Елена Венгерова - Рон

— Особенно трудно скрыть от меня — ведь я ловлю каждый слух. Суть ясна. Остается только малость — узнать, сколько точек перемещения и где они расположены.

— Я слышал, их порядка двадцати пяти.

— Я думаю, их двадцать восемь.

— Почему именно эта цифра? Ты где-то узнал?

— Когда я работал в мастерской у Коннета, в 54-м, туда перед моим побегом наведывался Онгальд со своей группой.

— Да, ты рассказывал.

— Я долго думал, что они могли делать в Трис-Броке? Разведчики, а они явно были разведчиками, обычно изолированы. Есть довольно правдоподобное объяснение: тогда уже был сентябрь, дело шло к холодам, а это значит, что они могли искать зимнюю «крышу» для магов. А из этого следует, что летом 54-го были созданы первые две точки. Тогда всего их двадцать восемь. Я мог бы найти Риндона и узнать точно, но и так почти уверен.

— Но некоторые могли быть обнаружены или были неудачи с погодой.

— Про первое я ни разу не слышал. Что же касается второго, то на моей памяти на юго-западных границах Ротонны лето всегда было довольно стабильным. Кроме того, я проверил метеосводки.

Рон на секунду замолчал.

— Я примерно знаю, где расположены семь точек — я всегда держу уши открытыми, а рот на замке. Со мной у человека легко развязывается язык, особенно, если мне помогает эль. — юноша усмехнулся. — Интерполяцией по карте я вычислил еще пять. Если мы их обезвредим, а остальные сможем обнаружить в первый же день нападения, то диктовать условия будем мы.

— Если не будет десанта с моря.

— Это вряд ли. Эдоры понимают, как это опасно. Ротени чувствуют себя в лесу, как рыба в воде.

— Мой народ тоже. — мрачно возразил Руджен.

— Да, конечно, — Рон положил руку на плечо Руджена, — но вы были раздроблены, а Ротонна — достаточно большое и цивилизованное государство, хотя и замкнутое. Мы сможем отразить атаку.

— Но у вас за спиой Трис-Брок и порты. Они не ударят?

— Эти-то? — Рон пренебрежительно рассмеялся. — Они не будут готовы. Кроме того, среди них нет любителей вести проигранную войну.

— Хорошо быть оптимистом! Но им могут пригрозить.

— Грозить народу отдельно взятых собственников, включая и короля, — все равно, что резать тесто ножом. Может эффект и будет, но наверняка не сразу.

— Послушай! — Руджен неожиданно встрепенулся. — Если вы сможете диктовать условия, может стоит заключить союз? Как Элдарон? А?

Рон посерьезнел.

— Это было бы лучше всего, — произнес он медленно. — Но вот какая штука. Мне кажется, что твен не слишком к этому стремятся, иначе не стали бы насаждать секретность, а трубили бы об этом на каждом углу. По-моему, Элдарона им за глаза хватило. Но это ладно, преодолимо. Но что же будет, когда твен нашими руками или руками эдоров захватят полисы и племена? Ротонна и Элдарон окажутся в центре их сферы влияния. Долго ли они позволят оставаться им свободными, идти своим путем? Всем известно, какие чувства твен испытывают к эдорам!

— Да. — грустно подтвердил Руджен. — Твен изгнали за то, что они были непохожи на других, и очень скоро в мире не останется непохожих на них.

— Но в этом случае, хотя бы, жители Ротонны и Элдарона не будут рабами, — мрачно подытожил Рон.

— Но если кроме законов ничего не изменится, ассимиляции так и не произойдет! Интересно, что все-таки твен собираются с этим делать?

— Вообще говоря, ты не прав. Число эдоров, живущих по-старому уменьшается из года в год, хоть и очень медленно.

— Слишком медленно!

— Что же касается моего народа…

— Если твои родичи похожи на тебя, — улыбнулся Руджен, — то они не так тупы и упямы, как жители Элдарона.

— На самом деле для ассимиляции достаточно семьи перебросить на материк, а детей отдать в полуинтернаты. Эдоры ничего не смогут сделать.

— Ладно, это далекое будущее. Итак, ваши первые действия — завладеть точками перемещения. Но для этого тебе надо попасть в Ротонну к сроку. Кстати, тебе не приходило в голову, что Талебрант может ошибаться?

— Приходило. Мне даже приходило в голову, что он может лгать. В Толлите в то время не было никого, кто мог бы мне помочь, и я бросился через зал связи в Аулэйнос. Там я договорился с одним моим близким другом. Он капитан небольшого торгового судна. Я сказал ему, что еду с тайной миссией, и мне нужен корабль. Он должен подняться по Эйнари до Толлита, а затем спуститься по Эйну, где я к нему присоединюсь. Он — надежный друг и ни о чем не расспрашивал. Может, чувствовал, что придется выбирать между лояльностью и дружбой. Я обещал ему попутный ветер, да еще немало заплатил — корабль полетит, как стрела, и до независимых островов доберемся за четыре ладони. После разговора с Пеком я заходил под разными предлогами на другие корабли, на случай, если за мной следят.

— Но они могли прочесть по губам твой разговор с другом!

— Я отвел взгляд.

Руджен замер и «прислушался».

— Да ты и сейчас! — возмущенно начал он.

— Верно!

— Но это же подозрительно!

— А я и так весь подозрительный. Мне важно, чтобы они ничего не узнали, кроме того, что подозрительнее меня мага в Аулэйносе нет. Арестовать меня они пока не могут, а через несколько часов уже будет поздно.

— Что ты имеешь в виду?

— Погоди, узнаешь. Так вот. После этой возни я выехал из столицы и пешком вернулся назад. Мне хотелось узнать точный срок. Я пошел и потребовал ответа у кристалла равновесия.

— Что?! — Руджен вскочил.

— Какая наглость! А, Руджен?

— Ты заходил в зал совета?

— Нет, конечно. Я еще жить хочу. Я спросил так.

— Но он не должен был тебе отвечать!

— Когда на мне королевский перстень?

Руджен открыл рот и так глубоко вздохнул, что чуть не закашлялся. Его напряженный взгляд не отрывался от лица Рона.

— Я всего лишь зашел в комнату Эмрио и взял кольцо, слегка усыпив при этом стражника. Я даже обличья не менял, там слишком много магов, и это опасно. Но они ничего не заподозрили. Ведь не могут же все они состоять в маленьком заговоре Талебранта! Я еще в детстве предупреждал Эмрио, что его служба безопасности не может тягаться с враждебными магами.

— Да, такой наглости… конечно никто ожидать не мог. И что ты узнал?

— Что срок не через три месяца, как говорил этот душка, а через два. Я ожидал худшего.

— Что же ты заодно не узнал все точки? — Руджен уже, похоже, оправился от потрясения.

— У было мало времени, и я не хотел рисковать понапрасну. Хотя искушение было велико. А здорово я это провернул! — Рон опять рассмеялся, довольный, как мальчишка, укравший на базаре яблоко.

— Значит, за тобой все-таки следят, и разговор с Талебрантом — провокация?

— Да, но я жутко умный. Бьюсь об заклад, мы их перехитрим.

— Очень хорошо. Чего же ты ждешь от меня?

— Тут начинается вторая часть разговора, чисто теоретическая. — Рон уселся на ручку кресла и, опираясь на стол, закинул ногу на ногу. — Задумывался ли ты когда-нибудь о том, что такое душа?