Борис Долинго - Точка-джи-эл

Царегородцев махнул рукой:

– Невелика разница! Такой мобиль и груза берёт немного – что за исследовательская группа? А пилить пятьсот кэмэ на вездеходе – удовольствие ниже среднего.

– Согласен. – Рисенд деловито наполнил бокалы. – А у тебя есть выбор?

Глеб заговорщически прищурился и наклонился к полковнику:

– Слушай, а может, дашь штурмовик? А? Я бы за один раз перебросил к первому «городу» всё, что надо, ну и…

Рисенд поставил бокал на столик и энергично помахал выставленными перед собой ладонями.

– Дружище, даже не заикайся! Случится нечто непредвиденное – вся эскадрилья в твоём распоряжении, но ты же знаешь дебильные ограничения дебильного Пакта на использование оружия и военной техники!

Глеб вздохнул: он хорошо помнил все пункты ППН. Руководители колоний не так давно сдавали экзамены на знание положений сего документа.

– Я бы мог пойти на нарушения, будь у меня другой заместитель, – сокрушённо продолжал полковник. – Но ты же знаешь эту сучку! Уж извини, что так о твоей соплеменнице выражаюсь…

– Не извиняйся, – искренне заверил Глеб. – Соплеменница!.. К великому сожалению.

Они имели в виду в виду капитана Одри Голдслайн, в прошлом гражданку США. Это была ещё та «штучка». Высокая, жилистая Одри выглядела типичной «средневозрастной девой», повёрнутой на идеях равенства полов и извечного притеснения женщин мужчинами. Из данной теории в интерпретации Одри вытекало, что мужчины являют собой однозначно худшую часть вида «гомо сапиенс». К тому же в родословной мисс Голдслайн оказалась круто замешана афро-американская кровь. Поэтому на банально примитивные суфражистские идеи плотно накладывались не менее тупые принципы политкорректности, харрасмента и прочей ерунды, коей жестоко страдало американское общество последние лет пятьдесят.

То, что эта женщина (у Глеба с трудом поворачивался язык употреблять данное слово в отношении гражданки Голдслайн) прошла в своё время тест-контроль в Интернете на пресловутом блуждающем сайте «точка джи-эл», по мнению Глеба могло объясняться лишь неполным совершенством технологии отбора. Действительно, статистика показывала ничтожные доли погрешности и, видимо, данная доля пришлась как раз на случай с мисс Голдслайн.

Наверное, межзвёздной карьере страшненькой тридцатидвухлетней (на момент вербовки) землянки во многом помогло определённое обстоятельство. Дело в том, что и в Содружестве, особенно в официальных кругах, испытывали к выходцам со слаборазвитых планет нечто вроде того же шизофренического комплекса неполноценности, который почему-то ощущали европейские страны на Земле перед бывшими африканскими и азиатскими колониям. К сорока трём годам Одри, до этого вообще не имевшая на Земле отношения к армии, дослужилась в межзвёздном сообществе до звания майора космического флота и сейчас являлась заместителем начальника орбитальной группировки, охраняющей Арес.

Похоже, что рьяная карьеристка Одри спала и видела, как бы сесть на место полковника Рисенда. Именно поэтому последний не хотел идти ни на какие нарушения приказов, помогая Глебу.

– Она и так косяка давит, что я каждый раз летаю сюда с транспортами, – сообщил Рисенд. – Но тут-то формально нельзя придраться, а вот если я дам тебе штурмовик…

– Я понимаю, дружище, – махнул рукой Глеб. – Чёрт с ней, с этой лахудрой, выкручусь. Ты лучше чаще пиши жалобу на поставщиков и посылай новые заявки. А пока давай за нас!

Когда они в очередной раз осушили бокалы, полковник спросил:

– А чем тебе не нравится малый мобиль? Да, груза немного возьмёт – а зачем тебе много? Слетал, поковырялся денёк-другой, вернулся. Пополнил запасы – полетел снова.

Глеб пожал плечами:

– Если откровенно, не люблю работать наскоками. Я бы предпочёл спокойно расположиться на месте, взять с собой побольше оборудования, чтобы всё под рукой. Да и не мешает покомфортнее там обосноваться.

