и мудрее, и она с готовностью и не без удовольствия принимала его заботу. К тому моменту, когда они оба закончили школу, а затем — и получили высшее образование, все вокруг были уверены, что Стефан Кройчет и Барбара Мажинская — идеальная пара. Собственно, они сами тоже так думали. Он стал ее первым мужчиной, а последовавшее за этим предложение руки и сердца было всего лишь логичным продолжением их отношений. Можно сказать, что из заботливых родительских рук девушка без неприличных задержек перешла прямиком в объятия нежного супруга.