Борис Долинго - Точка-джи-эл

Заряды песка прилетали всё чаще, и сила ветра постепенно возрастала. Времени оставалось немного, и Глеб решил попробовать последний метод перед тем, как вернуться на базу. Нигде в отчётах второй экспедиции не значилось, что выполнялось бурение: видимо, учёные посчитали данные интраскопии достаточными, чтобы не возиться с примитивными буровыми коронками. Однако Царегородцев полагал, что бурить стоит – не так уж редко в истории родной Земли исследователи, ограничившиеся передовыми методами и игнорировавшие устаревшие технологии, упускали важные результаты.

Они с Шовкатом смонтировали установку, позволяющую пройти не менее пятисот метров вглубь поверхности Ареса, и устанавливали её у первого дома, когда запел сигнал вызова координаторского коммуникатора. Царегородцев взглянул на дисплей коммуникатора – вызывал полковник Рисенд.

Глеб вздохнул и включил соединение.

– …и при необходимости немедленно эвакуировать личный состав базы! – казалось, Рисенд начал говорить, не дожидаясь включения связи, или повторял сказанное не раз.

– В чём дело, полковник? – ошарашенно спросил Царегородцев. – Вы о чём?

Рисенд в возникшей ауре поля связи повернулся к Глебу – до этого он просто разговаривал с кем-то другим:

– Глеб! – крикнул он. – Тут дикая ситуация. Помнишь, я говорил о возмущениях спин-полей? Это оказался целый флот, но не наш, и не флот альтеров… То есть альтеров, чужих, но других, мы с такими ещё не сталкивались… Смотри!

Он переключил поле связи на схему общего обзора. На возникшей панораме Глеб увидел множество сферических объектов. Судя по масштабной шкале, показываемой в левом нижнем углу ауры связи при режиме общего обзора, размеры объектов составляли несколько километров в диаметре. Подобных кораблей не было ни у кого из известных цивилизаций: и орхане, и камалы, основные соперники в разведанной части вселенной, давно отказались от гигантских звездолётов. Кроме того, ни те, ни другие никогда не строили шарообразных кораблей.

Почему-то увиденная картина не вызвала энтузиазма у Координатора колонии. Наоборот, тоскливо засосало под ложечкой.

– Кто это? – вырвалось Глеб.

– Если б я знал! – скривился полковник. – Я отправил сообщение в Центр, но ответ, как ты понимаешь, будет аж через шесть часов часов. Всего неизвестных объектов двадцать один. Они выстроились на высокой орбите, примерно на десять тысяч выше наших орбитальных станций. На запросы не отвечают, но сканируют нашу группировку во всех диапазонах. Мы привели в готовность системы обороны и вывели на тактические орбиты все штурмовики. Ждём. Две минуты назад «шары» выпустили каждый по пятьдесят более мелких объектов, тоже шаровых, диаметрами около десяти метров. Объекты медленно движутся к Аресу, постоянно меняя строй. Я оповестил персонал базы и на всякий случай отдал приказ быть готовым к эвакуации. Карго-челноки слишком медлительны, поэтому хочу послать несколько штурмовиков…

Неожиданно в ауре связи замелькали помехи, напоминающие извилистые ленты, бегущие сверху вниз. Голос полковника прервался.

– Эй, Милэйо!.. – позвал Глеб.

Аура мигнула, изображение на пару секунд пропало, потом появилось вновь. На фоне помещения станции полковник вскочил и закричал в микрофон, обращаясь уже не к Глебу, а к подчинённым:

– Внимание! Готовность по плану два ноля! Отражение массированной атаки…

Изображение пропало, а когда снова возникло, полковник кричал, обращаясь к Царегородцеву, но доносились лишь обрывки фраз:

– … найдите пока, где укрыться! …атакуют…

Аура мигнула – и связь пропала окончательно.

Глеб ошарашенно посмотрел Шовката – если честно, то он растерялся.

– Вы что-нибудь понимаете, Глеб Никитович? – спросил юноша.

Царегородцев покачал головой:

– Ни хрена не понимаю! Но похоже, что-то паршивое началось… Так, всё оборудование оставляем здесь, а сами дуем на базу.

Они быстро побросали в трансмобиль личные вещи и несколько блоков с записями первых результатов исследования и собирались сесть в аппарат, как вдруг на востоке над горизонтом что-то вспыхнуло, застилая на мгновение заревом полнебосвода, и через какое-то время чуть дрогнула под ногами земля.

Глеб похолодел: похоже, в той стороне, где база, произошёл взрыв, заметный на расстоянии в пятьсот километров.

Он попытался вызвать Сезара, но в эфире на всех диапазонах, в том числе и на основном гравидиапазоне царило что-то невообразимое: верещание, завывание и улюлюканье помех. Глеб никогда не слышал подобного, и не мог понять, почему вдруг прервалась связь. Единственным предположением могло быть то, что неизвестный враг искусственно создавал помехи.

Не вызывало сомнения, что группировку СИ у планеты и саму колонию атакуют. Кто это мог быть? Неужели напали камалы? Царегородцев понимал, что стычка может возникнуть рано или поздно, но за пятнадцать лет никогда не оказывался в местах, где подобные конфликты возникали. Тем более не рассчитывал на это сейчас, когда после подписания ППН уровень военного противостояния с чужими сильно понизился.

Сейчас Глеб лихорадочно соображал, что делать. Первым желанием было прыгать в трансмобиль и рвануть на базу. Но инстинкт самосохранения подсказывал, что если базу атаковали, соваться туда не следует. Помочь коллективу колонии Координатор в подобной ситуации бы не смог – маленький летательный аппарат не имел никакого вооружения. У самого Глеба на боку висел лёгкий индукторный пистолет – оружие против зверья, но малоэффективное в условиях боя с применением комплексных технических средств и боевых систем.

В любом случае, несмотря на логику рассуждений, являясь руководителем колонии, Глеб бы отправился к тем, с кем безвыездно провёл последние два года, но в этот момент с востока в небе возникли четыре ярких светящихся точки. Казалось, четыре метеора мчатся параллельно поверхности, и это не могли быть аппараты Содружества – уж что-что, а различать летательные машины своих Глеб умел.

Поэтому он скорее инстинктивно, вспоминая старые навыки срочной службы, на которую выпали четыре месяца первой Чеченской кампании, чего хватило, чтобы сейчас, спустя почти тридцать лет, спинным мозгом чувствовать опасность, рванул за собой Шовката в провал входа в ближайший «дом».

Втолкнув юношу внутрь, Царегородцев притаился у порога, наблюдая за неизвестными аппаратами. Судя по всему, это были малые объекты, описанные полковником: четыре шара неслись на высоте метров двести. Три из них проскочили над городом, а четвёртый резко затормозил и стал закладывать медленный круг.

Глеб не представлял, какие средства слежения за живыми объектами могут быть на борту шара, но на всякий случай сдвинулся вглубь «дома», стараясь не терять неизвестный космолёт из вида.