– Комфорт, значит, любишь? – ухмыльнулся Рисенд. – Эх, гражданские! В армии вы не служили…

– Почему же, служили! – парировал Царегородцев. – На Земле, да в таких условиях, что тебе, вояка ты галактический, и не снились! Ты когда-нибудь срал в дощатом не отапливаемом домике при морозе в тридцать градусов ниже точки замерзания воды, а?

– Чего?! – удивился полковник. – Да я на Са-Уларе знаешь, где бывал!..

– Ну, вот про Са-Улар и рассуждай, а не «про армию Содружества», где чуть не везде комфорт, как в отеле. Что, не так?!

– Всё правильно, – согласился полковник. – У нас-то, на наших планетах, мы хорошую школу прошли, верно?.. А давай за наши планеты? За Землю и за Са-Улар!

Разумеется, Глеб не стал возражать, и они выпили.

Царегородцев прожевал бутерброд с икрой рыбы фриск с Са-Улара и пожал плечами:

– Само собой, я обойдусь малым мобилем, особенно теперь, когда станет посвободнее. Правда, надвигается сезон тайфунов, времени маловато. Думаю, недели две, не больше, чтобы хоть чуть-чуть повозиться в «городах».

Рисенд покивал:

– Да уж, эти бури, мать их!.. Даже с орбиты зрелище впечатляющее, а попадать в неё на поверхности… Я тебя, если что, вытащу в любом случае – связь с орбитой есть всегда, но – смотри, аккуратнее!

– Само собой! – улыбнулся Глеб. – Давай теперь за торжество науки!

Науку полковник уважал особо, и они выпили снова.

С прибытием новых колонистов население выросло более чем на треть, и в поселении началась новая жизнь – шумная, плодотворная, весёлая. Женщин хватало, и хотя по-прежнему не на всех, но у наряда полицейских, выставлявшегося от руководства орбитальной группировки, особых хлопот не возникало. Многие молодые и не очень колонисты, не собиравшиеся заводить семью, охотнее пользовались возможностями виртуальной техники, чем вступали в конфликты с коллегами из-за женщин.

Расставив новых людей по соответствующим участкам, организовав работу по повышению квалификации там, где требовалось, Глеб, наконец, обрёл долгожданную относительную свободу. Оставалось немного времени до начала песчаных тайфунов, а после того, как бури закончатся, будет почти месяц до сезона полосовых ливней. А потом всё снова успокоится на полгода.

Для осуществления первой задуманной экспедиции в «город» Глебу надо было найти хотя бы одного реального помощника – больше на начальной стадии исследований и не требовалось.

Сезар не подходил по всем статьям. Во-первых, колумбиец являлся заместителем Координатора и должен был оставаться во главе колонии при отсутствии начальника. Во-вторых, Глеб и не хотел брать с собой Домингеса: провести несколько дней в обществе этого болтуна казалось выше всяких сил.

Казалось, после пополнения населения колонии найти помощника не составит труда. Но, несмотря на более чем сотню новых жителей, поисковая система картотеки персонала по введённому запросу о навыках в области археологии выдала всего одно личное дело – того смуглого молодого землянина, с которым Глеб успел переброситься парой слов при встрече последнего транспорта. Звали парнишку Шовкат Абдукадыров, и на Земле, будучи студентом Самаркандского университета, он принимал участие в нескольких археологических экспедициях. Не бог весть какой опыт для изысканий на планете, отстоящей на четыре сотни световых лет от Солнечной системы, но лучше, чем ничего. Тем более что Шовкат произвёл впечатление приятного парня, а основной его специализацией, полученной в Содружестве, значились курсы оператора ТФС. Полностью готовых тяжёлых формирующих систем в наличии у колонии имелось пока, две и с двойным комплектом персонала на каждую – сказывались недоработки планирования. Поэтому, недолго думая, Координатор вызвал к себе Абдукадырова и предложил сопровождать его в первой вылазке в заброшенный «город».